Иван Миролюбов - Династическая политика императора Константина Великого

В правление Феодосия Младшего (408–450 гг.) жанр церковной истории, заложенный за сто лет до того Евсевием, активно развивается [47] Bleckmann B. Sources… P. 29. ; у Евсевия появляется несколько продолжателей, из которых мы выделим Сократа Схоластика и Созомена, представлявших ортодоксальное направление, т. е. приверженцев Никео-Цареградского Символа веры. Сократ был, возможно, адвокат – если так перевести его прозвище [48] О Сократе: PLRE. Vol. II. P. 1018–1019: Socrates 2; Urbainczyk T. Socrates of Constantinople: Historian of Church and State. Ann Arbour, 1997. P. 13–40; Lep-pin H. The Church Historians (I): Socrates, Sozomenus, and Theodoretus // Greek and Roman historiography. P. 220–223. Исследователи признают, что все наши знания о Сократе основаны на его собственном сочинении. Текст сочинения Сократа Схоластика приводим по существующему русскому переводу: Сократ Схоластик. Церковная история. М., 1996. . Второй автор, Созомен, был выходцем из Палестины и занимался адвокатской практикой в Константинополе [49] PLRE. Vol. II. P. 1023–1024: Salamanes Hermias Sozomenus 2. Составители PLRE допускают возможность идентифицировать его с неким приближенным влиятельного чиновника Антемия Исидора, однако Х. Леппин признает подобное отождествление спекуляцией: Leppin H. Op. cit. P. 223. Мы согласны с этим замечанием, так как ни на чем, кроме сходства имени и хронологической близости, отождествление не основано. В целом наши знания о Созомене, как и Сократе, основаны на его сочинении. Текст сочинения Созомена приводим по существующему русскоязычному изданию: Церковная история Эрмия Созомена Саламинского. СПб., 1851. . Оба автора начинают со времени правления Константина Великого, выбирая в качестве исходной точки его разрыв с Лицинием в 324 году. В этом они демонстрируют себя продолжателями «Церковной истории» Евсевия, но, будучи зависимыми от этого автора и в смысле источниковой базы, они тем не менее выступают далеко не компиляторами. Имея в виду «Жизнь Константина» за авторством Евсевия, Сократ использует постановления церковных соборов, труды церковных (Руфина, Геласия) и светских (Евтропия) историков; Созомен же опирается на сочинение Сократа и его источники, а также привлекает немало документов [50] Leppin H. Op. cit. P. 227–228. . Как и у Евсевия, задача этих авторов – изобразить Константина подлинно христианским государем. Важно понимать, что они жили через сто лет после смерти Константина, так что в своей идеализации этого императора они не свободны от мифов, возникших вокруг его фигуры после его смерти.

Особняком среди церковных историков этого периода стоит арианский автор Филосторгий [51] Филосторгий в строгом смысле был сторонником Евномия, который, в свою очередь, был последователем аномейства, близкого, но не во всем согласного с арианством учения: Шмалий В. В., свящ. Аномеи // Православная энциклопедия. Т. 12. М., 2001. С. 471–473. В этом смысле характерно присутствие в сочинении Филосторгия критики в адрес Ария. с его «Церковной историей» [52] При работе с этим источником опираемся на собственный перевод по изданию полного собрания всех фрагментов труда Филосторгия: Kirchengeschichte, mit dem Leben des Lucian von Antiochien und den Fragmenten eines Arianischen Historiographen. Leipzig, 1913. В ссылке, кроме книги и главки, приводится также указание страницы по данному изданию. . Целиком это сочинение не сохранилось, однако дошло до нас в пересказе Фотия, частично вошло в анонимные византийские сочинения «Жизнь Константина» и «Мученичество святого Артемия», а также словарные статьи в энциклопедии «Суда» [53] Удальцова З. В. Филосторгий – представитель еретической церковной историографии // ВВ. 1983. Т. 44. С. 3; Marasco G. The Church Historians (II): Philostorgius and Gelasius of Cyzicus // Greek and Roman Historiography. P. 258. . Константину Великому посвящены первые две из двенадцати книг сочинения. Кажется, что изложение было построено по тому же принципу, что и у «ортодоксальных коллег» Филосторгия – в качестве исходной точки автора установление единовластия Константина в 324 году. Однако арианский автор, имея в виду организацию Константином осудившего арианство Никейского собора, отходит от заданного Евсевием идеализированного образа императора и вносит элемент критики [54] О неоднозначном отношении Филосторгия к Константину Великому: Удальцова З. В. Филосторгий… С. 11–12; Ващева И. Ю Ранневизантийские императоры в «Истории» Филосторгия // Научные ведомости Белгородского государственного университета. № 13 (84). 2010. Вып. 15. С. 21–22. . В частности, он единственный из плеяды грекоязычных церковных авторов сообщает об убийстве Константином сына Криспа. Для нас этот момент принципиально важен, так как он ставит вопрос об используемой Филосторгием арианской традиции (до нас не дошедшей).

Подводя итоги, следует сказать, что, несмотря на подробность изложения и документальную насыщенность, сочинения церковных историков не могут служить основным подспорьем для изучения правления Константина, так как в достаточной степени они освещают лишь церковную политику императора (и то с учетом своих конфессиональных предпочтений), чему и подчинено, как правило, изложение всех прочих обстоятельств и подробностей.

– Греческие языческие авторы. Поскольку христианские авторы часто получают упреки в искажении образа Константина и превращении его в «святошу», то в языческих авторах соблазнительно увидеть неких обличителей императора, – как это делает современный исследователь Б. Блекманн [55] Bleckmann B. Sources… P. 27. . По его мнению, языческие «интеллектуалы» ставили своей целью изобличить Константина как устроителя всякого зла. Не говоря уже о том, что еще до знакомства читателя с этими авторами исследователь уже навешивает на них ярлык, в эту категорию «языческих интеллектуалов» включенными оказались Аврелий Виктор, Евтропий и Псевдо-Аврелий Виктор, а также крупный историк конца IV века Аммиан Марцеллин. В подтверждение своей мысли Блекманн обращает внимание только на критику Константина у этих авторов. Неясным остаются и критерии, по которым авторов следует отнести к языческому лагерю – особенно в контексте вышеупомянутой религиозной индифферентности [56] О равнодушии язычников к самим культам: Болотов В. В. Лекции по истории Древней церкви. Т. III. История церкви в период Вселенских соборов. СПб., 1913. С. 64–66. Аврелия Виктора, Евтропия и Псевдо-Аврелия Виктора. Нам представляется правильным, выделяя отдельную языческую традицию, включать в эту категорию только тех авторов, которые, во-первых, открыто выражают свою языческую позицию и, во-вторых, оценивают религиозную политику Константина с позиции именно языческой. Если первое условие в отношении указанных Б. Блекманном авторов выполняется хотя бы через упоминание ими языческих богов, то второе не выполняется вовсе [57] Возможно, определенная критика могла содержаться в сочинении Аммиана Марцеллина, который открыто высказывает свои языческие убеждения; однако труд его дошел до нас не полностью, и книги, посвященные эпохе Константина Великого, утрачены. В сохранишейся части труда критика Константина с религиозных позиций отсутствует. Обращаясь к его произведению, мы ориентировались на издание: Ammianus Marcellinus. In 3 vol. London-Cambridge (MA), 1935–1940. Текст сочинения приводится в переводе Ю. А. Кулаковского и А. И. Сонни по изданию: Аммиан Марцеллин. Римская история. М., 2005. . По таким признакам нам представляется правильным выделить следующих авторов: Праксагора Афинского, императора Юлиана Отступника, Либания, Евнапия и Зосима. Таким образом, наши авторы очень удачно умещаются в хронологические границы поздней Римской империи (IV–V вв.).