Вольфганг Акунов - Сияние славы самурайского сословия

Отметим также, что монгольский алфавит, удобный также для передачи звуков китайского языка и других языков, введенный кааном Хубилаем в Империи Юань («государственное письмо»), был создан тибетским ламой, главой буддийской секты Саскья (в отличие от предыдущего монгольского алфавита, разработанного не тибетским ламой, а христианином-уйгуром несторианской конфессии, на основе сирийского алфавита), как если бы до начала вселенской миссии Хубилая монголы и покоренные ими народы не нуждались в единой письменности! Итак, вселенский характер проекта «Империя Юань» и гипотеза о венецианцах Поло как о посланниках Западной Традиции ко двору каана Хубилая позволяет нам сделать довольно любопытные выводы, а также дать более логичное объяснение их действиям. Во-первых, члены семьи Поло должны были обладать определенной «квалификацией», необходимой для выполнения полученного ими секретного задания. Во-вторых, перед нами встает вопрос о типе полученного ими «посвящения» («инициации»). Не имея сегодня возможности ответить на этот вопрос, отметим лишь, что для венецианца того времени имелось немало возможностей установить связи с тамплиерами и с Тевтонским Орденом (в 1291 году, после падения Акры, Орден храмовников и Орден госпитальеров перебрались на Кипр, а Тевтонский Орден – в Венецию). Кроме того, укажем на их связи с папой римским, а также на их частые сношения с монашеским Орденом францисканцев (двое братьев-францисканцев сопровождали их в начале великого путешествия и расстались с ними в Акре, пересев на личный корабль магистра Ордена Храма, на борт которого, естественно, не взяли бы первого встречного). В данной связи любопытно еще раз отметить, что другие посланцы христианского Запада ко двору татаро-монгольского каана (правда, еще не Хубилая, а Менгу) – Иоанн ди Плано Карпини и Гильом де Рубрук-Рюисбрэк-Рубруквис – также были монахами духовного Ордена францисканцев (миноритов).

Возможно также, что в XIII веке на Западе существовали и другие инициатические (посвятительные) пути, отличные как от ремесленных (цеховых), так и от внешних рыцарских посвящений. Как бы то ни было, Марко Поло и его родственники, скорее всего, проникли в Царство Пресвитера Иоанна и встретились с самим Иоанном. Этим мы хотим сказать, что они установили связи с Верховным Центром управления миром. Мы думаем, что, если Марко в своей книге превращает Пресвитера Иоанна в монгола-христианина, вассала Чингисхана, то он, тем самым, хочет показать, что могущественный потомок Чингисхана – каан Хубилай – пошел против своего высшего предназначения, совершив некую инверсию доверенной ему миссии. Другие сюжеты, затронутые в книге «О разнообразии мира…» – такие, как упоминание мощей Святого апостола Фомы; глава, посвященная святым царям-волхвам (магам); описание Сухого Древа, знаменующего границу между земным и потусторонним миром, также напрямую связаны с Царством Пресвитера Иоанна. Еще более удивительным представляется тот факт, что в конце XIII века это Царство является, так сказать, реально действующим в человеческой истории. Теперь, с учетом сказанного, необходимо попытаться определить эту реальность – Царство Пресвитера Иоанна есть не что иное, как видение и восприятие Центра Мира, свойственное христианской традиции. Другим примером аналогичного восприятия этой реальности в описываемую эпоху была Империя Грааля (и короля Артура), которую также уподобляли земному Раю… Означает ли это, что разные традиции воспринимали одну и ту же фундаментальную реальность аналогичным, хотя и различным, образом? Ответ: да. Многие традиции – такие, как иудаизм, ислам, тибетский буддизм, также ставили вопрос о Верховном Центре управления миром. Следует сказать, что эта идея Мирового Центра, временного и вневременного, материального и духовного одновременно, на вершине которого стоит одновременно Единый и Троичный Принцип, образующий вселенский инициатический Полюс, крайне сложна для восприятия и осознания. Тем не менее, она существует повсеместно, в чем можно убедиться, при ближайшем рассмотрении. Представление об этом Царстве существует и в иудаизме, и в исламе, где этот Полюс ассоциируется с Метатроном-Енохом (в иудаизме)-Идрисом (в исламе). В христианской традиции данная идея получила иное развитие, что привело, например, к уподоблению Пресвитера Иоанна упоминаемому как в Ветхом, так и в Новом Завете Царю Мира (Царю Салима; «Салим» означает по-древнееврейски «Мир») Мелхиседеку. Таким образом, можно сказать, что Царство Пресвитера Иоанна вечно присутствует в мире, здесь и сейчас, не как феномен средневекового воображения, но как реальность, ставшая незримой для наших современных глаз, которую предстоит завоевать тем, кто достаточно отважен, чтобы отправиться на его поиски.

А «кандидатура» Империи каана Хубилая «не прошла отбор на звание Вселенского Царства и Мирового Центра», как мы увидим, из-за неудачи предпринятой ею двукратной попытки покорить самурайскую Японию!

Как же это произошло?

В 1259 году монголо-татарский Великий хан Хубилай, внук «Священного Воителя» и «Покорителя мира» Темуджина-Чингисхана-, стал Императором Китая (первоначально – только Северного), а в 1264 году столица всей Великой Монгольской Державы была перенесена из Каракорума-Харахорина в Пекин (Ханбалык, Камбалу). Подражая своим китайским предшественникам, каан Хубилай в 1271 году, как уже упоминалось выше, назвал свою державу Империей Юань (по-китайски: «Юаньчао», по-монгольски: «Иха Юан Улус») (В китайской исторической традиции Империя Юань именуется «династией Юань» и считается одной из китайских Императорских династий (многие из которых – например, табгачская, киданьская или чжурчжэньская – были изначально не китайского, или не ханьского, происхождения, но достаточно быстро окитаились). Сильный и энергичный монголо-татаро-китайский верховный правитель стремился распространить свои власть и влияние на весь Дальний Восток. В частности, он оказывал мощное давление на государство Корё (Корею), традиционно зависимое от Китайской Империи (какая бы династия этой Империей ни правила – ханьская, табгачская, киданьская, чжурчжэньская или монгольская по происхождению). Наследный принц Корё был увезен в Ханбалык, вспыхнувшие в Корее бунты против власти татаро-монгольских завоевателей были жестоко подавлены, на Корё была наложена тяжелая дань. При каане Хубилае корейский «ван» (титул китайского происхождения, означающий, как уже указывалось выше, «князь царствующего дома», «король» или «царь») Вунчжон (Вончжон) никак не мог чувствовать себя самостоятельным. Он послушно выполнял высочайшую волю монгольского Императора Китая, постоянно ощущая на себе пристальное внимание татаро-монгольских уполномоченных, посланных в Корею следить за тем, как исполняются там приказы каана Хубилая. Кроме того, при дворе самого Хубилая имелись враги корейского «вана», использовавшие против Вунчжона даже наималейшие допущенные тем политические промахи. Несмотря на внешнюю независимость, Корея служила инструментом в политической игре северокитайского татаро-монгольского Императора (Южным Китаем, еще не покоренным в описываемое время окончательно монголами, еще правил Император из китайской – «ханьской» – династии Сун – или, точнее, династии Южная Сун), что было наглядно продемонстрировано дальнейшими событиями.