Борис Каракаев - Средневековье

Более достойного ответа он дать не пожелал и лишь издевательски сыпал угрозами.

Когда король узнал об этих насмешках, то приказал своим людям:

“Вооружайтесь!”

Они быстро это сделали и полностью вооруженные сели в шлюпки своих судов. Среди них были и добрые рыцари, и храбрые арбалетчики. У греков также были арбалеты, и их люди расположились на самом берегу, близ которого стояли и пять военных галер. В городе Лимасол, где и развернулось сражение, они не оставили ничего, что можно было бы метать из окон и дверей – ни бочек, ни досок, брусьев или лестниц; не оставили они там и никаких щитов, и даже старых галер и барок Они все забрали на берег, чтобы атаковать крестоносцев. Они собрались на берегу при всем оружии, гордые как никто со знаменами и штандартами из дорогих тканей ярких цветов; сидя на больших сильных лошадях или на больших и красивых мулах, они принялись гикать на нас, как собаки, но мы им быстро сбили спесь. Мы были в худшем положении, поскольку плыли с моря битком набитые в маленькие, тесные шлюпки, уставшие и измученные морской качкой, обвешанные тяжелым оружием; и мы все были пешие, в отличие от них, находившихся в своей стране. Но мы лучше умели воевать».

Далее хроника Амбруаз, повествует, как король укрылся в чаще оливковых деревьев, чтобы атаковать армию греков:

«Там клирик с оружием к нему подошел,

И звали его Гуго де ла Map.

Он пожелал дать совет королю.

И сказал: “Уезжайте назад, государь,

Ведь у них слишком много народа”.

Король отвечал: “Клирик, займитесь

Писаньем своим, и ради Бога и девы Марии

Нам предоставьте сражаться”.

Поставив бедного клирика на свое место, он бросился на греков и армян, присоединившихся к императору, обратил их в бегство и захватил остров: “Что еще вам сказать? Через пятнадцать дней, я не лгу, благодаря Богу остров перешел в распоряжение короля и под власть франков».

После этого Ричард со своим флотом присоединился к французским крестоносцам, осаждавшим Акру.

Осада лилась с августа 1189 года, а Ричард прибыл в июне 1191 года. Осаждающие, как и осажденные страдали от сильного голода.

Ричард организовал атаку крепости, применив для этого камнеметы, разрушавшие стены и мины, пошатнувшие их.

«Когда франкские минеры проникли под Проклятую башню, они поставили подпорки, поскольку она уже сильно шаталась. Осажденные, со своей стороны, повели контрмину, чтобы добраться до наших минеров, и они наконец встретились и заключили взаимное перемирие. Среди ведших контрмину были христиане в кандалах; они говорили с нашими, и все оттуда ушли. Когда турки в городе узнали об этом, то сильно испугались».

При этом началось соперничество между Филиппом и Ричардом. Первый обещал всем обедневшим рыцарям платить по золотой монете в день. Ричард повысил плату до двух монет.

После того, как Акра была взята, Филипп Август вместе со своими баронами, покинул крестоносцев.

Хроника Амбруаза передает разговор о короле Ричарде, который якобы произошел между Саладином и епископом Солсберийским:

«Они собрались вместе и долго говорили.

О Ричарда победах стал вспоминать султан,

Епископ же в ответ ему повел такую речь:

“О короле моем я много могу вам рассказать,

И что он лучший рыцарь, каких нет в этом мире,

И воин превосходный, но если бы кто смог

В себе соединить достоинства его и ваши,

То с тех времен, как мир был Богом сотворен,

Другого б не нашлось такого храбреца”.

Когда епископ кончил, султан сказал ему:

“Сколь мужествен король, я знаю хорошо,

Но слишком он безумно ведет свою войну!

А я, каким бы ни был великим королем,

Хотел иметь бы разум, умеренность и щедрость

Скорее бы, чем храбрость, которой меры нет”».

Красноречивы и описания происходящего в трудах Боаэддина, арабского историка и биографа Саладина, очевидца описанных ниже событий.

«Весною 1191 года наступила, наконец, благоприятная погода; море сделалось спокойно, и войска с обеих сторон (т. е. Со стороны христиан, осаждавших Акру, и Саладина, нападавшего на них с тыла) пришли в движение. Саладин видел, как его полки друг за другом возвращались с зимних квартир; христиане также получили большую помощь; между прочими к ним явился и король Франции (Филипп II Август), которым они давно уже грозили нам; он приплыл в субботу, 20 апреля. Это был король высокого достоинства, весьма уважаемый и один из первых властителей франков; по своем прибытии, он взял на себя начальство над войском. Его сопровождало шесть кораблей, наполненных людьми и съестными припасами. С ним же был привезен огромный белый сокол, страшный на вид и редкий в этой породе; я никогда не видал более красивого. Король весьма любил этого сокола и много его ласкал; но однажды эта птица улетела с его руки прямо в город и была доставлена султану, напрасно король предлагал тысячу золотых за выкуп; ему отказали. Это обстоятельство причинило нам большую радость и казалось хорошим предзнаменованием. Несколько времени спустя, в христианскую армию прибыл граф Фландрский, по имени Филипп, один из могущественнейших государей Запада. С той эпохи, нападения начали делаться сильнее. Во вторник, когда султан находился еще в Карубе и Шафараме, на своих зимних квартирах, христиане приблизились к городу. Саладин поспешил со всеми своими силами для отвлечения их сил; после того, отправив свои полки по квартирам, он сам остановился на равнине в той палатке, где читал вечернюю молитву и отдыхал. Я был в эту минуту подле него. Вдруг объявляют ему, что неприятель возобновил приступ; тогда он поворотил свою армию назад, и оставил ее под оружием на всю ночь, проводя время вместе с нею. Но нападение не прекратилось, почему Саладин разместил свое войско по прежнему на холме Айадия, в виду города. На следующий день он поразил христиан, идя сам во главе храбрых. Неприятель же, видя такое рвение мусульман, побоялся быть окруженным в своих окопах и прекратил нападение на город.

Между тем гарнизон Акры (то есть мусульманский) пришел в плачевное состояние; враг не давал ему покоя и особенно старался о том, чтобы засыпать рвы; с этою целью он бросал туда все, что ему попадало под руку, даже трупы и всякую падаль; уверяют, что они кидали туда своих больных, прежде нежели те успевали умирать. Гарнизон, чтобы отражать неприятеля в столь различных случаях нападения, должен был разделиться на несколько отрядов; одни спускались во рвы, где они рубили трупы на куски, другие тащили крючьями обезображенные части и передавали их на руки третьим, которые уже бросали их в море; один отряд стоял при машинах, другой охранял укрепления. Как бы то ни было, гарнизону приходилось выносить всякого рода тяжести. Городские начальники беспрестанно писали нам жалобы на свои бедствия, которым, может быть, не было подобных и которые, казалось, превышали человеческую силу; но они подчинялись своей судьбе, в убеждении, что Аллах благосклонен к тем, которые терпят. Война не прекращалась ни днем, ни ночью. Христиане нападали на город, а султан на христиан; насколько христиане старались беспокоить осажденных, настолько и он тревожил их самих. При этом случае Саладин обнаружил необыкновенную твердость. Однажды к нему явился посланный от имени франков для переговоров, но он отвечал, что франки могут говорить сколько им угодно, он же не имеет им ничего сообщить. В таком положении было дело, когда прибыл король Англии [15] Речь идет о Ричарде Львиное Сердце, но имя арабские писатели никогда не упоминают, называя его или королем Англии, или Англичанин. .