Павел Уваров - Китай в средневековом мире. Взгляд из всемирной истории

Историки, в том числе и советские, долгое время расценивали период Юань сугубо негативно, как время господства завоевателей, губительное для китайского народа и его культуры. Однако вождь повстанцев, будущий правитель Чжу Юаньчжан, заняв Ханбалык и провозгласив новую империю Мин, оценивал наследие Юань иначе. Об этом мы узнали из воззвания, составленного в 1368 г. сподвижниками Чжу Юаньчжана — придворными конфуцианскими учеными: «С тех пор как звезда счастья династии Сун закатилась, северные варвары-монголы пришли в Срединное государство и все в пределах четырех морей подчинились им и стали их подданными. Это, конечно, было сделано не силой людей, а в действительности дано волею Неба. В тот период у монголов государь был проницательный и подданные были добропорядочные, но проницательные ученые еще тогда сетовали, что монголы все ставят вверх ногами… что же касается их потомков, то они погрязли в пороках и потеряли путь, по которому следуют государь и подданные… их чиновники жестоки и бесчеловечны, поэтому люди отдалились от них в душе своей и возмутились; в Поднебесной начались восстания; это значит, что наступило время, когда Небо лишило монголов добродетели и бросило их». [22] Цит. по: Хань У . Жизнеописание Чжу Юаньчжана / Пер. с кит. А. И. Желоховцева, Л. А. Боровковой, Н. Ц. Мункуева. М., 1980.

Современные китайские историки отмечают, что при всех жестокостях завоевания в эпоху Юань была осуществлена интеграция этносов, культур и традиций, сопоставимая с аналогичными процессами, происходившими в эпохи Шестнадцати государств, а также Северных и Южных династий в IV–VI вв., причем происходило это порой путем насильственного переселения массы людей; кроме того, в XIII в. в Китае впервые было создано многонациональное государство, территория которого совпадала с границами современной КНР, а столица — Пекин (бывший Ханбалык) — сохранила свой статус до сегодняшнего дня.

Историки иногда говорят о Чингис-хане как о первом «глобализаторе», поскольку большая часть жителей Ойкумены прямо или косвенно испытала на себе воздействие монгольской империи, раскинувшейся от Тихого Океана до Черного моря и Балтики. Воздействие это чаще всего было болезненным, но ведь за всякую глобализацию приходится платить высокую цену

Армии Чингис-хана уничтожили государство Хорезмшахов, истребив население и разрушив древнейшие города Мавераннахра, навсегда превратили в пустыню многие области Афганистана, один за другим разоряли города северного Ирана, не щадя мечетей и медресе, прошли Закавказье. На реке Калке в 1223 г. они разгромили войско половецких ханов и русских князей, но, встретив сопротивление в Волжской Булгарин, повернули назад, уничтожив государство тангутов, на земле которых и умер Чингис-хан. На курултае 1235 г. было решено возобновить западный поход. Возглавил его внук Чингис-хана Бату (Батый русских летописей), поскольку еще его отцу Джучи был выделен улус, включавший в себя кыпчакские степи и западные земли вплоть до Великого моря (Атлантического океана). В 1236 г. «Батыева рать» разгромила Волжскую Булгарию, затем зимой 1237–1238 гг. — княжества Северо-Восточной Руси. В 1239 г. войска Бату разорили Черниговское княжество, год спустя был взят Киев. Преследуя половецкого хана Котяна, бежавшего в Венгрию, в январе 1241 г. монголы двинулись на запад, разбившись на несколько корпусов. Один отряд вторгся в Польшу. Трубач на колокольне Кракова, успевший дать сигнал тревоги, был убит монгольской стрелой. Он и сегодня считается символическим хранителем города, хотя Краков тогда был взят. Разгромив в битве при Лигнице 9 апреля 1241 г. польско-немецкое войско, этот отряд через Моравию прошел в Венгрию, на соединение с Бату, который к тому времени напрочь разбил венгерское войско в битве при Шайо, впервые в Европе применив пороховые снаряды.

Лето монголы провели на Дунайской равнине, а в ноябре устремились в Хорватию и Далмацию, выйдя к Адриатическому морю. Но в марте 1242 г. внезапно повернули назад. Бату узнал о смерти Угэдея (11 декабря 1241 г.) и решил вернуться в Степь, да и не смог бы он сдержать своих военачальников — ханов, рвавшихся на курултай, где их боевые части были весомым аргументом в спорах о выборе наследника.

Многие сомневаются в этой версии, приводя иные причины: влажный климат, непривычный для монголов, обилие замков и крепостей, лежащих на пути, сопротивление, обескровившее завоевателей (на этом настаивают национальные историографии: венгерская, чешская, румынская, польская, российская, украинская…). Средневековым европейцам было ясно, что по их молитвам Бог прибрал Угэдэя, чтобы спасти свой избранный католический мир. Позже они редко вспоминали о вторжении, не оказавшем сильного влияния на их дальнейшую жизнь. И сегодня мало кто задумывается над тем, как бы она изменилась без этой случайности — смерти Великого хана.

Бату достался улус Джучи (Золотая Орда), Чагатаю — Средняя Азия и Восточный Туркестан, а Хулагу-хан отправился завоевывать Иран и Ближний Восток. После падения Багдада халиф предложил в обмен на свою жизнь отдать Хулагу спрятанные сокровища. Хан приказал халифу съесть их, а когда тот отказался, воскликнул: «Почему ты это копил, вместо того чтобы отдать своим воинам?» После этого по приказу Хулагу монгольские кони растоптали последнего арабского халифа. Титул Великого хана, монгольские земли и Каракорум достались Мункэ, а затем его брату Хубилаю, будущему китайскому императору. Улусы империи формально признавали старшинство Великого хана. В империи действовала единая ямская служба. Согласно китайским принципам управления, все население подверглось переписи — «бралось в число», как говорили на Руси; баскаки, снабженные ханскими печатями, организовывали сбор налогов. Улусы могли «подарить» друг другу несколько тысяч ремесленников. Русские воины из улуса Джучи составляли ханскую гвардию под Каракорумом, Хулагу направил для войны в Китае осадные машины и обслуживающих их специалистов.

В 1274 г. Хубилай направил в Японию флот из Кореи, занявший острова Цусима и Ики. Его войска превосходили самураев, виртуозных в поединках, но бессильных перед монгольской конницей, осыпавшей противника градом стрел и пороховыми бомбами. Но тайфун счастливо для японцев разметал корабли монгольской эскадры. Хубилай не отказался от своих планов, снарядив через восемь лет во много раз больший флот, однако японское военное правительство — бакуфу — сумело подготовиться, построив маневренные суда, возведя 20-километровую каменную стену в местах, удобных для высадки десанта. Молитвы всех японцев, начиная с императора, были услышаны небесами. Священный ветер — камикадзе — вновь помешал планам Хубилая, а те отряды, которым удалось добраться до острова Кюсю, были уничтожены самураями. Оставшиеся военные корабли использовались островитянами для грабежа торговых судов и набегов на берега Кореи и Китая, заложив основу славы японских вокоу — пиратов и контрабандистов.