Степан Темушев - Образование Древнерусского государства

Археология дает ценную информацию об обстоятельствах развития юга будущей Руси. Кроме уже рассмотренных данных, важной представляется информация о построенных на границе с ареалом славянской волынцевской культуры хазарских крепостей. О строительстве византийскими инженерами Саркела известно и из письменных источников. Археологическими исследованиями выяснено, что в 30–40-х гг. IX в. по берегам реки Тихая Сосна (правый приток Дона) и в верховьях Северного Донца было построено еще семь крепостей (это городища Алексеевское, Верхнеолыпанское, Верхнесалтовское, Колтуновское, Красное, Маяцкое и Мухоудеровское). Эти крепости имели отчетливую геометрическую планировку, а по периметру — стены, сложенные из обработанного камня или кирпича. К этому же типу принадлежал и Саркел. Как выяснено исследователями, эти крепости не имеют генетической связи с местным фортификационным строительством. В то же время на северо-западных рубежах Хазарского каганата были существенно реконструированы и некоторые старые укрепленные пункты (например, Дмитриевское городище). Некоторые обстоятельства (в руинах каменной стены обнаружен глиняный сосуд, не свойственный местной культуре) позволяют утверждать, что в строительстве и реконструкции крепостей участвовали пришлые мастера [345] Седов В. В . Русский каганат IX в. С. 5–6. . Таким образом, все отмеченные факты укрепления границы Хазарией свидетельствуют о серьезной опасности, которую каганат видел со стороны северо-запада, а именно со стороны волынцевской культуры. Именно ареал волынцевской культуры рассматривается некоторыми исследователями в качестве гипотетического «Русского каганат». В то же время ареал волынцевской культуры VIII–IX вв., синтезировавшей славянские и степные традиции, совпадал с территорией племен, которые, согласно летописи, платили дань хазарам и были освобождены обосновавшимся в Киеве Олегом [346] Петрухин В. Я. История славян и руси в контексте библейской традиции. С. 101. .

Итак, археологические материалы существенно дополняют данные письменных источников. Тем не менее они не застрахованы от произвольной интерпретации в угоду той или иной концепции. Только комплексное использование равзновидовых источников, при учете всех имеющихся фактов (а не игнорировании неугодных, не вписывающихся в схему данных) возможно наиболее объективное освещение происходивших в восточнославянском обществе процессов государственного строительства. При этом наиболее сложной проблемой, на которую продолжают оказывать влияние вненаучные факторы, остается роль скандинавов в политическом развитии Древней Руси. В последнее время вслед за западными исследователями несколько пересматривается роль скандинавов. Шведский историк Ингмар Янсон следующим образом выразил свою мысль на этот счет: «Скандинавам часто приписывалась ограниченная роль либо торговцев, либо воинов, княжеских дружинников, или же тех и других. Когда где-либо среди археологических находок обнаруживались изделия скандинавского образца, они рассматривались как свидетельство полиэтничности данного места, связанной с полиэтничностью государства. По-моему, археологические данные говорят о более многочисленной группе скандинавов и об их вовлеченности в значительно более широкую сферу деятельности, чем указывалось выше. Таким образом, есть все основания называть движение скандинавов не только на запад, но и на восток переселением» [347] Янсон И. К вопросу о полиэтничных общностях эпохи викингов//ДГ 1999 г. М., 2001. С. 122. . Но даже если и признать значительную роль скандинавского переселения (в какой-то мере оно, несомненно, присутствовало), нет оснований видеть в норманнском элементе решающую роль в складывании государственных институтов на славянской территории Восточной Европы.

Осмысление проблемы образования Древнерусского государства и тесно с ней связанных вопросов о характере и эволюции института верховной (княжеской) власти обнаруживаем уже в первых восточнославянских исторических сочинениях. Так, древнерусский летописец делит князей на праведных и неправедных. Князь, принадлежащий к первому типу, любит суд и правду, заботится о надлежащем устройстве административных и судебных учреждений, назначает справедливых наместников и судей. Князь же второго типа не заботится о правде, проводит время в веселии и предоставляет действовать вместо себя своим корыстным советникам, как правило, молодым и неразумным. Вопрос о том, как бог может допустить к власти неправедных князей, решается летописцем всецело в рамках религиозно-нравственного мировоззрения эпохи. Злых и лукавых князей бог дает за грехи народа [348] Вальденберг В. Понятие о тиране в древнерусской литературе в сравнении с западной//Известия по русскому языку и словесности. 1929. Т. II. Кн. 1. С. 214–215. . Подобные идеи характерны и для других древнерусских памятников. Так, в «Слове о судиях и властелех», приписываемом митрополиту Кириллу (ум. 1281 г.), утверждается, что бог поставил князей вместо себя быть пастухами и стражами людей и оберегать стадо людское от волков [349] Православный собеседник. 1864. Ч. 1. С. 368–374. . Одним из ключевых моментов в Начальной русской летописи (и ее поздней переработке — Повести временных лет), а также в первых чешской (Козьмы Пражского) и польской (Галла Анонима) хрониках является идеологическое обоснование княжеской власти [350] Рогов А. И., Флоря Б. Н. Образование государства и формирование общественно-политической идеологии в славянских странах//Раннефеодальные государства и народности. М., 1991. С. 208. . Важно, что и в западно- и в восточнославянской версии происхождения княжеской власти делается акцент на ее роли, как силы, гарантирующей установление и соблюдение общественного порядка [351] Флоря Б. Н. Представления об образовании государства и его основных функциях в русском и западнославянском летописании//Раннефеодальные славянские государства и народности. София, 1991. С. 45. . Подобно русскому летописцу западнославянские хронисты настаивают на богоизбранности верховных правителей. Козьма Пражский доказывает, что избрание Пржемысла чехами — акт необратимый и власть его потомков над чехами никем не может быть оспорена. Для Галла же Пясты — «естественные господа» поляков, и за то, что поляки «не сохранили верности» тем, они были наказаны нашествием чехов и крестьянским восстанием [352] Флоря Б. Н. Формирование государственности и зарождение политической мысли у славянских народов//Очерки истории культуры славян. М., 1995. С. 269. . Настойчивость, с которой хронисты отстаивают эту мысль, свидетельствует о сложности отношений правителей и крепнущей знати. Основная идея Галла и Козьмы сводится к следующему: знать должна верно служить верховному правителю, но и последний должен решать все вопросы, советуясь со знатью, и щедро награждать вельмож [353] Рогов А. И., Флоря Б. Н. Образование государства… С. 213. .