Наум Синдаловский - Легенды и мифы Невского проспекта

История Аничкова моста через Фонтанку в створе Невского проспекта восходит к первой четверти XVIII века. Первый мост через Фонтанку перекинули солдаты квартировавшего поблизости строительного батальона подполковника Михаила Осиповича Аничкова. Мост был со шлагбаумом. В ночное время он опускался, как бы запирая город. Очень скоро имя подполковника Аничкова дало название мосту. Впрочем, в обиходной речи его иногда называли Áничкиным – по имени какой-то никому не известной Ани, Анички. Помните, детскую загадку: «Назовите питерский мост с женским именем». Ответ: «Áничкин».

И действительно многим жителям Санкт-Петербурга в таком варианте названия Аничкова моста виделась какая-то загадочная, романтическая история, связанная с женщиной по имени Анна. Существовало несколько легенд, посвященных этой теме. Все они представляют собой трагически закончившийся роман с некой таинственной Анной. Безответную любовь к этой Анне приписывали чуть ли «всем работавшим над строительством моста рабочим, инженерам и архитекторам».

Аничков мост. Начало 1840-х гг.

В 1908 году возле моста даже появился указатель, на котором название моста в точности соответствовало легенде: «Áничкин». Что это было – случайная ошибка изготовителей таблички или уверенность ее авторов в достоверности истории с неизвестной носительницей этого имени, так до сих пор и остается одной из загадок Аничкова моста. Указатель украшал въезд на мост целых четыре года, пока в 1912 году в Петербург не приехал один из дальних родственников подполковника Михаила Осиповича Аничкова. Он заметил скандальную надпись и в тот же день написал жалобу в Городскую управу. В ней он указывал, что предки его были не Áничкины, а Аничковы. Ошибка была исправлена.

Между прочим, следует напомнить, что всякий раз, как только мост перестраивался, городские власти пытались переименовать его в «Невский мост». Но этот топоним в Петербурге не прижился, мост так и остался Аничковым.

За свою почти что трехвековую историю мост несколько раз перестраивался. Причины были разные. Так, в 1749 году архитектор Семен Волков построил новый деревянный мост, который мало чем отличался от типовых мостов того времени. По одной из версий, переправа была выполнена без разводного пролёта и значительно укреплена, так как по нему надо было провести слонов, присланных русскому царю в подарок от шаха Ирана.

В 1841 году мост подвергается коренной перестройке еще раз. Он расширяется, правда, при этом теряет свой поэтический облик: лишается гранитных башен и парапетов. Проект моста разработал инженер И.Ф. Бутац. Новый мост украсили чугунные перила с чередующимися парными изображениями морских коньков и русалок. Считается, что мостовые перила отлиты по рисунку архитектора А.П. Брюллова. Возможно, Брюллов и принимал участие в их установке, однако подлинным автором перил следует считать немецкого зодчего Карла Шинкеля. Решетки Аничкова моста являются точной копией решеток Дворцового моста, построенного им в Берлине за несколько лет до описываемых нами событий. По одной из версий, решение об использовании копий берлинского моста для его петербургского собрата было принято лично Николаем I, как известно, благоволившим немецким архитекторам.

В это время в историю Аничкова моста вошел крупнейший петербургский скульптор-анималист Петр Карлович Клодт. Потомок древнеримской фамилии из Ломбардии Клодт фон Юргенсбург, в 1833 году он окончил Академию художеств, с 1838 года возглавил академическую литейную мастерскую, а впоследствии стал академиком и профессором Академии. Клодт был основоположником анималистического жанра в русской скульптуре, непревзойденным мастером своего дела. Изображения коней, изваянных Клодтом, были хорошо известны не только в монументальной скульптуре, но и в миниатюре. Фигурки коней Клодта украшали личные покои, приемные и кабинеты аристократического Петербурга. Ироничные петербуржцы прозвали Клодта «Скотским скульптором».

Двадцать шесть скульптурных изображений коней украшали улицы и площади Петербурга до революции, и одиннадцать из них изваяны Клодтом. Первыми были шесть коней в композиции колесницы Славы на Нарвских триумфальных воротах. Затем появились знаменитые кони на Аничковом мосту и, наконец, один конь – с державным всадником Николаем I – украсил Исаакиевскую площадь. Без преувеличения можно утверждать, что Клодт оставил своему городу в полном смысле слова великое наследство.

В годы перестройки Аничкова моста Клодт работал над конной группой для одного из проектов художественного оформления пристани на набережной Невы, напротив Академии художеств. Для скульптур Клодту позировал арабский скакун Амалатбек. На дыбы коня будто бы ставила дочь скульптора, которая садилась на коня и поднимала его, в то время как отец делал зарисовки. В то время набережную у Академии собирались украсить скульптурными группами коней, ведомых юношами, – наподобие тех, что украшают въезд на Елисейские поля в Париже. Но планы изменились. На пристани были установлены древние изваяния сфинксов, доставленных из далекого Египта. И Клодт предлагает установить своих коней на западных устоях перестроенного Аничкова моста. С предложением скульптора согласились. Через некоторое время на восточных устоях он ставит две гипсовые, тонированные под бронзу, копии эти конных групп, предполагая через год заменить их бронзовыми.

Но проходит год, и бронзовые копии, уже готовые к установке на мосту, по указанию Николая I, отправляются за границу, в подарок прусскому королю. Если верить в искренность официальных отчетов, скульптуры подаренных коней произвели в Берлине «такой всеобщий восторг, какого подобного там никогда не было или редко что возбуждало». Клодт был избран членом Академий художеств в Берлине, Париже и Риме.

Памятник Николаю I на Исаакиевской площади. Современное фото

А Клодт между тем выполняет новые отливки. Но и их по высочайшему указанию увозят из Петербурга. На этот раз в подарок неаполитанскому королю, в знак благодарности за гостеприимство во время путешествия по Италии русской императрицы. Кстати, на высоких пьедесталах, что удерживают клодтовских коней перед Королевским дворцом в Неаполе, по указанию короля Фердинанда Второго, была укреплена мемориальная доска с многословным латинским текстом, перевод которого выглядит следующим образом: «В честь Николая Первого, русского царя, славного полководца и покровителя искусств, возвращавшегося на свою родину, и в знак верной и вечной дружбы подарившего нам коней, уже стоявших на невских берегах, восхитительную работу петербургского мастера, мы Фердинанд Второй, король двух Сицилий, повелели водрузить сию доску, как свидетельство благодарности и вечной памяти о счастливом царском визите в наш королевский дворец Бурбонов». Эта пространная надпись с двусмысленным словосочетанием «на невских берегах» породила среди итальянцев легенду о том, что у них в Италии находятся кони, «прежде украшавшие один из мостов на Неве». О существовании в Петербурге какого-то Аничкова моста добродушные итальянцы, вероятно, и не подозревали.