Борис Каракаев - Средневековье

Венчание с наследником французского престола будущим Людовиком VII состоялось в зрелом возрасте, невесте было 15 лет, жениху – 16. И если ярко красное платье невесты, да и она саамы вызывали полный восторг у всех, кто бросал на пару взгляд, то о женихе говорили: «Он больше походит на монаха». В самом деле, Людовик готовился стать монахом, так как был вторым сыном французского короля и долго не помышлял о троне, искренне желая стать на путь духовный. При этом, Людовик был образованным человеком. Его образование, с изрядно доминирующей теологией, все же включало «семь свободных искусств» – арифметику, геометрию, музыку, астрономия и духовные науки: грамматику, риторику и диалектику. Неожиданная смерть старшего брата, не дала осуществиться плану встать на духовную стезю. В 9-летнем возрасте Людовик VII был объявлен наследником трона.

Ко времени этого брака, то есть до 1187 года, ситуация в королевстве франком была мягко сказать, не стабильной. Капетинги, династия которых началась с захвата власти герцогом Гуго Капетом, была не очень прочной. Никто из его потомков не обладал не то что харизмой Карла Великого, но и умениями самого Гуго – плести интриги, лавировать между баронами, оказываться вовремя в нужном месте. Когда-то избранные на престол такими же сеньорами, которыми являлись сами, Капетинги умело использовали клятву вассальной верности, приносимую им другими сеньорами и при жизни правителя, объявляя наследника, мечтали лишь о том, чтобы успеть передать ему корону. Постоянная угроза жизни превратила Капетингов в мнительных правителей и неспособных государственных деятелей.

В борьбе за корону, которая, конечно, оставляла за ее обладателем право третейского судьи в различных спорах, пресечения грабежей и разборов, Капетинги лишались главного – умения рационального управления своими землями и слаженного ведения хозяйства. Со временем владения других сеньоров – герцогов Нормандии и графов Шампани стали затмевать своими размерами и доходами королевские, а последние уже представ ляли собой узкую полоску земель рядом с Парижем. Владения герцогов Аквитанских были в несколько раз больше королевских, а их вассалами были столь могущественные виконты и сеньоры, что о такой партии, как Алиенора, французские короли могли только мечтать. А если добавить, что вместе с обширными землями, Алиенора в качестве приданого еще преподнесла королю и выход к морю (отныне вино и соль из Бордо и Ла-Рошеля), то можно считать, что жизнь Людовика VII, наконец, удалась.

Образование Алиенора получила при Аквитанском дворе и оно мало походило на «теологическое послушание» ее супруга. Скорее всего, с библейскими текстами Алиенору знакомили сочинения Овидия и писания отцов Церкви. А песни множества трубадуров, постоянно звучавшие при дворе, наполняли статичные исторические хроники веселыми характерами и незабываемыми эпизодами. Чего стоят только те, в которых осмеивался толстяк Филипп Первый, французский король, предпочитавший любовные утехи с обворожительной фавориткой Бертрадой де Монфор призыву папы Урбана II в Крестовому походу против неверхных. Или те, которые прославляли доблести Карла Великого и Роланда, видели их продолжение в бесстрашии отважного Готфрида Бульонского.

Граф Бульонский был одним из командующих во время Первого Крестового похода и после захвата Иерусалима принял титул не короля, а «Защитника Гроба Господня». Историк крестовых походов Вильгельм Тирский писал, что Граф Бульонский «был верующим человеком, простым в обращении, добродетельным и богобоязненным. Он был справедлив, избегал зла, он был правдив и верен во всех своих начинаниях. Он презирал тщеславие мира, качество редкое в этом возрасте, и особенно среди мужей воинской профессии. Он был усерден в молитвах и благочестивых трудах, известен своим обхождением, любезно приветливый, общительный и милосердный. Вся его жизнь была похвальна и угодна Богу. Он был высок ростом, и хотя нельзя было сказать, что он был очень высок, однако он был выше, чем люди среднего роста. Он был муж несравнимой силы с крепкими членами, мощной грудью и красивым лицом. Его волосы и борода были русыми. По общему мнению, он был самый выдающийся человек во владении оружием и в военных операциях».

Нравом Алиенора была скорое всего в деда, прославленного Гильома Трубадура. О нем сохранилось много историй, но самые примечательные, конечно, касались взаимоотношений с представителями церкви. Однажды, когда Гильома священник отлучал от церкви, Гильом пригрозил, что как только анафема будет дочитана, священник умрет. Священник покорно кивнул, но после продолжил чтение и в конце спокойно произнес: «Рази!», указывая на обнаженный меч Гильома. Гильом на мгновение замешкался, а после сказал: «Ну, нет. Не рассчитывай, что я помогу тебе попасть в рай!». В другой раз Гильом Трубадур клялся, что готов выполнить все церковные предписания, как только прелат, огласивший их, причешется. Стоит сказать, что прелат был лысым.

За подобной дерзостью на самом деле стояли ощутимые проблемы. Что значит, быть отлученным от церкви в это время? Помимо того, что отлученному запрещено посещать церковные службы и причащаться (т. е. вкушать) святых даров, его ставят как бы вне общества. Церковь (как институт) освящает любое каждодневное действие (например, перед приемом пищи полагается произносить молитву). Отлученному запрещено есть за общим христианским столом и произносить молитву. Если отлученный заболевает, то лекарь не имеет право его лечить, так как молитва, освящающая действия лекаря, «не работает» над отлученным. Никакая сделка покупки/продажи не может быть совершена тем, кого предали анафеме, так как эту сделку не благословляет Господь. Отлученный от церкви не мог вступать в брак, быть свидетелем или истцом, он даже не мог быть отпет после смерти. Таким образом, отлученный оказывается будто вне поля зрения Всевышнего и отныне ему не у кого просить защиты и помощи. Человека обрекали на одиночество. Чтобы снять с себя отлучение или анафему требовалось пройти сложную процедуру «восстановления» в правах.

Переехав в королевскую резиденцию, своенравная Алиенора так и не смогла найти общий язык с матерью Людовика, и последней пришлось удалиться. Но тут начинают вспыхивать мятежи против самой королевской власти. В Пуатье, городе Гильома Трубадура, жители объединились в коммуну и стали оспаривать сеньориальные права Аквитанской герцогини. Мятеж не просто было подавлен, город предали огню.

Жизнь Алиеноры сопровождалась многочисленными скандалами, в основе которых, бесспорно, лежало стремление супруги французского короля к власти. Один из таких скандалов был связан с любовной страстью, вспыхнувшей между 15-летней сестрой Алиеноры, Петрониллой и женатым 50-летним графом Раулем I де Вермандуа [19] Рудольф I по прозванию Храбрый и Одноглазый (ок. 1094–1152) – граф Вермандуа и Валуа с 1102 года, внук французского короля Генриха I и Анны Ярославны. . Возможно, если бы за графом не стояли богатейшие владения, Алиенора и не подержала бы сестру. Рауль подсуетился и успешно (не без помощи Алиеноры) нашел прелатов, которые подтвердили, что первоначальный брак графа из-за близкого кровного родства не может быть законным и аннулировали его. Рауль женился на Петронилле. Тут же из-за этой неслыханной дерзости брат оскорбленной первой жены, могущественный Тито II Шампанский, объявил Раулю войну ит обратился за поддержкой к папе римскому. Папа отлучил Рауля и Петрониллу от церкви и отказался признавать их брак. За отлученных вступился Бернард Клервоский [20] Бернард Клервоский (1091–1153) – французский средневековый богослов, общественный деятель, цистерцианский монах, аббат монастыря Клерво. , но папа был непреклонен.