Елена Рыдзевская - Древняя Русь и Скандинавия в IX–XIV вв.

Ничего не говорится о его поездке, пока он не пришел к Ярицлейву конунгу и приветствовал его. Конунг спросил, кто он. «Я — норвежец, — говорит он, — человек малый, и пришел сюда с хорошими деньгами и с моими товарищами». Конунг сказал: «Как это у тебя хватило дерзости прийти сюда? Ты думаешь, что у тебя счастье больше, чем у других людей, и что ты здесь наживешь денег торговлей, где другие не могли сохранить жизнь? Как бы плохо ни приходилось норвежцам от меня, они всегда стоят худшего». Карл сказал: «Не все в этом одинаковы. Я солевар, человек малый, хотя теперь у меня есть деньги, и всегда был годен к чему-нибудь и никогда не был противником Олава] конунга в мыслях моих». «Думается мне, — говорит конунг, — что ты окажешься таков же, как и все другие норвежцы». Конунг велел взять его и заковать, и так было сделано. И после того говорит конунг Магнусу, приемному сыну своему, и спрашивает у него совета, как быть с норвежцами. Магнус отвечает: «До сих пор вы, приемный отец, мало советовались со мной, но думается мне, что Норвегия не скоро станет моей, если дело пойдет к тому, что будут убивать всех, кто оттуда родом. Но вы будете милостивы, приемный отец мой, потому что они имеют право называться моими людьми. Думается мне, что мне лучше иначе действовать, чем ненавидеть друг друга с теми людьми, которые оттуда». Конунг сказал, что это хорошо сказано и что будет сделано по его совету. Утром конунг позвал Карла к себе, а затем сказал ему: «Сдается мне, что ты человек, с которым можно надеяться на удачу, и хочет Магнус, сын конунга, чтобы тебе был дан мир [46] Flat ., III, с. 255: и всем норвежцам. , а от себя я даю тебе на выбор: иди на ваш корабль, идам я вам вина и припасов, и отправляйтесь со своими товарами, как вам угодно, или же приходи ко мне и пробудь со мной зиму, и знай наверное, что, когда настанет весна, на твою долю придется некоторое трудное дело». Карл говорит: «Слишком мало у меня сил, чтобы брать это на себя, но не хочу отказываться от почетного предложения и отважусь на это с вашим счастьем, и, может быть, все кончится хорошо, хотя и будет трудно». Пошел он в дружину конунга, и конунг часто беседовал с ним, и считал его конунг мудрым человеком.

И когда настала весна, случилось однажды, что конунг и Карл беседовали вдвоем. И говорит конунг Карлу: «Вот деньги, — говорит он, — которые ты должен взять, а дело здесь довольно трудное. Ты должен раздать эти деньги мужам конунга в Норвегии и всем тем людям, у которых есть какое-нибудь влияние и которые хотят быть друзьями Магнусу, сыну Олава. Ты мудрый человек, хотя и не знатного рода». Карл отвечает: «Это не по мне, потому что тот должен быть человеком знатным и великого ума, кто берется за такое дело, когда против него такая большая сила и приходится браться за такое великое и опасное дело». Конунг сказал: «По моему опыту, ты совсем подходишь для этого; думается мне, что, верно, придется тебе быть в немалой опасности и не знать, спасешься ли ты или нет. Хотя тебе этого не хочется, но может статься, что скоро тебе будет трудно, и не надо тебе больше ждать». «Попытаюсь я, — говорил Карл, — с вашим счастьем и по вашему решению». Карл отправился тогда с востока со своими спутниками и пришел в Данию. Тогда говорит Карл своим корабельщикам: «Приходит мне на мысль, что не было у нас разрешения на ту поездку, когда мы ездили на Восток, и очень вероятно, что конунг нам поставит это в вину. Мой совет — расстаться нам здесь, и поезжайте вы каждый своим путем в Англию или в другие торговые города, и возвращайтесь каждый сам по себе в Норвегию; тогда меньше всего догадаются о нашей поездке, а иначе будет опасно и для нашего имущества, и для нашей жизни. А я поеду здесь, в этой стране, к одному товарищу моему, человеку богатому, который здесь находится, и хочу я, чтобы вы позаботились о моем имуществе». Бьёрн, брат его, наклонился к нему и тихо сказал: «Не знал я до сих пор, что у тебя здесь есть какой-то товарищ, — видно, тут что-то иное скрыто. Скажи мне, потому что я догадываюсь, в чем дело». Карл тогда рассказывает ему все и просит его позаботиться о их имуществе, но Бьёрн не хотел расставаться с ним, когда у него такое трудное дело. «Мне кажется, лучше будет, — сказал Карл, — если я поеду с теми деньгами конунга, но думаю, что будет кстати, если мы оба испытаем нашу храбрость». Так и было сделано; они отправились вдвоем и пришли в Вик [47] Область на берегу нынешнего фиорда Осло. , и стали искать среди тех людей, кто друзья Свейна конунга [48] Fms .: Магнуса. , а кто меньше любит его, и было трудно распознать, но все же им казалось, что они немного разобрали, какие у людей мысли

Ехали они, пока не попали к Эйнару Тамбарскельвиру, рассказали ему про дело то и показали те деньги и передали поручение Магнуса, сына конунга [49] Flat ., III, с. 256: и вместе с тем Ярицлейва конунга. . Эйнар отвечает так: «Мне все противнее становится такой подкуп знатных людей, с тех пор что Кнут это делал, но, с другой стороны, мне близко дело Магнуса, сына конунга, а потому я от себя твердо обещаю, что приеду туда на восток до троицына дня». Они уехали оттуда и пришли в торговый город [50] Подразумевается Нидарос, современный Тронхейм. перед вербным воскресеньем и нашли себе пристанище в доме Грима Серого. Дошли тогда до знатных людей слухи о их поездке. И вот завел Грим разговор с ними и спросил: «Не знаете ли вы о тех людях, что давно ездят по стране с покрытой головой [51] Т. е. тайно. и раздают деньги вождям? Вы так же высоки ростом». Но они сказали, что ничего не знают о них и не могут сказать. А на следующий день было созвано собрание, и говорил сборщик податей Свейна конунга и сказал, что конунг слышал о людях, которые хотят обманом лишить его страны [52] Flat ., III, с. 256: подкупая вождей денежными дарами. , и что они пришли в тот город и имели пристанище в домах Грима Серого, и сказал, что если их будут укрывать, то это будет стоить жизни. Пришли тогда люди домой, и рассказывает Грим, какие речи были, и «если, действительно, правда, что вы— те самые люди, то я всегда был другом Олаву конунгу и также буду [другом] и Магнусу, сыну его, и вы хорошо сделаете, если скажете мне правду». Тогда говорит Карл: «Ты совсем верно угадал, что это те самые люди» [53] Там же: что же ты посоветуешь, чтобы помочь нам? . «Уходите, как можно скорее, — говорит Грим, — а я буду отвечать за вас». «Этого не должно быть, — говорит Карл, — один из нас должен остаться, и неважно, вернемся ли мы, если бы только Магнус, сын конунга, узнал, что сделано и кто его друзья в этой стране» [54] Flat ., III, С. 257 добавляет: Как хочешь, Бьёрн, — сказал Карл, — остаться или ехать к Магнусу, сыну конунга, и сказать ему, как обстоит дело, или хочешь отважиться на то, чтобы остаться. . Бьёрн сказал: «Чего бы ты ни хотел, брат, — говорит он, — уйти или остаться, а я с тобой не расстанусь». «Так нельзя, — говорит Карл, — один из нас должен поехать сказать Магнусу, сыну конунга, потому что ему необходимо знать, и ты оставайся, если хочешь». Бьёрн отвечает: «Это мне меньше нравится.. — говорит он, — и ты во всем сильнее». Карл не отказывался остаться, хотя ни то, ни другое не казалось хорошо. И поехал тогда Бьёрн на восток с покрытой [головой], полагаясь на счастье тех отца с сыном, Олава конунга и Магнуса, и достиг цели поездки той. Говорит тогда им, Ярицлейву конунгу и Магнусу, что сделано в стране той, кто принял деньги дружественно и на чью помощь Магнус, сын конунга, может рассчитывать. Ярицлейв конунг сказал, что сделано много, но много еще осталось не конченным [55] Flat ., III, с. 257: раз Карл не вернулся. .