Виктор Рутенбург - Очерки истории Италии. 476–1918 годы

Альфиери отказывается от прежде столь распространенной вычурности стиля и высказывает свои мысли (а именно они для него — главное) живым, энергичным и ясным языком. Он резко изобличает двойную тиранию абсолютного господства королей и папы, под гнетом которых подавлены справедливость, нравственность, правдивость и свобода. «Там, где властвует один над всеми, не родина моя а место, откуда я родом». В то же самое время Альфиери предвещает близкое пробуждение итальянского народа:

Но для этого, по его мнению, надо сначала возродить сознание народа, и только тогда он сможет завоевать и сохранить свою свободу без гнета государей.

Альфиери умер одинокий, озлобленный, но вера его в грядущую свободу итальянского народа не была поколеблена:

Влияние трагедий Альфиери было огромным. Они зажигали патриотические чувства и ускорили развитие национального самосознания. Его эпиграммы и высказывания стали народным достоянием.

Литература Италии заговорила новым языком не только устами Парини и Альфиери. До сегодняшнего дня не сходят со сцены мирового театра бессмертные комедии венецианцев Карло Гольдони и Карло Гоцци. Гольдони противопоставил манерности и условности старого театра жизненную правду. Он был создателем бытовой комедии буржуазно-демократического характера, в которой правдивость в изображении людей сочетается с народностью языка. Гоцци же, консерватор по своему мировоззрению, возродил в своих комедиях фантастически-сказочные мотивы, столь популярные в народном творчестве. Его комедии-сказки, прославляющие самые лучшие человеческие чувства — любовь, преданность, дружбу, пользовались огромным успехом у рядового зрителя Венеции. Гольдони и Гоцци в равной мере положили начало новой итальянской драматургии.

Искусство Италии XVIII в. в гораздо меньшей степени чем литература, отражает новые веяния зарождающейся буржуазной культуры. Оно еще всеми нитями связано со своим прошлым. Художники по-прежнему служили дворянским кругам и старались угождать их вкусам, соревнуясь во внешней эффектности, пышности, в стремлении к театрализации и идеализации образов. Их произведения по большей части остались лишенными внутренней жизни и подлинного содержания. Однако среди них возвышается фигура венецианца Джованни Баттиста Тьеполо (1696–1770). Тьеполо воплотил в своем творчестве традиции переживающего упадок барокко с элементами нового стиля рококо, декоративную пышность аристократического искусства с чертами реализма, а также все лучшие традиции венецианской школы живописи.

Уже при жизни Тьеполо пользовался широкой славой; иностранные государи приглашали его к своим дворам. Огромными фресками Тьеполо разукрасил плафоны и стены дворцов и церквей Венеции, Милана, Вероны, Вюрцбурга и Мадрида.

Тьеполо — непревзойденный мастер монументально-декоративной живописи, обладающий виртуозной техникой. Своими фресками, особенно плафонными, он сумел иллюзорно расширить ограниченное пространство помещений до бесконечности. Независимо от того взяты ли сюжеты из христианского предания, из античной мифологии или истории — все они пронизаны огромной жизнерадостностью, оптимизмом, безудержным весельем. Все его композиции воздушны, свободны, глубоко эмоциональны, проникнуты динамикой. Красота и грация щедрой рукой рассыпаны в них.

Не менее выразительны и эмоциональны его жанровые картины, портреты, а также его рисунки и офорты.

Искусство Венеции XVIII в. представлено также замечательными мастерами пейзажа: Антонио и Бернардо Каналетто, Франческо Гуарди. С документальной точностью они изображали благородную красоту венецианской архитектуры, залитые светом площади и каналы, пронизанный сырым туманом воздух города лагун.

Если даже искусство Италии XVIII в. еще мало отражало прогрессивные тенденции своего времени, вся деятельность ученых, писателей, экономистов, историков и прочих участников нового общественно-культурного движения во второй половине XVIII в. возбуждала национальное самосознание итальянского народа и подготавливала почву для национально-освободительной борьбы XIX в.

Смена феодализма капитализмом происходила в разных странах по-разному. В истории Англии, на-пример, событием, которое положило начало развитию капитализма как установившейся общественно-. экономической формации, была буржуазная революция XVII в. В истории России, наоборот, таким событием была не буржуазная революция, а буржуазные реформы 60-х годов XIX в. Главным вопросом буржуазно-демократического преобразования во Франции был аграрный вопрос, в Германии — национальный вопрос. В Италии процесс перехода от феодализма к капитализму также протекал по-своему и отличался рядом специфических черт.

Наиболее характерной чертой исторического развития Италии была ее политическая раздробленность и длительное господство в ней иностранных завоевателей. В силу этого борьба прогрессивных общественных сил страны за ликвидацию господствовавших в ней феодально-абсолютистских порядков органически переплеталась с борьбой за ее национальное освобождение и объединение. Национальный вопрос выдвинулся на первый план в общественной жизни Италии. Однако движение Рисорджименто (буквально — возрождение), как обычно именуется в итальянской литературе национально-освободительное движение, развернувшееся в этой стране с конца XVIII в., отражало процесс ломки экономических и политических учреждений феодального общества и утверждения в ней буржуазного общественного строя.

Движение Рисорджименто было вызвано к жизни отнюдь не магическим воздействием французской буржуазной революции конца XVIII в., как это утверждали некоторые буржуазные историки. Оно началось (по крайней мере в форме общественно-культурного движения) задолго до того, как во Франции вспыхнула буржуазная революция, и было порождено развитием внутренней итальянской жизни. Однако, бесспорно, что начало в Италии насильственной революционной ломки изживших себя феодально-абсолютистских порядков было ускорено вмешательством внешних сил.