Майк Дункан - Буря перед бурей. История падения Римской республики

В последний раз Рим вверял себя диктатору 120 лет назад. От этой меры, на раннем этапе существования республики представлявшей собой самое обычное дело, отказались в победоносную эру республиканской империи. Возрождение этой практики не спровоцировали ни недавние экзистенциальные бедствия, наподобие Кимврской и Союзнической войн, ни ожесточенные восстания Гракхов и Сатурнина. Сидя в штабном шатре на Марсовом поле, Сулла сочинил сенату длинное письмо, предложив назначить его диктатором. Он написал, что Италия разорена, что республику выжег изнутри огонь ожесточенной гражданской войны. В жизни Рима не осталось ни одного общественного, политического или экономического аспекта, который не перевернулся бы с ног на голову за последнее десятилетие. И если Сулла намеревался совершить предначертанное судьбой и вернуть республике былую славу, консульской власти ему было мало. Ему требовалась власть абсолютная и неоспоримая.

Предложение Суллы представляло собой шокирующий отход от любых правил и норм, но что еще оставалось делать сенату? Ответить отказом? Но тогда с тем же успехом в 137 г. до н. э. можно было обратиться к окруженным в Нуманции легионам и спросить, не желают ли они, чтобы их перебили. Поэтому требование Суллы сенат выполнил. Дабы восполнить конституционный пробел, возникший после смерти обоих действующих консулов, сенаторы возродили существовавший издавна interrex , т. е. практику назначения временного правителя. Время от времени республика прибегала к ней для обеспечения контроля над выборами, если оба консула были мертвы или настолько больны, что не могли приехать в Рим. И поскольку это бы как раз такой случай, означенный временный правитель созвал Народное собрание и представил законопроект, назначавший Суллу dictator legibus faciendis et reipublicae constitienae , т. е. «диктатором для написания законов и устроения конституции». Комиций законодательную инициативу одобрил единогласно.

Имея под рукой огромное количество советников-правоведов, Сулла, помимо прочего и сам прекрасно разбиравшийся в конституционном законодательстве, позаботился о том, чтобы этот титул сопровождался всеми необходимыми полномочиями, обеспечивая ему возможность действовать без всяких ограничений. В ипостаси диктатора он имел право казнить или миловать любого римлянина. Мог единолично объявлять войну и провозглашать мир. Был волен назначать и снимать сенаторов, по первому желанию конфисковывать чужую собственность, основывать новые города и колонии, наказывать и разрушать уже существующие, за ним всегда оставалось последнее слово в любых вопросах касательно провинций, казны и судов. Но что еще важнее, любое постановление диктатора автоматически приобретало силу закона. И стоило Сулле произнести хоть слово, как от невероятного конституционного могущества Народного собрания не осталось бы и следа.

Хотя диктатором Сулла стал непривычным путем, его назначение, в основном, согласовывалось со всеми древними властными атрибутами этой должности. Следуя традиции, он даже взял себе магистра-эквита , т. е. «начальника конницы», исполнявшего обязанности заместителя диктатора и отвечавшего только перед ним и ни перед кем другим . Но в процедуре назначения его диктатором зияла огромная законодательная брешь: срок истечения полномочий. Раньше диктаторы никогда не оставались в этой должности больше полугода – эта строка была вписана в закон, который, собственно, и учреждал диктатуру. Но Сулла без всяких усилий эту норму проигнорировал. Намекнув Сенату, что шести месяцев для восстановления республики ему может не хватить, он дал понять, что его надо назначить на неограниченный срок. В отсутствие налагаемых законом обязательств рано или поздно сложить с себя широчайшие властные полномочия, Луций Корнелий Сулла стал Диктатором На Всю Жизнь.

Какие конституционные реформы он ни намеревался представить для восстановления надлежащего строя Старой Республики, все традиционные правила республиканского правления блекли на фоне примера одного человека, на неограниченный срок сосредоточившего в своих руках неограниченную власть. Причем это будет диктатура не Республики Суллы, а его самого – человека, который никогда не сложит с себя полномочия.

Многое из того, что планировалось им сделать для республики, Сулла открыл еще во время своего первого похода на Рим. Перед тем как уехать воевать с Митридатом он провел законы, предусматривавшие расширение власти сената, в том числе передачу голосования не столь демократичным центуриатным комициям, увеличение численного состава палаты, а также обязательное требование получить одобрение сената перед передачей законопроекта в Народное собрание. Цинна, взяв Рим, все эти законы отменил, но теперь они вновь обрели силу и стали частью задуманного Суллой окончательного конституционного урегулирования. К первоначальному ядру своих реформ диктатор Сулла присовокупил пакет новых законов, призванных вернуть сенату главную роль в жизни республики.

А так как для швыряния в сенат бомб то и дело использовались трибуны, Сулла значительно урезал их власть. Изначально задуманная с целью защищать личностные права плебеев, эта должность превратилась в опасный инструмент демагогов и тиранов. Поэтому Сулла не только обязал трибунов получать от сената разрешение, прежде чем представлять тот или иной законопроект, но и отменил их всемогущее вето, использовавшееся по поводу и без повода. Теперь трибун мог налагать вето только в вопросах, касающихся личных просьб о снисхождении. Но еще важнее этих процедурных ограничений было его решение, перекрывающее трибунам дальнейший путь к должностям каких-либо магистратов. Данный запрет гарантировал, что молодые и амбициозные лидеры больше никогда не будут стремиться заполучить этот пост, который раньше считался трамплином в политику, а теперь превратился в тупик.

Обуздав трибунов, Сулла привел в порядок весь перечень республиканских магистратур. Если раньше неписаные правила продвижения по «пути чести» от квестора до консула всегда были расплывчаты и туманны, то он придал им конкретную форму. Кроме того, его стараниями был расширен список офицерских рангов; вдвое, до двадцати, увеличилось число квесторов, а также появились два новых претора. Рим долго тянул с введением новых административных должностей, соответствовавших разросшейся империи. Кроме того, Сулла постановил, что магистрат, прежде чем вторично баллотироваться на любую общественную должность, должен ждать два года, а на один и тот же пост – десять лет. И никакие консулы несколько раз подряд в республике больше избираться не будут.