Игорь Бабулин - Каневская битва 16 июля 1662 года

Епископ Мефодий в письме царю превозносил победу под Каневом в следующих выражениях: « И ныне твоим, великого государя, счастьем, не только что твои, великого государя, изменничьи Заднепрские черкасские городи от таковой на них преславной победи напал страх и трепет великий, но и польскому королю ведомость о том коли придет, то король и вся Польша вострепещет и убоятца… » [182] РГАДА. Ф. 210. Разряд. Оп. 12. Столбцы Белгородского стола. № 475. Л. 309–310; Петровский М . Указ, соч. С. 392–394. .

После победы Яким Сомко сообщил Осипу Коковинскому, что « Каневской полк и Белоцерковской и Корсунской и Черкасской добивают челом » государю и хотят под его « государеву высокую руку ». Сразу после этого он послал « полковника Лизагуба в Канев, что быть ему по прежнему в Каневе полковником и приводить к кресту Каневской полк ». Сомко также « послал листы за Днепр к полковником и черни », чтобы « сдавались без крови » [183] АЮЗР. Т. 5. С. 125–126. .

Итак, в июле 1662 г. попытки Хмельницкого захватить Переяслав закончились сокрушительным разгромом его войска в битве под Каневым. Русские под началом кн. Г.Г. Ромодановского и казаки Я. Сомко добились решающей победы над противником. По признанию проигравшей стороны, в сражении погибло и утонуло в Днепре 6 тыс. казаков Юрия Хмельницкого и 2 тыс. поляков. Тяжелое поражение Хмельницкого привело к развалу его армии, остатки которой разбегались по домам. Согласно выводу историка А.И. Маркевича, с которым можно согласиться, Хмельницкий под Каневом « чуть не погубил всего своего войска, он потерял бы Чигирин, если бы ему не помогли татары » [184] Хмельницкий Юрий // Русский биографический словарь. Т. «Фабер-Цявловский». М., 1999. С. 368. . Гетман полностью утратил авторитет военачальника в среде казаков, многие из них не желали служить под его знаменами.

Польский король Ян Казимир в то время не смог направить на Украину значительные воинские силы для поддержки своего ставленника. У русского командования появился реальный шанс перенести боевые действия на правый берег Днепра, взять столицу Гетманщины — Чигирин — и добиться перехода правобережных полков на сторону Москвы.

Однако, помня о тяжелом Чудновском поражении 1660 г. от поляков и крымских татар, русское командование не спешило бросать в бой все находящиеся на Украине войска, а направило за Днепр лишь часть имеющихся в распоряжении сил. Их задача состояла в том, чтобы привести к присяге царю приднепровские казацкие полки Правобережья, все еще сохраняющие верность Хмельницкому. На походе за Днепр решительно настаивали давний сторонник Москвы епископ Мстиславский и Оршанский Мефодий и нежинский полковник Василий Золотаренко. Следует напомнить, что сразу после победы над Хмельницким Яким Сомко оставил в Каневе полковником своего сторонника Ивана Лизогуба, т. е. земли Каневского полка к этому времени стали плацдармом для развития наступательной операции Москвы на правом берегу.

Совместным действиям русских войск и казацких полков Левобережья мешал конфликт между Якимом Сомко и Василием Золотаренко, которого активно поддерживал епископ Мефодий. Мефодий и Золотаренко настраивали против Сомко и Ромодановского, сообщая князю ложные слухи о якобы готовящейся измене Сомка. Не доверяя последнему, Ромодановский писал царю, что « гетман Еким Самко » отказался идти с ним в поход на правый берег, « перешед Днепр стал в Каневе, и полковники, которые с ним единомышленники, остались с ним же ». По словам воеводы, « раденья » от Сомко государю и « промыслу над заднепрскими городами никакова нет » [185] РГАДА. Ф. 210. Разряд. Оп. 12. Столбцы Белгородского стола. № 475. Л. 320; Петровский М . Указ. соч. С. 396. . Когда впоследствии русские заняли Черкассы, Яким Сомко « ис Канева пошел к себе в Переяславль ». Со слов Ромодановского, с ним тогда находились лишь « Нежинский полковник Василей Золотаренко да Плотавской Демьян Гуджел с полки ». Князь писал, что не в пример Якиму Сомку, они « государю служат верно » [186] РГАДА. Ф. 210. Разряд. Оп. 12. Столбцы Белгородского стола. № 475. Л. 320; Петровский М . Указ. соч. С. 396. .

Н.И. Костомаров, следуя за «Летописью Самовидца», излагает эти события совершенно иначе, обвиняя Ромодановского в том, что это он не взял с собой в поход Сомко. Враги Сомко — епископ Мефодий и Золотаренко — стали советовать Ромодановскому оставить Сомко в Каневе, требуя « немедленно идти за Днепр. Они рассчитывали, что война закончится без Сомка, и таким образом кредит его безвозвратно подорвется у царя. Ромодановский, ненавидя Сомка, послушал их и двинулся, не сказав ничего об этом Сомку. Последний, узнав, что воевода и прочие козаки вышли, сам наскоро собрался и торопился догнать Ромодановского, но не успел. Ромодановский встал в Богушевке над Днепром, отправил на другой берег стольника Приклонского с значительным отрядом московских людей и казаков, а сам с остальным войском пошел далее вниз, по левому берегу Днепра » [187] Костомаров Н.И . Указ. соч. С.257. .

Самовидец, с большой симпатией пишущий о храбром и авторитетном в казацкой среде Якиме Сомке, вероятно, отчасти прав. Отметим лишь, что Сомко сам дал повод Ромодановскому к обиде на него, присвоив трофейные пушки, взятые русскими под Каневым. Однако в данном случае установить, по чьей вине Сомко не пошел за Днепр, очень сложно. Епископ Мефодий и Золотаренко, интригуя против Сомка, сделали все, чтобы посеять недоверие к нему. Согласно летописцу, Ромодановский, « не ожидаючи приезду Сомкового з Переяславля рушил з войсками московскими, при котором и Васюта з полком Нежинским пойшол, иные усе полки зоставивши, до которих Сомко приехавши, аже не застал князя, до Канева рушил », т. е. повернул обратно [188] Летопись Самовидца. С. 37. . Примерно так же этот конфликт описывает Г. Грабянка [189] Грабянка Г. Указ. соч. С. 99–100. . С. Величко ничего не говорит о сложных отношениях Ромодановского и Сомко, ошибочно полагая, что казаки Сомко были в походе к Бужину вместе с русскими [190] Величко С . Указ. соч. С. 28. . Неучастие в походе за Днепр Сомко с Переяславским полком привело к тому, что некоторые полковники — его сторонники, также проигнорировали предстоящую кампанию. Черниговский, Прилуцкий, Лубенский, Миргородский и другие полки Левобережья остались на своих местах.