Сергей Куличкин - Ватутин

Первый год обучения Ватутин закончил только с отличными оценками и был назначен командиром курсантского отделения, а через некоторое время помощником командира взвода.

Знание людей, их мыслей, забота о них — вот первое правило, которое он положил в основу своей работы. Высочайшая требовательность к себе и подчиненным — второе правило. Личный пример — третье.

Этим трем немудреным правилам он следовал всю жизнь, постигая на каждом более высоком уровне все новые нюансы нелегкой командирской деятельности. Вообще у Ватутина был особый педагогический дар. Он не только с удовольствием учил других, но и считал это для себя необходимым. Все, с кем приходилось в дальнейшем служить Николаю Федоровичу Ватутину, отметили эту его характерную черту. Бывший курсант отделения Ватутина А.Ф. Скиба вспоминал, что в школе товарищи и преподаватели называли его «психологом» за удивительную способность найти общий язык с любым человеком, не теряя при этом собственного достоинства.

В тот год произошло еще одно событие, которое Ватутин считал одним из важнейших в своей жизни. Он вступил в партию большевиков. Стать в двадцать лет коммунистом было весьма почетно, и появившиеся в этой связи обязанности налагали на молодого бойца особую ответственность. Ватутин основательно засел за политграмоту. Изучал труды Маркса, Энгельса, Ленина, читал работы видных теоретиков партии и первое время буквально страдал от обилия непонятных вопросов, фраз, умозаключений. В трудную минуту он спешил в партячейку, к комиссару школы за разъяснениями и постепенно начал представлять политику партии. Да и мудрено ли было путаться молодому красноармейцу, если в партии шли острые дискуссии, в которых и профессиональные революционеры, теоретики не всегда находили верную дорогу! С энтузиазмом было воспринял Николай идею Троцкого о превращении боевой армии в трудовую и создании в стране подобия казарменного коммунизма и очень огорчился, когда комиссар школы камня на камне не оставил от его рассуждений.

— Путаница у меня в голове, — жаловался Николай комиссару.

— Ничего, не ты один такой, — успокаивал тот. — Читай внимательно Ленина. Эх! Послушать бы тебе настоящего революционера!..

Такая возможность скоро представилась. Высокий авторитет 14-й Полтавской пехотной школы заинтересовал командующего войсками Украины и Крыма Михаила Васильевича Фрунзе. Появился он в школе неожиданно, на практических занятиях. Отделение Ватутина выполняло стрельбы из винтовки, когда на огневом рубеже в сопровождении командования школы оказался невысокий человек, рыжеватый, со смеющимися голубыми глазами, в гимнастерке тонкого сукна, солдатских брюках и высоких сапогах. Курсанты сначала не признали в нем прославленного полководца. Ватутин подбежал с докладом, но Фрунзе только махнул рукой и легко опустился на колено рядом со стреляющим. Быстро проверив прицел, он приказал продолжать стрельбу. Потом обошел всех бойцов, внимательно расспрашивал о методике обучения, снабжении продовольствием, обмундированием, дровами. После занятий приказал построить курсантов.

— Товарищи бойцы! — пронесся над строем его мягкий голос. — Мне доложили, что ваша школа одна из лучших в армии республики. Я хочу убедиться в этом сам и приеду к вам еще не один раз. Сейчас же хочу сказать, что главная ваша задача — учиться военному делу настоящим образом. Это сказал Ленин. Вы, — повернулся он к преподавателям, — должны воспитывать курсантов так, чтобы стремление проявить самостоятельность, инициативу вошли в кровь и плоть каждого бойца, будущего краскома. Красной Армии нужны смелые, энергичные командиры. У вас должна быть дисциплина высшего предела, глубочайшая ответственность за судьбу Родины. Вы должны запомнить и крепко осознать, что наша республика находится на положении осажденной крепости, и, наконец, пожалуй, главное. Руководящая роль в жизни армии принадлежит партии большевиков... С коммунистическим приветом к вам, курсанты славной 14-й школы!

В общем-то обычные и типичные по тем временам слова. Но!..

— Ура! Ура! Ура! — дружно пронеслось над курсантскими рядами...

С этого дня Михаил Васильевич стал частым гостем Полтавской пехотной школы и даже шутил, что взял над ней шефство. Его можно было видеть в учебных классах, на плацу, на стрельбищах, на полевых занятиях, в столовой, в казарме — везде, где занимались и отдыхали курсанты. В школе его полюбили особой любовью. Знали наизусть биографию, восхищались работой товарища Арсения в первую русскую революцию, мужеством неоднократно приговариваемого к смертной казни большевика, месяцами ожидавшего смерти, изучившего в камере смертников несколько иностранных языков, основы военного дела. И уж, конечно, знали о той огромной роли, которую он сыграл в разгроме Колчака, туркестанских белогвардейцев, барона Врангеля.

Тем временем положение страны оставалось тяжелым. Трудно было достать не только продовольствие и топливо, но и газеты. Других средств информации не было, и агитаторам школы приходилось проявлять незаурядную изобретательность, чтобы донести до курсантов новости. Наконец выход был найден. В ежедневном приказе по школе ввели специальный раздел, рассказывающий о памятных датах, важнейших событиях, происходящих в стране, за рубежом. Каждый день, стоя в строю, курсанты выслушивали такую краткую политинформацию.

В школе в связи с острой нехваткой книг курсанты сами составили литературную хрестоматию, выпускали журнал «Красный курсант», спортивную газету. Активно работал кружок культпросвета. Сейчас может показаться смешным, но победитель конкурса поэтов получил в качестве приза два фунта сахара, книгу стихов Демьяна Бедного с надписью: «Красному курсанту за пролетарское творчество».

В степях Украины вновь появились махновские отряды. Не обошли они стороной и села Полтавщины. Вновь запылали хутора, полилась кровь. Мятежи Антонова на Тамбовщине, кронштадтских моряков, выступления крестьян Сибири, Урала ускорили решение о замене продразверстки продналогом. Наконец крестьянин мог вздохнуть свободно, но с бандитизмом надо было кончать решительно и бесповоротно.

Ответственным за ликвидацию махновщины на Украине был назначен М.В. Фрунзе. Сначала, чтобы избежать напрасного кровопролития и спасти жизнь тысячам людей, он попытался вступить с махновцами в переговоры, но все попытки оказались безрезультатными. Тогда с присущей ему энергией Михаил Васильевич развернул широкомасштабные действия. К боям пришлось привлечь не только строевые части, но и военно-учебные заведения. Курсанты фактически уже участвовали в боях. Им приходилось отбиваться от махновцев во время заготовки дров в Диканьковском лесу, на полигонных занятиях, на маршах. Долго стояли перед глазами Николая Ватутина похороны погибших в неравном бою курсантов, охранявших продовольственный транспорт. Махновцы перехватили его на марше, вырубили всю охрану и, сложив обезображенные трупы в мешки, из которых вытряхнули продовольствие, заставили крестьян отвезти эту страшную поклажу в пехотную школу. Покрытые красным сатином гробы товарищей, скорбные звуки траурного марша, слезы на глазах живых вызывали в душе Николая жгучее чувство ненависти. Бандиты после этого случая обнаглели. Звонили в школу, угрожая скорой расправой.