Пол Кинан - Санкт-Петербург и русский двор, 1703–1761 [litres]

12 января 1746 г. Полицмейстерская канцелярия издала соответствующее распоряжение с приложенным к нему списком знатных особ, избранных императрицей в качестве хозяев, принимающих у себя маскарады, и с датами их проведения. Открывали его чины первого класса – генерал-фельдмаршал князь И.Ю. Трубецкой (13 января) и канцлер А.П. Бестужев-Рюмин (16 января), за которыми следовали чины второго класса. В списке значились высшие придворные чины – обер-гофмаршал Д.А. Шепелев (6 февраля) и обер-егермейстер А.Г. Разумовский (4 февраля), высокопоставленные гражданские чиновники – генерал-прокурор Сената князь Н.Ю. Трубецкой (27 января) и президент Коммерц-коллегии князь Б.Г. Юсупов (8 февраля). Малозначительная роль хозяина приема (согласно новому указу) проявилась в том, что в список попал покойный А.Л. Нарышкин (29 января) 685 685 РГАДА. Ф. 14. Оп. 1. Д. 95. Л. 1–1 об. Указ о придворных маскарадах в Санкт-Петербурге от 12 января 1746 г. . Взгляд современника на эти маскарады выражен в письме канцлера Бестужева-Рюмина графу М.И. Воронцову от 23 января 1746 г. Он отмечает, что придворные маскарады устроены по примеру увеселений, установленных Петром I (т.е. ассамблей), поскольку по указу императрицы они проводятся в домах городской знати. Канцлер сообщал, что кроме самой императрицы, членов ее семьи и придворных, в число приглашенных входили генералитет и знатное дворянство, что составляло в общей сложности от 300 до 400 человек 686 686 АКВ. Т. 2. С. 142–143. . Так как хозяин должен был предоставить, по крайней мере три помещения – одно для танцев, другое для ужина и третье (возможно, меньшее по размерам) для игры в карты, то эти собрания требовали немало места, и тут приходит на ум замечание Екатерины о царившей на них тесноте.

Екатерина тоже упоминала о склонности двора к маскарадам далее в своих записках, рассуждая о придворном календаре светских мероприятий около 1750 г. Она пишет, что на маскарады отводилось два вечера в неделю. Один из этих вечеров был только для двора и специально приглашенных гостей императрицы, и присутствовало на нем всего около 150–200 человек. Второй маскарад предназначался для всех «сановных лиц», начиная от полковника (чин 6-го класса по Табели о рангах) и выше, а также офицеров гвардейских полков. Она добавила, что на эти мероприятия иногда допускали все дворянство и наиболее именитое купечество. По ее оценке, на публичных маскарадах собиралось до 800 масок 687 687 Екатерина II . Mémoires IV (I) // Сочинения. С. 296. . В начале 1748 г. в камер-фурьерском журнале было отмечено, что несколько «вольных», или «публичных», маскарадов состоится в Оперном доме с одобрения императрицы. Эти мероприятия организовывал Шарль Сериньи, директор труппы французского театра, приглашенной в Петербург из Парижа в 1742 г. 688 688 О Сериньи и его труппе см.: Всеволодский-Гернгросс В.Н . Театр в России при императрице Елизавете Петровне. С. 136–149. Сериньи, устраивая подобного рода увеселения в России, вероятно опирался на опыт парижских bals publiques – между теми и другими явно наблюдается сходство.

Публичный маскарад был доступен любому, кто мог заплатить два рубля за билет и надеть маску, причем знатным дворянским семьям (именуемым «люди боярские» 689 689 В рассматриваемый период этот термин служил несколько старомодным наименованием семей верхушки российского дворянства: Словарь. Т. 2. С. 119. ) не приходилось заботиться о последнем требовании. Билеты можно было купить либо заранее у Сериньи, либо уже при входе на бал. Далее в журнале говорилось, что Сериньи обязан предоставить билеты и рекламные материалы на русском и французском языках за свой счет, а печатать их следовало в Академической типографии. Печатные афишки уже применялись для оповещения о театральных спектаклях, и из записи в журнале ясно, что они предназначались для рекламы мероприятия. Несмотря на то что для обозначения этих маскарадов использовалось слово «вольный», предполагавшее менее официальную обстановку, чем аналогичные придворные увеселения, на них действовало несколько ограничений социального свойства. Например в Оперном доме было два входа: один для «знатных» гостей и остального дворянства, а другой для всех прочих. Кроме того, во время маскарада членам двух этих социальных групп не разрешалось танцевать вместе 690 690 КФЖ. 1748. С. 15. 11 февраля. 691 691 Обычно танцующие разных категорий не смешивались благодаря натянутой между ними веревке. – Примеч. научн. ред. перевода. .

Во избежание любых возможных ссор и «неучтивостей» принимались некоторые предосторожности. Отбирать билеты назначали двух старших придворных лакеев, а отряд гвардейцев во главе с сержантом, состоявший из 3 капралов и 30 солдат, обеспечивал порядок, в особенности возле двух входов 692 692 КФЖ. 1748. С. 15–16. 11 февраля. . Для угощения посетителей Сериньи должен был предоставить (опять же за свой счет) чай, кофе, лимонад, шоколад, оршад (молочный напиток с миндальным ароматом) и «конфекты». В приказе специально оговаривалось, что водку и вино подавать не следует – свидетельство известной озабоченности воздействием алкоголя на поведение и манеры гостей. В отличие от придворного маскарада, на котором за танцами, как правило, следовал банкет, официального ужина не подавали. Однако императрица, великий князь и великая княгиня могли поужинать у себя в ложах, так как ужин для них готовили на придворной кухне и привозили в Оперу 693 693 КФЖ. 1748. С. 15. 11 февраля. . Это мероприятие также фиксировалось в поденных караульных журналах, потому что к нему привлекались гвардейские караулы. Предварительные инструкции для гвардейцев были изданы гофмаршалом С.К. Нарышкиным; в этот вечер солдаты караула поступили под начало капитана И.А. Шубина из Измайловского гвардейского полка. Императрица покинула дворец, чтобы отправиться на маскарад, в 8 часов вечера, а вернулась в час по полуночи 694 694 РГИА. Ф. 439. Оп. 1. Д. 2. Л. 24, 25 об. (Приказы, записанные в поденном караульном журнале 10 и 11 февраля 1748 г.). .

Похоже, что вечер удался, так как императрица и великий князь с великой княгиней посетили еще один такой маскарад в Оперном доме 16 февраля, а потом, когда императрица ночевала в Царском Селе, великий князь с супругой еще два вечера подряд были на маскарадах, организованных Сериньи. Оба этих маскарада упоминаются как «вольные» 695 695 КФЖ. 1748. С. 19. 16, 18 и 19 февраля. . Когда императрица вернулась из Царского Села, она приказала организовать еще один маскарад в Опере, в тот вечер, когда великий князь и княгиня обедали с канцлером Бестужевым-Рюминым. Разница между этим мероприятием и предшествующими маскарадами Сериньи понятна по составу приглашенных: знатные особы, старшие офицеры гвардии и полевых полков, стоявших в Петербурге, другие военные и гражданские чины (без упоминания класса) и все высокопоставленные дворяне. Маски этих гостей инспектировали на входе в оперу гоф-фурьер и офицер гвардии 696 696 Там же. С. 20. 20 февраля. В караульных журналах приписано, что среди гостей были иностранные посланники: РГИА. Ф. 439. Оп. 1. Д. 2. Л. 32 (Указ, внесенный в поденный караульный журнал 20 февраля 1748 г.). . В программу вечера входил ужин, накрытый на сцене театра, а танцы происходили в зрительном зале. Стол был накрыт на сто персон, что позволяет приблизительно оценить число приглашенных 697 697 Там же. С. 19. 20 февраля. .