Сергей Куличкин - Ватутин

МОСКВА

ВОЕННОЕ ИЗДАТЕЛЬСТВО

2001

Книга издана при финансовом участии Государственного военно-исторического музея-заповедника «Прохоровское поле»

Куличкин С.П. Ватутин : к 100-летию генерала армии Н.Ф. Ватутина. — М. : Воениздат, 2001. — 319 с., ил. — ISBN 5-203-01915-0

Зима 1944 года на Украине выдалась теплой. Даже в январе легкие морозы сменялись продолжительными оттепелями, а уж к концу февраля измученные капризами погоды войска всех четырех Украинских фронтов перестали обращать внимание на разбитые боевой техникой дороги, залитые дождями и грязью траншеи, землянки, блиндажи.

29 февраля, в шестом часу вечера, по безлюдному Ровенскому шоссе на большой скорости двигались четыре вездехода. В первой и последней машинах расположились автоматчики, почему можно было предположить, что они сопровождают высокое начальство. Во втором «виллисе» ехали командующий 1-м Украинским фронтом генерал армии Николай Федорович Ватутин и член Военного совета фронта генерал Константин Васильевич Крайнюков. Всего десять дней назад победоносно завершилась Корсунь-Шевченковская операция, в которой войска их фронта принимали самое деятельное участие, а сейчас готовились к новому наступлению, и генералы объезжали войска 13-й и 60-й армий, проверяя вопросы взаимодействия и материально-технического обеспечения. Первым посетили в Ровно командующего 13-й армией генерала Н.П. Пухова и от него двинулись в Славуту, в штаб 60-й армии генерала И.Д. Черняховского. Февральский день быстро терял силу, и Н.Ф. Ватутин спешил попасть к Черняховскому засветло.

Николай Федорович, как и всегда в преддверии предстоящей операции, был сосредоточенно деловит и не скрывал своего хорошего настроения. Еще несколько дней назад он болезненно переживал решение Ставки, передавшей ликвидацию Корсунь-Шевченковского котла соседнему, 2-му Украинскому фронту, но новая операция быстро развеяла обиду. Предбоевое, по-хорошему понятное нетерпение не отпускало его ни на час.

— Послушай, Константин Васильевич, — повернулся Ватутин к Крайнюкову. — Что мы прилипли к этому шоссе? Сворачиваем на проселок, спрямим путь километров на двадцать—тридцать. Скоро стемнеет, да и Черняховский нас заждался. Мне бы хотелось еще сегодня провести совещание.

— Я не против, — согласился Крайнюков, и водитель подал сигнал впереди идущей машине.

Через километр колонна свернула на проселок. Скорость заметно упала. Из-под колес впереди идущего вездехода полетели комки снега, грязи, и машина командующего немного отстала. Надрывно завывая, машины проехали несколько деревень. Промелькнули вросшие в землю, крытые соломой хаты, журавли колодцев, покосившиеся плетни.

Перед въездом в село Милятин Николай Федорович выглянул из машины. Впереди, за небольшим оврагом, куда нырнула машина охраны, белело несколько хаток. На устало опустившей ветви раките чернело гнездо аиста. Около хат толпились какие-то люди, а от ракиты к домам, высоко подбрасывая ноги, бежал белоголовый мальчишка, в рваном кожушке, без шапки. Из оврага вынырнула машина охраны, и сразу же в морозном воздухе застучали автоматные очереди. Машина Ватутина остановилась, из нее выскочил порученец командующего. Впереди идущий «виллис» тоже остановился, а потом, отчаянно взвыв мотором, задним ходом начал выбираться из села.

Недоуменно переглянувшись, Ватутин и Крайнюков вышли из машины. Подбежал запыхавшийся порученец.

— Товарищ командующий! — взволнованно закричал он. — Засада! Бандеровцы! Численностью до роты!

В воздухе засвистели пули. Генералы спрятались за машину. Вокруг заняли оборону автоматчики охраны.

— Беда, Николай Федорович, — тихо сказал Крайнюков. — Бандитов много, а у нас дюжина автоматчиков да несколько офицеров. Считаю необходимым вам взять портфель с документами и под прикрытием группы бойцов выйти из боя. Мы не имеем права рисковать вами и оперативными документами. Спешите, товарищ командующий...

Бандеровцы, развернувшись цепью, шли в настоящую атаку. Ватутин, прижавшись щекой к мокрому брезенту «виллиса», тщательно целился и стрелял из пистолета.

— Товарищ командующий! — повысил голос Крайнюков.

— Отставить, товарищ генерал! — повернулся наконец к нему Ватутин. — Мне, командующему, не к лицу оставлять бойцов в минуту смертельной опасности. С документами отправить одного из офицеров в сопровождении двух автоматчиков. И никаких полемик. Все!

На Крайнюкова смотрели непримиримые, ставшие непривычно жесткими глаза командующего, и тот понял, что возражать бессмысленно.

Бой между тем разгорался. Ватутин уже вел огонь из автомата убитого бойца. Подобрал автомат погибшего и Крайнюков, но едва он успел выпустить первую очередь, как рядом болезненно вскрикнул Николай Федорович. Пуля ударила командующего в бедро, и он осел в грязный снег. По бекеше медленно расползалось кровавое пятно. Крайнюков подхватил Ватутина.

— Быстро в машину! — крикнул он подбежавшему порученцу.

Через минуту машина с раненым командующим, Крайнюковым и порученцем рванулась по дороге к Ровенскому шоссе. Вокруг продолжали свистеть пули. Вдруг застучал и заглох двигатель, машина встала. Проехали всего два километра.

Боевые товарищи на руках понесли раненого Николая Федоровича и несли бы сколько хватило сил, но, к счастью, навстречу попалась конная упряжка с испуганным выстрелами возницей. Ватутина уложили в сани и медленно, чтобы не беспокоить раненую ногу, двинулись в сторону шоссе. Как ни старался возница, сани подбрасывало на кочках, и Ватутин, стиснув зубы, с трудом переносил нестерпимую боль.

По Ровенскому шоссе поехали быстрее, но только через несколько километров, в населенном пункте, наткнулись на военного врача, который и оказал командующему первую помощь. К тому времени бекеша и брюки Николая Федоровича пропитались кровью. Через полчаса на тех же санях поехали по шоссе, но уже через несколько метров навстречу засветили фары «студебекеров». Командующий 13-й армией генерал-полковник Н.П. Пухов, узнав о ЧП от вынесшего портфель с документами офицера, выслал на помощь роту автоматчиков. С ней пришла санитарная машина, на которой Ватутина отправили в госпиталь.

Лежа на удобных носилках в быстро бегущей машине, Николай Федорович почувствовал себя лучше, но слабость не отпускала. Ему казалось, что он все еще слышит автоматные очереди, пистолетные хлопки, а перед глазами маячила фигура белоголового мальчишки в кожушке, бегущего по раскисшему снегу... В таком же рваном кожушке давным-давно бегал по родному Чепухино он, Коля Ватутин...