Андрей Соколов - Кларендон и его время. Странная история Эдварда Хайда, канцлера и изгнанника
- Название:Кларендон и его время. Странная история Эдварда Хайда, канцлера и изгнанника
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Алетейя
- Год:2017
- Город:СПб.
- ISBN:978-5-906980-45-8
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Андрей Соколов - Кларендон и его время. Странная история Эдварда Хайда, канцлера и изгнанника краткое содержание
Как заметил один американский историк, «если бы не он, история Англия могла стать другой».
Кларендон и его время. Странная история Эдварда Хайда, канцлера и изгнанника - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
В середине XVI века учение Жана Кальвина прочно утвердилось в Шотландии, и на его основе возникла шотландская пресвитерианская церковь. Возможно, что одна из причин успешной радикальной реформации в этой стране крылась в позиции баронов, использовавших новые религиозные идеи в противовес короне. Шотландская пресвитерианская церковь приняла форму национальной организации. Над местными церковными общинами (кирками) стояли коллегии священников (пресвитеров), над ними — выборные синоды. С конца XVI века ежегодно проводилась верховная ассамблея, в которой заседал не только клир, но и миряне. В таких условиях кальвинистское духовенство превратилось в политическую силу. Пресвитерианская церковь стала мотором сопротивления намерению установить единообразный порядок богослужения, рассматривая это как грубое догматическое заблуждение.
Шотландский парламент отличался от парламента Англии: он состоял из одной палаты, в которую входили графы, бароны, лэрды (меньшие по статусу королевские вассалы), представители от городов и прелаты. На самом деле влиянием обладал не весь парламент, а так называемый Комитет «лордов статей». Искусно лавируя между клиром и знатью, Яков в свое время добился того, чтобы этот комитет стал исполнителем монаршей воли. В нем важная роль отводилась королевским епископам (институт епископства был восстановлен в шотландской церкви в 1572 году). При Карле утвердился новый порядок назначения членов Комитета, что вело к его полной зависимости от короны, и в то же время к утрате авторитета в обществе. Учитывая, что в состав шотландского Тайного совета Карл включил лиц, близких к Лоду, отрыв короны от общественных настроений принял болезненные формы. Хайд признавал: «Епископы вправду мало привлекали эту нацию и имели над ней мало власти. Они не могли регулировать положение дел в собственных соборах, очень редко решались появляться в епископском одеянии, не смели противиться верховному собранию в вопросах юрисдикции. Таким образом, в [шотландской] церкви епископат был не больше чем названием» [7, I, 116 ]. Он также объяснял недовольство тем, что шотландцы «с ревностью» воспринимали, как долго король не появлялся в их стране, и видели в этом признак, что Шотландия «превратилась в провинцию Англии и подчинена ее законам и правительству» [7, I, 113 ].
Может быть, Хайд и другие «мудрые люди» правы, что введение единого молитвенника в 1633 году было возможно. В 1637 году точно было поздно. По словам А. Н. Савина, «шотландская революция открывается тем самым днем, из которого Карл и Лод думали устроить торжество абсолютизма и англиканизма» [137, 211 ]. Воскресным утром 23 июля 1637 года в Эдинбурге началось восстание, поводом для которого послужило богослужение по новым правилам в соборе Святого Джайлса. Говорят, что первыми недовольство выразили находившиеся в соборе женщины-служанки. Быстро собравшаяся толпа напала на епископов; успешный бунт привел к падению королевской власти в Шотландии, восстановить которую Карл I так и не сумел. Движение распространилось по всей стране, в начале 1638 года приняв форму Ковенанта. Слово «ковенант» означает «соглашение»; так издавна назывались объединения шотландских дворян. Яков VI использовал эту форму организации против политических противников. Подписание Ковенанта было событием большого эмоционального звучания. Сначала текст подписывали пэры, дворяне, священники, потом люди простого звания. Подписывали не только в Эдинбурге, но и в разных частях страны. Многие плакали в состоянии возбуждения. Иногда подпись ставили кровью. Карлтон писал: «В своей страсти к единообразию, гармонии и порядку Карл был детерминирован, чтобы его подданные по обе стороны от границы молились по одинаковым правилам. Будучи неспособен к компромиссу, он быстро убедил себя, что бунт Св. Джайлса и последующие протесты были не просто скандалом по поводу литургии, но смертельной угрозой самой монархии. Поэтому он решил силой, какой бы ни была цена, засунуть молитвенник шотландцам в глотку» [31, 189 ]. Уже став вдовой, Генриетта Мария недаром назвала единый молитвенник «роковой книгой». Хотя сторонники (и противники) Карла позднее утверждали, что он оказался жертвой дурных советников, известно: король упрямо настаивал на молитвеннике вопреки мнению ряда приближенных, таких как граф Тракуар, говоривший ему, что для утверждения молитвенника в стране пришлось бы держать сорок тысяч солдат. В июне 1638 года король Карл заявлял Хамильтону: «Пока правит Ковенант, я значу не больше, чем герцог Венеции, и готов скорее умереть, чем терпеть такое положение». Через несколько дней он вновь писал Хамильтону, что «лучше умрет, чем уступит дерзким и отвратительным требованиям» [31, 206 ]. В ноябре 1638 года в Эдинбурге собралась Верховная ассамблея. Король был вынужден согласиться ввести молитвенник «законным путем» и фактически отменить суд Высокой комиссии в Шотландии, рассматривавший религиозные проступки, но он требовал возвращения изгнанных епископов. Поскольку это было неприемлемо для ковенанторов, королевский комиссар герцог Хамильтон объявил о роспуске ассамблеи, которая, однако, отказалась подчиниться. Война казалась неизбежной. Однако Хамильтон продолжал противиться неизбежному, убеждая короля, что «ненавидит ее [эту страну] немногим меньше, чем ад». Он стал еще менее склонен воевать, когда его мать поклялась лично застрелить его, если он посмеет высадиться на родной земле с английским войском. Это была леди Анна из рода Каннингемов, ярая противница Карла I. В 1639 году, при Бервике, она станет во главе смешанного (с участием женщин!) кавалерийского отряда, готового к сражению, а ей было уже около шестидесяти. Сын знал: его мать не будет бросать слов на ветер.
О войне, получившей название «первой епископской», нельзя сказать: вспыхнула, она медленно выросла из нараставших противоречий. Правда, войной события первой половины 1639 года можно назвать с долей натяжки. Нехватка средств и недостаток решительности привели к тому, что задуманный «поход на Эдинбург» не состоялся. Король располагал трехтысячной армией во главе с Хамильтоном, на другом берегу реки Твид располагалась шотландская армия под командованием Лесли, который также не решался приступить к активным действиям. По предложению Лесли 11 июня возле Бервика начались переговоры, закончившиеся 17 июня подписанием мира. Король соглашался на созыв шотландского парламента, обе стороны заявили о демобилизации. В «Истории мятежа» Хайд высказал мысль, что заключение этого соглашение было ошибкой короля: «Не могу с уверенностью сказать, были ли шотландцы тогда или позднее в силах противостоять [16-тысячной королевской армии], но так говорили некоторые лица, знавшие об этом» [7 , I, 100 ]. Эйфория по поводу того, что Бервикский договор предотвратил гражданскую войну, длилась недолго. Обе стороны очень скоро сочли, что зря упустили возможность на поле битвы добиться определенности. По замечанию историка Ч. Карлтона. первая епископская война, как и вторая, проходившая в 1640 году, были в военном отношении малозначительны: обе стороны избегали сражений, в столкновения ввязывались с большой неохотой. Смысл этих войн был политическим: первая привела к созыву Короткого парламента; вторая — Долгого.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: