Олег Будницкий - Другая Россия. Исследования по истории русской эмиграции

Заметим, что представление Алданова о том, что «Современные записки» «навсегда кончились», не разделялись также оказавшимися в Нью-Йорке бывшими редакторами парижского журнала М. В. Вишняком и Н. Д. Авксентьевым (третий из редакторов, И. И. Бунаков-Фондаминский, остался в Париже, был впоследствии депортирован и погиб в нацистском концлагере). Особенно возмущен был Вишняк, неприятно удивленный тем, что постоянные авторы и сотрудники «Современных записок» Алданов и Цетлин затеяли «толстый журнал» «на манер» своего предшественника, даже не поставив об этом в известность редакторов безвременно скончавшегося парижского издания. Вишняк даже попытался организовать «альтернативный» журнал, но из этого ничего не вышло. «Смирив гордыню», и Вишняк, и Авксентьев печатались впоследствии в журнале Алданова — Цетлина [692].

Карпович быстро отозвался на письмо Алданова:

Нечего и говорить, что я полностью согласен с Вами насчет необходимости попытаться создать здесь русский журнал. С самого начала, т. е. с момента французской катастрофы, для меня было ясно, что единственным местом, где может продолжаться культурная русская работа, остается Америка и что наш долг не дать этой работе окончательно заглохнуть. Вы правы, что вопрос сводите к тому, как найти деньги. И над этим вопросом я здесь давно думаю. Вел уже разные разговоры по этому делу, но, увы, пока без результатов [693].

Карпович, как и Алданов, отдавал себе отчет, что журнал окупаться не может. Проект Бунина Карпович, хорошо представлявший себе американские реалии, счел «чистой фантастикой»:

Университеты здесь вообще такими делами не занимаются, у них и нет для этого средств. А такие организации, как Рокфеллер, Карнеги и т. д., русским журналом не заинтересуются. На все дело помощи Европейским ученым (всех национальностей) Фонд Рокфеллера отпустил проф. Джонсону 100 тыс. дол. и, кажется, больше ничего ассигновать не собирается. И я боюсь, что в их планах русские стоят на последнем месте (не из каких-либо предубеждений против русских, а потому, что русские беженцы наименее «актуальны»).

Значит, полагал Карпович, придется рассчитывать на русские круги.

На первый взгляд это тоже может показаться химеричным. Но в сущности почему это химера? Русских в Америке достаточное число, и многие из них материально обеспечены; есть среди них и богатые, и культурные люди. Если надлежащим образом представить им дело и убедительно воззвать к их национальному чувству, фактически они были бы в состоянии поддержать журнал. Конечно, надо помнить о политических разделениях в русской колонии и о том, что правые элементы ко всей Вашей группе (даже при участии Бунина) будут относиться враждебно и с подозрением. Их я исключаю из своих расчетов. Думаю, что ни к Рахманинову, ни к Сикорскому, ни к Сергиевскому обращаться будет нельзя [694]. Но и помимо этих людей найдется достаточно русских, к которым можно будет обратиться.

Схема действий мне рисуется в таком виде. Надо образовать небольшой комитет из здешних русских «нотаблей» (таких как Бахметев, Ростовцев, Толстая, Панина) и от их имени разослать по заранее составленному списку адресов энергично составленное воззвание с приглашением вступить в «общество друзей журнала» (или что-нибудь в этом роде) с обязательством вносить известную сумму в год. Я, например, готов вносить 50 дол. в год на это дело. Если бы нашлось сто таких человек (а я знаю, что сто русских моего «круга» и моих финансовых возможностей в Америке имеется), то вот Вам уже 5000 дол. Но ведь есть такие, которые если захотят, могут дать много больше 50 дол. в год (Кусевицкий [695], тот же Бахметев — называю эти имена для примера). Фактическая возможность собрать 20–25 тыс. дол. в год несомненно имеется. Все дело в желании. Конечно, в некоторых случаях нужно будет произвести личное давление, не ограниваясь посылкой воззвания. И нужно, чтобы кто-нибудь этим делом систематически занялся. Я готов помочь, чем могу. Но отсюда труднее организовать это дело, чем из Нью-Йорка, и у меня нет под рукой никакой налаженной техники. Все это надо было бы тщательно обсудить. К сожалению, я едва ли попаду в Нью-Йорк раньше 10 марта, а время не терпит.

Обещаю Вам всемерное сотрудничество в деле создания журнала. Первым делом надо составить примерную смету, выяснить стоимость печатания, скажем, четырех книжек журнала в год скорее размера «Русских записок» (обычный здесь для quaters), организационных расходов (редактор и секретарь) и гонораров. С такой сметой будет ясно, какую минимальную годовую сумму надо будет стремиться собрать [696].

Алданов, впрочем, догадался обратиться к русским «нотаблям» в Америке еще до получения письма Карповича. Наибольшие надежды он возлагал на Бахметева. Бывший профессор-гидравлик и дипломат после ухода с должности посла в июле 1922 года и неудачных попыток зарабатывать на жизнь консультациями в области международных отношений и торговли приобрел спичечную фабрику и довольно быстро разбогател. Настолько, что уже в начале 1930‐х годов вернулся к научно-педагогической деятельности, получив профессорскую позицию в Колумбийском университете. Причем новый профессор отказался от зарплаты, затребовав взамен лабораторию. В 1936 году Бахметев основал Гуманитарный фонд, через который оказывал поддержку русским эмигрантам, преимущественно ученым.

16 января 1941 года Алданов писал Бахметеву:

В Ницце мы с Буниным решили сделать все возможное для того, чтобы создать в Нью-Йорке журнал типа «Современных записок». Я знаю, что это дело нелегкое: журнал окупаться не может, как не окупались и «Современные записки». Он может образоваться только в случае финансовой поддержки, впрочем, не очень большой. Но, думаю, дело этого стоит. Русским писателям, как оставшимся в Европе, так и переехавшим сюда, больше на русском языке печататься негде: никаких изданий и издательств в Европе больше нет. Вы знаете, что «Современные записки» сыграли некоторую роль в деле русской культуры (я это могу сказать, так как не состоял в редакции): там было напечатано немало вещей, впоследствии переведенных на все главные иностранные языки. Лучшие вещи Бунина, давшие ему Нобелевскую премию, были напечатаны там. Теперь у Бунина есть несколько новых рассказов, и он впервые в жизни не знает, что делать с написанным. Я об этом говорил с графинями Паниной и Толстой — обе они чрезвычайно сочувствуют нашему плану. Бунин написал о том же М. И. Ростовцеву, я переслал ему это привезенное мною письмо и от себя написал. Если Вы можете помочь нам советом, будем Вам чрезвычайно благодарны. Бунин, вероятно, переедет в Соединенные Штаты, а если не переедет, то будет из Грасса все нам посылать. Писать у нас могут и должны люди самых разных взглядов (в пределах отрицательного отношения к большевикам и национал-социалистам). Мы будем проявлять еще меньше тенденциозности, чем «Современные записки». Не будет журнала — нет больше и русской зарубежной литературы. Очень Вас просим помочь делу создания журнала: Вы лучше, чем кто бы то ни было, знаете, как это делается в Америке [697].