Матвей Полынов - СССР: от сталинского восстановления к горбачевской перестройке. Вторая половина 1940-х – первая половина 1980-х гг.

3 сентября, когда весь мир уже знал о сбитом пассажирском самолете, было опубликовано второе сообщение ТАСС, такое же бездарное, как от 2 сентября. В нем ничего не говорилось о том, что самолет был сбит советским истребителем. В частности, там было сказано: «…вскоре после этого самолет-истребитель вышел за пределы советского воздушного пространства и продолжал полет в сторону Японского моря. В течение примерно 10 минут он находился в зоне наблюдения радиолокационных средств, после чего наблюдение за ним было потеряно» [491] Правда. 1983. 3 сентября. . В этом же сообщении косвенно признавалась гибель самолета: «…в руководящих кругах Советского Союза выражают сожаление в связи с человеческими жертвами и вместе с тем решительно осуждают тех, кто сознательно или в результате преступного пренебрежения допустил гибель людей, а теперь пытается использовать происшедшее в нечистоплотных политических целях». Однако, кто сбил самолет, об этом ничего не говорилось.

Заявления ТАСС, содержащие много неправды, окончательно девальвировали ту информацию, которая была объективной и правдивой. В частности, то, что американский самолет-разведчик и «Боинг-747» летели по одной трассе, но на разных высотах; пассажирский самолет вторгся в запретную зону СССР; американские электронные средства контроля не вернули «Боинг» на нужный маршрут.

Официальный Вашингтон необоснованно обвинил Москву в сознательном, умышленном уничтожении самолета. И это несмотря на то, что разведывательные органы США располагали необходимыми данными, свидетельствующими, что советская сторона в реальности «Боинг» приняла за разведывательный самолет РС-135.

«Советский Союз против всего мира», «Советская паранойя», «Окровавленные руки Москвы», «Умышленное убийство», — кричали заголовки американских газет в те дни. Американцы жгли государственные флаги СССР перед зданием ООН, били витрины в магазинах, торгующих советскими товарами, требовали самых жестких правительственных санкций против Советского Союза, советских граждан и советских организаций на территории США [492] Иванян Э. А. Рональд Рейган. С. 313. . Газета «Чикаго Трибьюн» откровенно признала, что «сбитый самолет оказался политическим подарком и пропагандистским благом для Рейгана» [493] Дудин В. И., Косенко И. Н. Запланированная трагедия. Тайна рейса КАЛ-007 // Военно-исторический журнал. 1993. № 2. С. 38. .

А. С. Черняев 6 сентября записал в своем дневнике: «1 сентября сбили южнокорейский самолет „Боинг-747“ с 269 пассажирами на борту над Сахалином… Ясно, что американцы подстроили нам провокацию. И Рейган учинил такую антисоветскую катавасию во всем мире, что теперь уже ничто и надолго не смоет с нас в глазах обывателей всего мира (а их миллиарды) клейма убийц безвинных людей. Десятки правительств, парламентов, всяких прочих организаций и деятелей, включая социал-демократов…. вынесли нас за скобки цивилизованного мира» [494] Черняев А. С. Совместный исход. Дневник двух эпох. С. 536. .

Вскоре после инцидента с корейским самолетом КГБ направило срочное сообщение своим оперативным работникам на Запад, предупреждая их о возможности ядерной войны. ЦРУ также было крайне обеспокоено вероятностью такого развития событий, — по крайней мере, такие утверждения можно встретить в мемуарах бывших работников ФБР и воспоминаниях бывшего чехословацкого агента, работавшего в ЦРУ [495] Рукавишников В. О. Холодная война, холодный мир. С. 446. . Соединенные Штаты и НАТО организовали военные учения, на которых отрабатывалось использование тактического ядерного оружия в Европе. В Северной Атлантике проводились военно-морские учения сил НАТО, а в Баренцевом море, вблизи советских баз постоянно находились американские подводные лодки. «Советское военное и политическое руководство подозревало, — пишет В. О. Рукавишников, — что под прикрытием учений идет подготовка к вторжению в Восточную Европу» [496] Там же. . Другие авторы также отмечают, что «все это создавало в Москве впечатление о подготовке США к прямой военной конфронтации» [497] Печатнов В. О., Маныкин А. С. История внешней политики США. М., 2012. С. 525. .

Отношения между СССР и США после этого инцидента настолько ухудшились, что в массовой литературе и сообщениях зарубежных информационных агентств еще в 1990-е гг. можно было встретить утверждения, что две страны никогда не стояли так близко к войне, как осенью 1983 года [498] Рукавишников В. О. Холодная война, холодный мир. С. 446. .

В ходе расследования гибели «Боинга 747» все внимание западных специалистов было сфокусировано лишь на самом факте сбития самолета. Никто всерьез и основательно не пытался выяснить, в силу, каких причин «Боинг-747» оказался в глубине территории СССР на расстоянии 660 километров от заданного маршрута [499] Дудин В. И., Косенко И. Н. Запланированная трагедия. Тайна рейса КАЛ-007 // Военно-исторический журнал. 1993. № 2. С. 38. .

Советская сторона потерпела в той ситуации благодаря неумелым своим действиям стопроцентное пропагандистское поражение. Западное и в значительной степени мировое общественное мнение было на стороне США.

Лишь 7 сентября в специальном заявлении советского правительства было признано уничтожение самолета средствами советской ПВО и выражалось сожаление «по поводу гибели ни в чем не повинных людей» [500] Правда. 1983. 7 сентября. . Однако эти признания были настолько запоздалыми, что изменить мировое общественное мнение и мнение лидеров западных стран хоть в какой-то мере в пользу СССР было невозможно.

О резком обострении отношений в этот период говорит и атмосфера встречи между Дж. Шульцем и А. А. Громыко 8 сентября 1983 года. Она была организована в рамках очередного раунда совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе. Г. М. Корниенко, участник этой встречи, так описал ее: «встреча, проходившая в резиденции посла США, нарочито была обставлена США так, чтобы всем миром продемонстрировать жестокость и резкость позиции США. В резиденцию было приглашено необычно большое число теле- и фотожурналистов, на глазах которых Шульц даже не подал руки Громыко, а затем, заняв прокурорскую позу, стал отчитывать СССР за „содеянное злодейство“. Громыко отвечал ему столь же резко, и был момент, когда оба они вскочили и, казалось, схватят друг друга за грудки» [501] Корниенко Г. М. Холодная война. С. 278–279. .

Другой известный советский дипломат А. Ф. Добрынин примерно также описывает эту встречу: «Шульц не успел сесть за стол, как сразу же заговорил об инциденте с самолетом. Но реагируя на предложение Громыко условиться, как всегда, вначале относительно порядка беседы, он стал в повышенных тонах излагать американскую версию этого инцидента, сославшись опять на указание президента. Резкая перепалка министров сопровождалась взаимными обвинениями. Громыко даже в какой-то момент изменила его выдержка: в сердцах он бросил свои очки об стол, да так, что чуть не разбил их» [502] Добрынин А. Ф. Сугубо доверительно. С. 570. .