Вольфганг Акунов - Сияние славы самурайского сословия

После того, как эпоха «воюющих провинций» ушла в прошлое, победоносный Иэясу и его преемники из «военного дома» Токугава начали наводить в истерзанной усобицами, залитой кровью стране новые порядки. Они стремились к построению государства, в котором ни у кого не было бы возможности вести интриги, строить козни, плести заговоры, чинить насилие или развязывать гражданские войны. Чтобы в зародыше пресечь малейшее неповиновение, эти государственные мужи приняли весьма радикальные меры.

Одна из этих весьма радикальных мер касалась Священной особы Императора с его ближайшим окружением. Божественному Тэнно и придворной знати «кугэ», с ее вечными интригами, было строжайше запрещено вмешиваться в политику. Еще при жизни Иэясу Токугавы, в 1615 году, был издан указ, до предела урезавший полномочия Тэнно. Ему отныне дозволялось лишь участвовать в религиозных обрядах и церемониях по случаю государственных праздников, а также заниматься меценатской деятельностью – покровительствовать философам, поэтам и художникам.

Чтобы удержать политическую власть в руках военного сословия, Иэясу Токугава назначал на все ключевые государственные посты только преданных лично ему самураев.

Возглавлял государственный аппарат «боевой холоп» наивысшего ранга – «сёгун» («тайкун»). Резиденция «сёгуна» из рода Токугава располагалась в Эдо (нынешней японской столице Токио). Из своей резиденции «сёгун» правил как абсолютный монарх-самодержец. Слово «сёгуна» было законом, все его приказы подлежали неукоснительному и беспрекословному исполнению под угрозой жесточайших кар.

Ступенью ниже в иерархии сёгуната Токугава стоял совет старейшин («родзю»), т.е. военное правительство (сохранившее древнее название «бакуфу») во главе с главным старейшиной – «тайро», председателем правительства («родзю сюдзя»). Старейшины происходили из самых знатных самурайских семейств, а именно – семейств владетельных князей-«даймё», но не всех, а только сорока наиболее знатных из них («тайро» же назначался только из представителей родов Сакаи и Ии). Не только министры, но и все чиновники, занимавшие высокие посты в сёгунате Токугава, за редчайшими исключениями, также были отпрысками знатных самурайских фамилий. Все они были обязаны обеспечивать исполнение приказов «сёгуна» во всех уголках Страны Восходящего Солнца.

Ступенькой ниже «бакуфу» в государственной иерархии сёгуната Токугава стояли владетельные князья-«даймё», возглавлявшие двести шестьдесят провинций Страны Восходящего Солнца и управлявшие этими провинциями – разумеется, не по собственному усмотрению, как это было накануне гражданской войны, а в строгом соответствии с предписаниями, полученными от «сёгуна», через «бакуфу». Памятуя об ужасных уроках столетней гражданской войны, «сёгуны» из рода Токугава установили над всеми «дайме» строжайший и неусыпный контроль. В эпоху правления «военного дома» Токугава все «даймё» были обязаны регулярно, (первый раз – через год после назначения), являться в столицу сёгуната (причем с семьей и свитой) и отчитываться перед «палаточным правительством», которое могло в любой момент отозвать их (именем «сёгуна») и назначить управлять другой провинцией, осуществляя регулярную «перетасовку кадров». По прошествии года «даймё» получал дозволение вернуться от сёгунского двора в свою провинцию, но его супруга и дети владетельного князя (на всякий случай, как бы чего не вышло) оставались при дворе «сёгуна» в качестве заложников. С тех пор по всей Японии потянулись длинные процессии – это провинциальные «даймё» в сопровождении многочисленной челяди переезжали, по воле «сёгуна» и «бакуфу», с места на место.

Что касается рядовых самураев, то лишь немногие из этих «боевых холопов» подчинялись непосредственно «сёгуну», правившему Страной Восходящего Солнца из Эдо (такие прямые вассалы «сёгуна», аналогичные имперским рыцарям средневековой западноевропейской «Священной Римской Империи», «рейхсриттерам», именовались по-японски «гэкининами). Значительная часть самураев – около четырехсот тысяч «буси» вместе со своими семьями – находились в распоряжении провинциальных «даймё» (хотя и считались – как, впрочем, и «даймё» – состоящими на военной службе у «сёгуна», а формально – на службе у Тэнно, как и сам «сёгун»). Большинство «боевых холопов» проживало именно в столицах провинций – одни в крепости своего сюзерена-«даймё», другие – в стоявших вокруг нее небольших домах с «приусадебными участками». Так бывшие сельские жители становились горожанами. В провинциях самураи выполняли обязанности, возлагаемые на них местными «даймё». Одним выпадала военная стезя – они служили во «внутренних войсках», обеспечивая порядок в городах и провинциях, в личной гвардии «даймё», несли гарнизонную службу в крепостях или же сторожевую службу на сухопутных и морских границах страны (отражая набеги пиратов и недорезанных «варваров»). Однако, в связи с общим снижением уровня военной опасности, большинство «боевых холопов» эпохи сёгуната Токугава перешло к мирным занятиям (совершенно не типичным для них в «классическую» эпоху покорения варваров и междоусобных войн, собственно, и вызвавшую к жизни самурайское сословие).

Самураи управляли поместьями и товарными складами, трудились в качестве сборщиков налогов, вербовали крестьян для проведения строительных работ, словом – превратились в государственных чиновников. За это они получали установленное жалование.

Однако став фактически государственными чиновниками (или, говоря по-русски, «крапивным семенем»), «боевые холопы» державы Ямато отнюдь не перестали считать себя воинским чином, или, говоря по-европейски, «дворянством меча». Напротив! Они, пожалуй, в большей степени, чем когда бы то ни было ранее, ощущали себя знатными воинами, элитой богоизбранного японского народа. Это объяснялось их традиционным военным воспитанием и особым образом жизни – даже в мирное время они обязательно подолгу предавались воинским упражнениям, неустанно совершенствуя свои навыки в обращении с мечом и другими видами оружия и в боевых искусствах.

Но еще важнее для самосознания самураев было их исключительное положение в обществе, которое за ними признавал закон. Уже вскоре после провозглашения «сёгуном» Иэясу Токугава разделил всех своих (формально – Императорских) подданных на четыре сословия:

1. «Боевых холопов» (в свою очередь, подразделявшихся на несколько рангов)

2. Крестьян

3. Ремесленников

4. Торговцев.

При этом в соответствующем указе «сёгуна» особо оговаривалось, что самураи – «господа среди четырех сословий». Их привилегированное положение подчеркивалось поговоркой: «Самурай среди прочих людей – то же, что цветок вишни среди прочих цветов». Только «боевые холопы» имели право носить пару мечей. Правда, со временем, уже после смерти Иэясу Токугавы, при его преемниках, право носить меч (увы! – только один), удостоились также ремесленники-шляпники (изготавливавшие головные уборы). Это было связано с представлением, что голова – самая главная и важная часть человеческого тела. Ноги же считались самой презренной его частью (и потому ремесленники, специализировавшиеся на изготовлении сандалий, были объектом всеобщего презрения).