Нил Прайс - История викингов. Дети Ясеня и Вяза

Еще одним важным местом в Восточном поселении был Херьольфснес; он располагался на расстоянии от главного центра, но занимал удачную позицию как раз в том месте, куда подходили корабли из Исландии. Поселение основал Херьольф Бардарсон, прибывший сюда в числе первых вместе с Эйриком. Херьольфснес эффективно развивался как транзитный порт, местные жители первыми узнавали все новости с востока и вели оживленную торговлю, снабжая путешественников вещами, о необходимости которых те раньше не подозревали.

На побережье дальше к северу вскоре была основана вторая скандинавская колония, известная как Западное поселение ( Vestribygð ). Здесь идентифицировано около 100 усадеб. В обоих случаях скандинавы селились в прибрежных районах, отличающихся умеренным климатом, а также во фьордах и долинах, где можно было развивать пастбищное сельское хозяйство. Как и в других регионах Северной Атлантики, при строительстве и организации хозяйства они придерживались своих культурных традиций. Дерновые и каменные крестьянские дома, руины которых можно увидеть до сих пор, во многих отношениях аналогичны найденным в Исландии и на Фарерских островах. То же можно сказать об использовании системы приусадебных и удаленных участков: ближайшие к жилищам земли засевались, а расположенные дальше были отданы под выпас скота. Большое значение для местной экономики имела ежегодная охота на моржей, ради которой отправлялись далеко на север, к водам современного залива Диско. Эта опасная поездка в северные охотничьи угодья ( Norðrsetur ) длилась много недель, но давала колонистам ценное сырье для собственных нужд и для торговли с Исландией и Скандинавией.

Суровые природные условия вынуждали поселенцев приспосабливаться и выживать всеми доступными способами, что подтверждают и некоторые археологические данные. В Западном поселении примерно в 80 километрах от современной столицы Гренландии Нуук датские археологи обнаружили на участке Gården Under Sandet (Усадьба под песком), или GUS, восемь культурных слоев с комплексами построек (жилищ, стойл для животных и надворных сооружений), размещенных вплотную друг к другу, что позволяло максимально сохранять тепло. Очевидно, обитатели GUS гибко подстраивались к условиям окружающей среды – назначение построек менялось в зависимости от сезона и климата. И в Исландии, и в Гренландии огромное значение имел зимний прокорм домашнего скота. Неудивительно, что в данных экологического анализа преобладают кормовые растения, а анализ фауны показывает, что среди домашнего скота преобладали козы – выносливые животные, способные питаться даже древесными волокнами, например прутьями. Не менее важной частью годового хозяйственного цикла было сохранение продуктов, особенно на зиму, и здесь поселенцы проявляли такую же изобретательность, как и во всех остальных случаях. Например, есть убедительные доказательства того, что необходимую для консервации соль добывали из золы морских водорослей.

Сегодня у нас появилась возможность использовать более продвинутые и точные научные методы для изучения воздействия скандинавских поселенцев на окружающую среду в североатлантических колониях. В Гренландии «экологический след», оставленный колонистами на местности, прослеживается и в археологических данных. Согласно подсчетам, до 5 % флоры Гренландии имеет скандинавское происхождение – эти растения были завезены поселенцами и распределились по окружающим их жилища пастбищам.

Гренландские скандинавы, безусловно, демонстрировали все признаки скандинавской идентичности, но, как и на Фарерских островах и в Исландии, эти сигналы имели ряд местных особенностей, возникших под влиянием окружающей среды. Например, здесь прослеживается довольно высокий уровень грамотности – рунические надписи сравнительно более распространены, чем где-либо еще в мире викингов, а область их применения гораздо шире. На некоторых предметах есть знаки собственности – например, в районе Ватнахверфи найдена лопата с надписью «Гуннар владеет» и веретено со словами «Сигрид сделала». Хотя сами по себе эти надписи довольно обыденные, они говорят о широком распространении рунической письменности в быту и о большом значении быстрой и точной коммуникации. Надписи из позднескандинавской Гренландии свидетельствуют о существовании развитого культа Девы Марии – ее имя находят на предметах повседневного обихода, например пряслицах. Возможно, это была некая разновидность фронтирной религии, из тех, что иногда пускают в сознании переселенцев неожиданно глубокие корни.

В отличие от норвежских городов, таких как Берген и Ставангер, где в средневековых слоях сохранилось множество рунических надписей, в Гренландии почти нет надписей, напрямую связанных с торговлей. Однако обилие счетных палочек указывает на то, что гренландцы, по-видимому, уделяли много внимания подсчету, предположительно, различных товаров и продуктов. Нельзя не почувствовать стоящую за этим навязчивую мысль, стремление людей снова и снова убедиться, что им хватает всего для жизни.

Жизнь в Гренландии, как и в других североатлантических колониях, была суровой и иногда короткой. Очевидно, людям порой приходилось выживать, имея в своем распоряжении абсолютный минимум средств. На площадке GUS можно видеть, как земля в окрестностях усадьбы постепенно истощалась из-за чрезмерной эксплуатации. О горьких реалиях крестьянской жизни рассказывают тонкие слои почвы, накапливающиеся внутри построек и содержащие в себе экологические следы окружающей среды. Тщательный анализ показал, что обитатели GUS почти наверняка умерли от голода в своих домах. Данные отражают кратковременный, но очень значительный рост численности падальных мух, на короткое время проникших внутрь. Тел умерших в GUS не нашли – очевидно, кто-то забрал их позднее. Как отметил работавший на этой площадке эколог-аналитик, в Гренландии три выпавших подряд неудачных года могли подкосить даже самую зажиточную ферму.

Суровые условия, тяготы и опасности жизни на окраинах Северной Атлантики сами по себе могут служить гораздо более правдоподобным объяснением необычайных морских путешествий и открытий, чем якобы присущая скандинавам от природы тяга к приключениям. Фарерские острова, Исландия и Гренландия были обнаружены по чистой случайности людьми, чьи корабли сбились с курса в плохую погоду, – никто из них не устремлялся просто так к далекому горизонту. Также важно помнить, что многие из этих путешественников бесследно пропадали в море и их никогда больше не видели. О них не писали в сагах – они выходили в воды Атлантики и исчезали из истории. И, судя по шокирующе лаконичным (на взгляд современного человека) упоминаниям в сагах, такие потери считались естественной частью морской жизни. Процитируем «Сагу о гренландцах»: