Александр Фокин - «Коммунизм не за горами». Образы будущего у власти и населения СССР на рубеже 1950–1960-х годов

В интересующий нас период вышло в свет два издания «Книги о вкусной и здоровой пище» — в 1961 и 1964 гг. Эти два издания предваряются вступительными статьями, носящими традиционное название «К изобилию!», именно в них раскрываются заложенные в книге идеи, поскольку ее содержание в целом не изменялось с первого издания. Основная часть книги была призвана продемонстрировать «идеальное настоящее», а вводная часть — дать образ «светлого будущего», на что указывает само название «К изобилию!». В книгах делается акцент на ряде положений III Программы КПСС: автоматизации производства, расширении сети общественного питания, а также содержится указание на то, что «новое» питание гораздо лучше традиционного и призвано обеспечить человека всем необходимым, сохранив тем самым его здоровье и силы для строительства коммунизма. Поскольку данные издания имеют явную гендерную окраску, то в обеих книгах есть фрагменты, связанные с декларацией необходимости освобождения женщины из «кухонного рабства». Что касается собственно кулинарного аспекта, то в книге подчеркивается следующее: в ближайшее время в народном потреблении значительно вырастет доля продуктов животноводства (мяса, жиров, молочных продуктов), фруктов и высокосортных овощей. Переход на консервированные продукты позволит, по мысли авторов «Книги», ликвидировать сезонные спады потребления этих продуктов. Должен был расти и уровень потребления океанической рыбы, бобовых и, конечно, продуктов из кукурузы [302] Книга о вкусной и здоровой пище. М., 1964. С. 5. . Основная идея книги выражена в предложении: «Итак, надо уметь и дома готовить питательно, вкусно, гигиенично, экономно и быстро» [303] Там же. С. 9. . Книга апеллировала к «потребительскому» как к одному из наиболее распространенных вариантов «светлого будущего» и к «женскому» как специфично направленному варианту коммунизма, старясь при этом связать их с официальными коммунистическими перспективами.

На службу коммунистическому строительству пытались поставить все, что могло оказать воздействие на человека. Юмор и смех тоже должны были помочь в решении поставленных Программой партии задач. В одном из своих выступлений Н. С. Хрущев говорил о необходимости «поддерживать честных, передовых людей труда и обличать лодырей и тунеядцев, всех, кто мешает нашему продвижению вперед. Стихи, басни, рассказы должны служить людям в великом и благородном деле строительства коммунизма. <���…> Сатира, товарищи, свое дело делает. И поэтому тех, кто трудится без напряжения, полезно бывает немножко высмеять, ужалить» [304] Цит. по: Крокодил. 1961. № 34. С. 2. .

Советскую смеховую культуру можно разделить на две большие категории: юмор и сатиру. Сатира была призвана обличать пороки, а юмор — поднимать настроение. П. Вайль и А. Генис отмечали, что в 1960-х гг. все напоминало человеку: жизнь прекрасна! А прекрасна она потому, что будет еще прекраснее. В сталинские времена постулировалось: жить стало лучше, жить стало веселее, 1960-е делали упор на предстоящих рубежах [305] Вайль П., Генис А. Указ. соч. С. 142. . За прекрасную жизнь отвечал юмор. Действительно, 1960-е гг. породили огромный пласт советского юмора. В это время начинают свою карьеру Л. Гайдай и Э. Рязанов, приобщившие советского зрителя к киноэксцентрике, выходит в эфир КВН. Да и сам Н. С. Хрущев не был чужд, пусть и довольно простого, юмора. В стенограмме его выступления на XXII съезде КПСС можно обнаружить не одну ремарку «Смех» и «Оживление в зале». Знаменитая «кузькина мать» и стучание ботинком по трибуне ООН не лишены определенной доли веселости, и «державный смех перерастал в поголовный всесоюзный хохот» [306] Там же. С. 148. .

Смех занимал важное место в советской политической риторике. Хотя в этом плане рубеж 1950–1960-х гг. нельзя назвать уникальным: он продолжал традиции, которые сформировались ранее. Особенностью данного периода является значительная доля неформального, «простонародного» юмора. В целом же, смех выступал, прежде всего, как инструмент разоблачения и политической борьбы. Высмеивание противников и недостатков означало символическую победу над ними, при этом важен был коллективный смех, только он мог направить эмоции в нужное русло. Например, участники партийного съезда объединялись в едином смеховом порыве, который формировался как спонтанно, так и сознательно.

Для руководства важнее, конечно, была сатира, что видно из приведенного выше отрывка выступления Н. С. Хрущева. С помощью сатиры негативные явления действительности должны были быть не просто удалены с поверхности, а уничтожены сами основы, вызывающие их. Представлялось, что роль сатиры по мере продвижения к коммунизму будет увеличиваться и «при коммунизме человека общественные суды будут приговаривать к фельетону, все равно как сейчас нарсуд осуждает на три года отсидки» [307] Ленч Л. Перья к бою // Крокодил. 1961. № 25. С. 2. . В 1962 г. на киноэкраны выходит киножурнал «Фитиль», призванный «обличать и клеймить» имеющиеся недостатки советской действительности.

Главным сатирическим оружием, конечно, выступал журнал «Крокодил». Его содержание можно разделить на два раздела: в первом печатались социальные фельетоны и демонстрировались определенные недостатки советской жизни, вторая часть была призвана веселить советского читателя. В рамках данной работы интерес вызывают, прежде всего, сатирические материалы, связанные с коммунистическими представлениями.

В качестве основных объектов критики, а значит и главных противников «светлого будущего», на страницах журнала представали бюрократы, алкоголики, тунеядцы, спекулянты и т. д. Так, один из авторов в конце своей заметки о потребительском отношении некоторых граждан к грядущему принципу коммунистического распределения пишет: «Стоп! Дальше тунеядческая колымага не пойдет! Граждане тунеядцы, пересаживайтесь на трудовой поезд» [308] Шатров С. Стоп! Дальше колымага не пойдет! // Крокодил. 1961. № 24. С. 2. . Вообще коммунизм и движение к нему на страницах «Крокодила» прочно ассоциировались с движущимся поездом. Такую аналогию можно обнаружить еще в знаменитых песенных строках о паровозе, у которого в коммуне остановка. Но в случае с сатирой образ коммунистического состава дополнялся особой коннотацией — забытых на перроне пассажиров. Художник Е. Щилов в своей карикатуре «В коммунизм — без остановки» изображает все негативные типажи сидящими на станции, приговором для них звучат слова «На этот поезд они не попадут» [309] Крокодил. 1961. № 23. С. 10. . Поезд, конечно, шел в коммунизм, и на нем все добропорядочные советские граждане централизованно и быстро должны были отправиться в «светлое будущее». До сознания населения, таким образом, доводилась идея, что в коммунизм попадут далеко не все, а билетом станет соответствие моральному идеалу человека коммунистического общества. Это, в свою очередь, должно было способствовать стремлению к самосовершенствованию. Отметим, что помимо высмеивания к «некоммунистическим» элементам применялись и вполне реальные санкции. В мае 1961 г. издается «закон о паразитах», к ним относились: нищие, бродяги, пьяницы, проститутки, дельцы «теневой экономики», молодые бездельники, религиозные сектанты, в особых случаях пенсионеры и домохозяйки [310] Фицпатрик Ш. Паразиты общества: как бродяги, молодые бездельники и частные предприниматели мешали коммунизму в СССР // Советская социальная политика: сцены и действующие лица, 1940–1985. М., 2008. С. 219–254. .