Петр Балаев - Миф о Большом терроре

Во-первых, необоснованные репрессии, превышение полномочий со стороны правоохранительных органов и органов госбезопасности не были личной инициативой Сталина. Сам он не только не склонял к перегибам тех, чьей обязанностью было обеспечивать правопорядок в стране, но и жестко спрашивал с них за необоснованное «рвение», стоившее жизни или свободы невиновным. Именно по этой причине в итоге сами поплатились за такие перегибы руководители советских органов госбезопасности 30-х годов: Ежов и Ягода».

Т.е., Ежов и Ягода поплатились не за участие в троцкистских заговорах, а за «перегибы»? Опять спёрто у Хрущева. Именно Никита Сергеевич называл этих наркомов кровавыми мясниками.

Еще дальше идем: «Во-вторых, антисоветская пропаганда беззастенчиво и многократно завышает сами масштабы «репрессий» и число их жертв, не проводя при этом никакого различия между настоящими преступниками и теми, кто был осужден необоснованно».

Я абсолютно согласен с Геннадием Андреевичем. Завышает. Беззастенчиво и многократно. Насколько? Да об этом Зюганов и пишет: «В подтверждение этого сошлемся на автора, который давно уже является одним из самых авторитетных для серьезных исследователей советской эпохи. Это историк Виктор Земсков, который посвятил затронутой нами теме годы кропотливой исследовательской работы. В 1989 году в составе комиссии по определению потерь населения отделения истории АН СССР он начал изучать до той поры секретные и наиболее информативные документы — статистическую отчетность ОГПУ—НКВД—МВД—МГБ, хранившуюся в государственном архиве Октябрьской революции. А затем обнародовал полученные и многократно выверенные данные. В результате ученый, прямо заявлявший, что не является приверженцем Сталина, вызвал целый шквал нападок со стороны «либеральных» пропагандистов. Вызвал потому, что обнародовал правду, перечеркнувшую их россказни о миллионах и даже десятках миллионов жертв «сталинского тоталитаризма». Земсков убедительно доказывает, что за тридцать с лишним лет — с 1921 по 1953 год — через советские лагеря и тюрьмы в общей сложности прошло четыре миллиона осужденных по политическим статьям. А к высшей мере наказания было приговорено около 800 тысяч человек… А вот сводная таблица, которую еще в начале 90-х приводил Земсков в своей статье «Политические репрессии в СССР (1917—1990)», опубликованной в ряде печатных изданий».

Но мы снова открываем Записку Комиссии Политбюро, руководимую Яковлевым, появившуюся еще до всех публикаций со статистикой репрессий и в ней читаем:

«В результате изучения документальных материалов органами государственной безопасности установлено, что в период 1930-1953 годов по возбужденным органами ОГПУ, НКВД, НКГБ-МГБ 2 578 592 уголовным делам было подвергнуто репрессиям 3 778 234 человека, в том числе осуждено к высшей мере наказания (расстрелу) 786 098 человек».

Ба! Да в ней именно те же цифры, которые Геннадий Андреевич, очень нелюбящий Александра Николаевича, приписал историку Виктору Земскову! «В результате ученый, прямо заявлявший, что не является приверженцем Сталина, вызвал целый шквал нападок со стороны «либеральных» пропагандистов. Вызвал потому, что обнародовал правду, перечеркнувшую их россказни о миллионах и даже десятках миллионов жертв «сталинского тоталитаризма».

И вся наша левая полусбрендившая шелупонь, узнав о результатах «работы в архивах» В.Земскова, стала отплясывать канкан без трусов, дрыгая ногами: «Ура! Совсем не сотни миллионов! Земсков доказал!».

Еще раз из Записки Комиссии Яковлева:

«Чудовищный размах массовые репрессии приняли во второй половине 30-х годов. Они захватили партийный, советский, хозяйственный актив, широкие слои рабочих, крестьян, интеллигенции».

Меня оппоненты часто обвиняют в грубости, даже некоторые мои сторонники считают, что я перебарщиваю с определениями в адрес наших леваков-коммуниздов. После вышеизложенного вы уверены, что перебарщиваю?

У доверчивых и наивных граждан может появиться мысль в голове, что Геннадий Андреевич Зюганов, не будучи историком, никогда особенно не интересовался тем, как появилась мрачная легенда о 37-м годе, поэтому невнимательно читал статью Земскова, упустив ссылку автора на приоритет А.Яковлева. Однако, сама биография Зюганова доверчивым должна кое-что подсказать. В то время, когда работала Комиссия Политбюро, выдавшая сведения о 37-м годе, Андрей Геннадьевич был заместителем заведующего идеологическим отделом ЦК КПСС, он с 1983 года работал в Отделе агитации и пропаганды ЦК КПСС.

Не совсем пешка в аппарате ЦК, правда? Более того, возглавлявший Комиссию А.Яковлев еще в 1985 году стал заведующим отделом пропаганды ЦК КПСС, а с 1986 года был членом ЦК КПСС, секретарём ЦК, курирующим вопросы идеологии, информации и культуры. Т.е., отдел, заместителем начальника которого был Зюганов, в аппарате ЦК напрямую подчинялся А.Яковлеву. Согласитесь, это очень интересно, особенно если знать, как и кем готовятся такие документы, как Записка комиссия Яковлева насчет сталинских репрессий. Я со стопроцентной уверенностью могу утверждать, что сам текст готовился именно в идеологическом отделе ЦК КПСС. Больше негде ему было готовиться, не отделу же сельского хозяйства поручать это. Будет совсем забавно, если вдруг выяснится, что сам Зюганов этот текст и сочинял, но, как бы то ни было, Записка в любом случае должна была быть известна совсем не последнему человеку в ЦК на момент ее составления – Зюганову. Плюньте ему в глаз, если он вдруг скажет, что о ней ничего не знал. И забыть он о ней не мог, даже если сошлется на склероз. Такое не забывается, впервые сама партия объявила весь период своего правления преступным. Текст Записки тянет на сто докладов Хрущева. Есть только один вопрос к Геннадию Андреевичу: зачем ему понадобилось антисталинское политическое заявление Комиссии Политбюро насчет 37-го года представить, как результат научно-исследовательской работы ученого-историка В.Земскова?

Я даже советую всем моим читателям пощекотать нервишки правящей верхушке КПРФ (да и вообще членам КПРФ) - потроллить их этим вопросом. Поиздевайтесь над ренегатами, они этого заслуживают.

Но не только политики бывают ренегатами. Ученых среди них вполне хватает.

Еще при жизни Виктора Земскова в 2012 году в 28-м номере «Литературной газеты» было опубликовано интервью с историком Юрием Жуковым «Неизвестный 37-ой», Жуков также ссылается на результаты работы В.Земскова относительно вопроса о репрессиях: «У нас в институте работает доктор исторических наук Виктор Николаевич Земсков. В составе небольшой группы он несколько лет проверял и перепроверял в архивах, каковы реальные цифры репрессий. В частности, по 58-й статье. Пришли к конкретным результатам. На Западе тут же завопили. Им сказали: пожалуйста, вот вам архивы! Приехали, проверили, вынуждены были согласиться. Вот с чем.