Владимир Шишкин - Королевский двор Франции в эпоху Возрождения

Четвертая статья гласила, что Главный распорядитель может отдавать приказы Главному квартирмейстеру и иным служащим его подразделения, т. е. лично контролировать порядок размещения двора, включая короля и его семью [761] Articles présentées au Roi Charles IX l'année 1572 par Mr le Duc de Guise.P. 119r. . Это полномочие закрепило бы за Гизом возможность влиять на организацию переездов королевского двора и на формирование бюджета каждой поездки, помимо вмешательства в управление многочисленным персоналом квартирмейстеров в фурьеров.

Пятая часть « Статей » предполагала, что герцог де Гиз « имеет право полной юрисдикции в отеле короля [так!] и относительно свиты Его Величества, в части соблюдения порядка, а также разных преступлений и правонарушений, отдавая приказы Главному Прево как в отношении господ длинной мантии [магистратов, чиновников, духовенства], так и короткой [дворянства]; Главный прево должен с ним согласовывать любые свои действия » [762] Articles présentées au Roi Charles IX l'année 1572 par Mr le Duc de Guise.. P. 119r. . Здесь налицо стремление сделать из независимой и замыкающейся только на короля службы Главного прево, подотчетную Главному распорядителю куриальную полицию. Если бы дело дошло до воплощения этого замысла, это привело бы к тому, что фактически весь военный дом короля оказался бы под властью Гизов. С другой стороны, в условиях разгара Религиозных войн выполнение одного этого пятого пункта было бы чревато потерей контроля короны над всем своим двором, не только подвластным, но и подсудным Главному распорядителю. Дело в том, что при дворе служили люди разных конфессий, особенно в мирные периоды, и обвинения в ереси представителей протестантской религии, в условиях обострения военной обстановки, могли привести к неприятным скандалам. Среди членов учрежденного в 1579 г. Генрихом III Ордена Святого Духа, все кавалеры которого по регламенту 1585 г. имели право доступа в королевскую спальню, 20 % являлись гугенотами [763] Boucher J. La cour de Henri III. P. 181. . Несмотря на все колебания, Валуа до последнего продолжали верить в возможность сосуществования двух религиозных конфессий в одном теле страны.

Наконец, шестой пункт « Статей » Генриха де Гиза выходил за куриальные рамки и касался военных полномочий Главного распорядителя в действующей армии. Этот пункт как раз указывает на то, что « Статьи » редактировались осенью 1572 г., когда началась Четвертая Религиозная война (1572–1573), и король ввязался в конфликт с крупными гугенотскими центрами — городами Юго-Запада Франции, прежде всего, Ла Рошелью [764] Лучицкий И.В . Феодальная аристократия и кальвинисты во Франции. С. 242–339. . Гиз предлагал, чтобы Карл IX, в случае личного присутствия в армии, делегировал бы ему одному право « отдавать приказы капитанам от его [короля] имени », даже если в расположении присутствует коннетабль [765] Articles présentées au Roi Charles IX l'année 1572 par Mr le Duc de Guise.. P. 119r. . В иерархии должностных рангов, используемых в государственном и куриальном церемониале, среди коронных чинов коннетабль всегда предшествовал Главному распорядителю [766] Du Tillet J. Recueil des rangs des grands de France. P. 76–77. . Герцог де Гиз попытался исправить это положение, подняв должность Главного распорядителя на первое иерархическое место во Франции, совместив, тем самым, самый высокий социальный статус своей семьи, с самой высокой придворной должностью. Однако в случае положительного королевского решения, должность Главного распорядителя выходила бы за рамки куриальных полномочий и функций, становясь должностью общегосударственного масштаба. С учетом всех предыдущих статей, — главной государственной коронной должностью, с неограниченными полномочиями, бросающими вызов не только принцам крови, чей ранг можно было бы оспаривать, но и самой королевской семье.

Мы знаем, что ответа Карла IX на эти « Статьи » не последовало, поскольку король сначала был занят осадой Ла Рошели, затем проводами своего брата герцога Анжуйского, выбранного королем Польши (1573); в начале 1574 г. он столкнулся с заговорами «Недовольных» и «Политиков», в которые были втянуты члены его семьи — Наваррская чета и герцог Алансонский, наконец, смертельная болезнь — туберкулез в тяжелой форме — свела его в могилу в конце мая 1574 г. Отвечать на требования Гизов пришлось новому королю, спешно вернувшемуся из Польши, Генриху III.

Годы регентства Екатерины Медичи и последующее время ее главенствующей роли в управлении королевством были напрямую связаны с попыткой укрепления и совершенствования куриального института. Необходимость постоянных преобразований при дворе проистекала как от незавершенности нормативно-правового оформления работы отдельных служб двора в прошлые царствования, так и в связи с необходимостью постоянного организационно-правового регулирования работы живого куриального организма, который постоянно рос численно и развивался структурно. В связи с усложнением организационной и социальной жизни при дворе, нужно было постоянно совершенствовать нормы церемониала и этикета, с детальным расписанием ежедневных ритуальных процедур, обеспечивающих жизнедеятельность коронованных особ и членов их семей, и фиксированием подробных прав и обязанностей всех занятых на куриальной службе. Эти преобразования, конечно, были осложнены тем, что во главе страны в 1560-е гг. де-факто находилась женщина-иностранка, с ограниченными финансовыми ресурсами, которой очень скоро пришлось столкнуться с масштабными гражданскими религиозными войнами в стране и борьбой аристократических кланов. Ее мероприятия по проведению куриальных преобразований, которые можно назвать настоящей куриальной реформой, были нацелены прежде всего на умиротворение Франции, наведение организационного порядка в управленческом центре страны. Именно для этой цели она усилила и придала особое значение дамскому двору, навсегда сделав его частью политического механизма публичного управления.

Однако этот дамский двор ни в коей мере не противопоставлялся мужской части двора. Просопографические данные свидетельствуют о том, что при дворе в целом служили целые семьи, в зависимости от знатности и ранга, занимавшие разные строчки в должностной иерархии, политические и ординарные посты. Несмотря на то, что домов при дворе было несколько, они были тесно связаны друг с другом практикой совмещения должностей, ставшей элементом материальной поддержки для многих придворных и персонала. Ни один из желающих уже не мог по своей инициативе попасть на куриальную службу, которая носила выраженный наследственный и родственный характер и воспринималась как семейная собственность. Специальные документы (письма-подтверждения службы, билеты на служебное жилье при дворе) и знаки отличия (особенные костюмы и форма для отдельных категорий служащих, специальные жетоны на право входа в королевскую резиденцию) закрепляли исключительность общества двора.