Владимир Шишкин - Королевский двор Франции в эпоху Возрождения

Такое положение вещей явно казалось настоящим содомом не только гугенотам, но также и католикам. В тексте памфлета вдруг неожиданно, для гугенотского автора (если автором считать д'Обинье), появляются хвалебные характеристики старшей сестры Маргариты, католической испанской королевы Елизаветы де Валуа, жены Филиппа II, — « весьма добродетельной и мудрой государыни », а также герцога Генриха де Гиза, главного истребителя и противника гугенотов, — « молодого принца, храброго и отчаянного » [1398] Divorce satyrique. P. 4. .

Взяв Маргариту как объект злой критики, наш автор, обличая ее, тем самым ставил под сомнение легитимность самого правящего монарха и его семьи. Но кому из гугенотов нужна была такая цель — умалить авторитет короля, который долгое время был одним из них и даровал долгожданный религиозный мир Франции и свободу вероисповедания в 1598 г.? И что из перечисленного доказывает, что автор — гугенот? На наш взгляд, почти ничего, если не считать отдельные эпизоды: описание упомянутого церемониального скандала в Нераке, — городе, где большинство членов двора Генриха Наваррского являлись гугенотами, и злых выпадов по поводу бегства Маргариты из восставшего Ажена в 1585 г., спровоцированного в том числе подручными Генриха Наваррского [1399] Шишкин В.В. «Схватить королеву Наваррскую»: беглый двор Маргариты де Валуа в 1585–1587 гг. С. 225. .

Нам кажется, что автором вполне может быть католик. Или правильнее сказать, католик, которому очень бы хотелось, чтобы его приняли за гугенота. Идеальнее фигуры для имитации среди гугенотских писателей, чем Агриппа д'Обинье, найти было трудно.

В первом печатном издании « Сатирического развода » 1660 г., опубликованном в нейтральном Кельне, есть указание, помещенное вслед за названием, что это сочинение якобы предназначено « в качестве инструкции королевским эмиссарам, уполномоченным Его Величеством по делу о расторжении его брака » [1400] «Pour servir d'instruction aux commissaries deputez par Sa Majesté à l'effect de la separation de leur marriage». . Но что на деле мы видим в тексте? Автор очень быстро и намеренно забывает, кому адресован текст « инструкции », увлекаясь и увлекая за собой читателя в свой мир сатирических обличений. Правда, сам факт появления этого указания заставляет нас думать, что наш памфлетист имеет отношение к государственной службе и умеет отделять зерна от плевел. Судя по тексту, он не являлся новичком в литературе, при этом знал канцелярский язык, а также был в курсе не только основных событий при дворе Франции, но также в Гаскони и вообще на юге Франции. Например, он в деталях пишет о миссии кардинала де Гиза в Испанию (с целью « замены » скончавшейся Елизаветы де Валуа на Маргариту), точно называя при этом год путешествия прелата — 1568–1400 [1401] Divorce satyrique. P. 4. (кстати, в тексте практически нет других дат, за одним исключением, что указывает на автора-литератора, не историка); он также хорошо знаком с историей переговоров двора о браке Маргариты с португальским королем Себастьяном; знает про успех королевы в Гаскони во время ее первого пребывания при наваррском дворе в Нераке в 1578–1582 гг.; верно описывает детали ее отъезда из Парижа после ссоры с Генрихом III в 1583 г.; он в курсе о настоящих целях посланца королевы Маргариты, виконта де Дюраса, направленного в Испанию в 1585 г. в поисках финансовых средств для борьбы с гугенотами, и т. д. [1402] Divorce satyrique. P. 6–8. .

Очевидно также, что наш аноним пребывал при дворе в 1598 г., поскольку хорошо осведомлен о миссии кардинала де Жуайеза в Рим, посланного просить папу расторгнуть брак Генриха и Маргариты [1403] Divorce satyrique. P. 11. . Но если возвращаться к идее об авторстве д'Обинье, тогда кажется странным, что в своей подробной «Всемирной истории» он ничего не пишет об этом сюжете, хотя и упоминает о разводе [1404] Aubigne Th.-A. d'. Histoire universelle/Éd. André Thierry.T. IX. Genève, Droz, 1995. P. 341. . Э. Вьенно верно отметила, что в памфлете есть явные хронологические и сюжетные лакуны, связанные с отсутствием какой-либо информации у автора или не представляющие интереса для его критики (например, успешные дипломатические и посреднические миссии королевы Наваррской во Франции, Фландрии и Гаскони-Наварре в 1576–1580 гг.) [1405] Viennot E . Agrippa d'Aubigné, Marguerite de Valois et le Divorce satyrique//Albineana. Cahiers d'Aubigné. Année 1996. Р. 87–111. . Вместе с тем, она также показала, что наш автор практически выдумал фантастические истории об ее пребывании в крепости Юссон в 1587–1605 гг., во время ее вынужденной ссылки, даже не представляя себе местоположение замка и его внутреннее устройство, количество придворных, ее окружавших. Впрочем, д'Обинье также демонстрирует в своем главном сочинении абсолютное незнание того, чем королева занималась в Оверни.

Таким образом, мы невольно снова возвращаемся к фигуре П. Пальма-Кайе, прежде — гугеноту, состоявшему в 1580-х гг. при дворе сестры Генриха Наваррского Екатерины де Бурбон, бывшего свидетелем приключений Маргариты в Гаскони, и ненавидимого тем же д'Обинье за занятия алхимией и обращение в католичество в 1595 г. [1406] Aubigne Th.-A. d'. Histoire universelle. T. IX. P. 74. . Однако, ведя рассказ от имени Генриха IV, короля-рогоносца в неисчислимой степени, наш памфлетист по сути издевается над ним, тщательно ведя реестр фаворитов Маргариты. Мог ли это делать Пальма-Кайе? Его главная книга по истории Гражданских войн во Франции — « Les Chronologies Septénaire et Novénaire » — носит панегирический характер по отношению к королевской власти и восхваляет короля новой династии. Не случайно Генрих IV назначил его придворным космографом с хорошей пенсией [1407] Jouanna A. Palma-Cayet Pierre II Jouanna A., Boucher J. et als. Histoire et Dictionnaire des Guerres de religion. P. 1178–1179. . Что же могло в таком случае заставить его стать столь неблагодарным по отношению к своему покровителю? Ответа нет. К тому же, в 1607 г., в момент появления памфлета, Пальма-Кайе было 82 года. Принимая во внимание многочисленные скабрезные пассажи « Сатирического развода », вряд ли можно рассматривать серьезно в качестве автора этого сочинения кандидатуру престарелого историка, который дорожил своей репутацией и пенсией, и явно хотел спокойно дожить оставшееся ему время.

Сам автор памфлета наверняка понимал, что любой современный ему историограф громко заявит о лживой интерпретации событий и фальсификации фактов, поэтому скрыл свое имя и не афишировал свое творение. Чего только стоит утверждение о том, что девочка из королевской семьи была любовницей своих « юных братьев ». Любой человек, имеющий отношение к королевскому двору, прекрасно знал строгий распорядок дня детей Франции, которые находились под постоянным контролем и надзором нянек, воспитательниц, гувернанток, фрейлин, камеристок, и которые ежечасно выполняли свои обязанности публичных персон при утреннем подъеме монарших особ, мессе, вечерне, завтраках и обедах, балах и охоте. Даже легкий флирт шестнадцатилетней Маргариты с герцогом Генрихом де Гизом весной 1570 г. показался королевской семье оскорбительным, и девушку заперли в ее апартаментах по приказу короля, о чем с сожалением писал к своей сестре и матери герцога, мадам де Немур, кардинал Лотарингский. Этот суровый прелат, которого трудно обвинить в расположении к распутным дамам, и который прекрасно знал, что происходит при дворе, в своем послании явно защищает Маргариту от нападок ее семьи, виня своего племянника — молодого герцога — в слишком настойчивом внимании к принцессе и резюмируя в итоге: « Вот что получается, когда он не прислушивается к моим советам » [1408] Lettres du cardinal Charles de Lorraine (1525–1574). P. 610. .