Олег Ивик - О брачной и внебрачной жизни

Один из пунктов «Артикула» гласит: «Кто ненатуральное прелюбодеяние с скотиною учинит, или муж с мужем стыд сочинят, оный казнен и созжен быти имеет…» Такое же наказание полагалось и тем, «которые блуд чинят с ребятами».

Впрочем, через десять лет Петр издал новый «Артикул» — этот документ уже касался не только кавалерии, но и любых видов войск и к приверженцам нетрадиционного секса относился более гуманно:

Артикул 165. Ежели смешается человек со скотом и безумною тварию и учинит скверность, оного жестоко на теле наказать.

Артикул 166. Ежели кто отрока осквернит, или муж с мужем мужеложствует, оные яко в прежнем артикуле помянуто, имеют быть наказаны. Ежели же насильством то учинено, тогда смертию или вечно на галеру ссылкою наказать.

Кроме того, документ предусматривал строгие наказания за изнасилование («голову отсечь или вечно на галеру послать, по силе дела»), за прелюбодеяние, за двоеженство и за кровосмешение. Отдельно сообщалось: «Никакия блудницы при полках терпимы не будут, но ежели оные найдутся, имеют оныя без рассмотрения особ, чрез профоса раздеты и явно выгнаны быть».

Интересно, что при всем недопущении блудниц «при полках» «Артикул» призывал не допускать насилия в отношении этих женщин. «Ибо насилие есть насилие, хотя над блудницею или честною женою, и надлежит судье не на особу, но на дело и самое обстоятелство смотреть…»

Разумеется, «Артикул» касался только людей военных. «На гражданке» тоже существовало уголовное наказание за изнасилование, но за гомосексуальные связи штатские содомиты несли ответственность исключительно перед своим духовником. И лишь в 1832 году в российском уголовном кодексе появилась статья, по которой мужеложство наказывалось лишением всех прав состояния и ссылкой в Сибирь на 4–5 лет.

После Октябрьского переворота гомосексуальные связи в Российской Советской Республике довольно долго не преследовались (хотя в некоторых других республиках Советского Союза соответствующие статьи имелись), за что первое в мире социалистическое государство удостоилось похвалы на Копенгагенском конгрессе Всемирной лиги сексуальных реформ в 1928 году. Сегодня об этой лиге большинство россиян знает только из романа «Золотой теленок» — именно туда Остап советует обратиться Паниковскому, который жалуется, что его не любят девушки. Некоторые читатели (как когда-то и авторы настоящей книги) по наивности думают, что Остап попросту пошутил над бедным «сыном лейтенанта Шмидта». Но это не так — Всемирная лига сексуальных реформ действительно существовала в первой половине XX века и внесла немалый вклад в дело грядущей сексуальной революции.

Однако похвалы сексуальных реформаторов оказались преждевременными. Прошло всего лишь пять лет, и в Советском Союзе была введена уголовная ответственность за мужеложство, которое объявили продуктом разложения эксплуататорских классов, а позднее — проявлением «морального разложения буржуазии». Закон этот был отменен только в 1993 году.

Разводы на Руси были приняты издавна. Они упоминаются в «Уставе» князя Владимира и подробно регламентируются в «Уставе» Ярослава Мудрого. Развод по инициативе мужа карался в зависимости от социального статуса супругов:

Аще же пустит боярин жену великих бояр, за сором ей 300 гривен (гривна «кун», равная примерно 1/60 золотой гривны. — О. И. ), а митрополиту 5 гривен золота, а менших бояр гривна золота, а митрополиту гривна золота; а нарочитых людии 2 рубля, а митрополиту 2 рубля…

Интересно, что сумма, которую получала жена «за сором», совпадала с суммой, которую получал митрополит, хотя он «сорому» и не терпел. Кроме того, она в точности совпадала с размером штрафа за изнасилование и за словесное оскорбление женщины — Ярослав не баловал своих подданных разнообразием штрафов и за оскорбление словом и делом карал одинаково:

Аще кто пошибает [изнасилует] боярскую дочерь или боярскую жену, за сором ей 5 гривен золота, а митрополиту 5 гривен золота…

Аще кто зовет чюжую жену блядию, а будет боярьская жена великих бояр, за сором 5 гривен золота, а митрополиту 5 гривен золота…

За развод по взаимному согласию штрафовали по-разному, в зависимости от того, был ли брак венчанным. Развод невенчанных супругов стоил шесть гривен, венчанных — двенадцать. Впрочем, в те годы простой народ на Руси в основном жил в невенчанных браках — церковь этому не препятствовала и такие браки признавала (в отличие от безбрачного сожительства, за которое девиц и вдов помещали «в дом церковный», то есть передавали на церковное подворье в ведение епископа). Венчание прививалось постепенно, и только в 1774 году Святейший синод издал указ, угрожающий анафемой тем, кто жил без венца.

Развод стоил недешево, и, вероятно, не переводились мужья, которые вступали во второй брак, не удосужившись расторгнуть первый. Штрафы для таких мужей «Уставом» Ярослава предусмотрены не были, но двоеженцев насильственно возвращали к прежнему семейному очагу. Судьба их вторых жен оказывалась еще печальней: их отдавали в «дом церковный». Туда же отдавали и жен, которые изменяли мужу или самовольно уходили к другому супругу — их, в отличие от мужей-двоеженцев, в первую семью не возвращали.

«Устав» Ярослава запрещал разводиться с женой, которую поразил «лихой недуг», слепота или «долгая болезнь». С больным мужем тоже нельзя было разводиться. Не рекомендовалось и разводиться с женами, которые были изобличены в чародействе, волшбе и изготовлении зелий, — таковых жен мужьям надлежало воспитывать. Побои, наносимые мужу женой, не рассматривались как причина для развода: «Аще жена бьет мужа, митрополиту 3 гривны». А побои, наносимые жене мужем, вообще «Уставом» не рассматривались, и митрополит от таковых побоев никакой прибыли не имел. Значительно выгоднее для него оказывались мужья, которые били жен чужих: «Аще который муж бьет чюжую жену, за сором ей по закону, а митрополиту 6 гривен».

«Устав» предусматривал и законные причины для развода — все они были связаны с провинностями жены. Так, мужу следовало бросить жену, которая, узнав о готовящемся покушении на князя, не сообщила об этом своему супругу. В числе прочих причин были доказанное прелюбодеяние, покушение на убийство мужа или недонесение о готовящемся на него покушении, а также воровство у мужа. Интересно, что по другой статье того же «Устава» воровку надлежало не разводить, а воспитывать (заплатив традиционный штраф митрополиту), — видимо, князья, редактировавшие «Устав» в течение полутора веков, не всегда внимательно вчитывались в сочинения своих предшественников.

Кроме того, мужу предлагалось развестись с женой, которая «без мужня слова имет с чюжими людьми ходити, или пити, или ясти, или опроче мужа своего спати» или «опроче мужа ходити по игрищам».