Павел Уваров - Китай в средневековом мире. Взгляд из всемирной истории

Сквозь удивительную пестроту цивилизаций Ойкумены проступали процессы, имевшие схожий вектор. Бурное развитие денежной экономики, особенно зримое на Дальнем Востоке, в Латинской Европе, в регионах, омываемых Индийским океаном, было результатом действия механизмов, запущенных давно. Но в XV в. начался кумулятивный эффект от складывания межрегиональных товарных связей. Преобладание морской торговли вело к упадку традиционных сухопутных путей и, как следствие, к упадку стран, по которым проходили эти пути. Впрочем, политические неурядицы и давали обычно первый импульс к поиску обходных маршрутов. Процессы, порожденные развитием экономики, имели социальные последствия, воспринимаемые, как правило, с негодованием. Купцов, менял, ростовщиков ненавидели почти везде. Разница заключалась в возможностях власти ограничивать, а то и вовсе блокировать развитие денежной экономики.

Люди продолжали высоко ценить существующие каноны и традиции, доводя до совершенства методы комментирования священных авторитетов, и искали в древности, реальной или вымышленной, новые источники вдохновения. Но при этом охотно заимствовали чужое знание, особенно если речь шла об инновациях технического характера. Небывалая плотность различного рода изобретений и усовершенствований не могла не привести к переменам в социальной жизни, а затем и в мировоззрении. Нельзя напрямую связывать успехи денежной экономики с новыми культурными поисками, но то, что духовными учителями становились главным образом выходцы из городских, торгово-ремесленных слоев, по меньшей мере символично.

К началу XVI в. империя Мин пребывала в состоянии стагнации, вступив в середину очередного династического цикла. Происходившие в стране процессы чаще всего оказывались вне «зоны контроля» слабеющей государственной власти. Повторялась история, уже многократно случавшаяся с династиями Поднебесной: разбухшие официальные структуры власти и неповоротливые механизмы управления государством становились все менее эффективными, что вызывало к жизни другие схемы и варианты ведения дел, также опробованные историей.

Изменения затронули все социальные слои империи, начиная от жителей Запретного города и дворов титулованной провинциальной знати и заканчивая торговцами и военными поселенцами. Государственное управление должно было осуществляться разрастающейся с каждым годом армией чиновников, прошедших экзаменационные конкурсы; оно строилось на специальных процедурах и ритуалах (например, общих приемах-собраниях сановников империи, которые, впрочем, потеряли свою первоначальную значимость уже в конце XV в.) и постепенно все больше оказывалось сосредоточено в руках «внутридворцовой» администрации.

Ученые-чиновники, в большинстве своем отодвинутые полуофициальными и неофициальными структурами от реального управления государством (по крайней мере, на его высшем уровне), тем не менее пытались повлиять на сложившееся положение доступными им способами. Их действия и предлагавшиеся «программы» мало сказались на реальной жизни империи Мин, но внесли при этом значительный вклад в развитие политической и экономической мысли.

С начала XVI в. Внутридворцовый секретариат ( Нэйгэ ) из назначавшихся императором секретарей ( дасюэиш ) делил власть с выдвиженцами-фаворитами. Многие из них были придворными евнухами — людьми, повседневно, даже ежечасно общавшимися с императором. К концу правления династии Мин число евнухов достигло приблизительно 100 тыс. человек. Они занимали ответственные и выгодные посты не только при дворе в столице (где их насчитывалось примерно 10 тыс.), но и в провинциях. Евнухи были губернаторами, правителями городов, командующими войсками, инспекторами двора.

Роль Внутридворцового секретариата — Нэйгэ — особенно возросла с 20-х гг. XVI в. Именно тогда было официально признано его более высокое положение по отношению к «Шести Ведомствам» ( Любу ): ведомствам жертвоприношений, назначений, военному, юстиции, финансов и трудовых работ, которые прежде считались высшей администрацией, играя роль министерств. Выросло влияние главы Внутридворцового секретариата — шоуфу . В секретари этого ведомства попадали в основном ученые мужи из столичной Академии Ханьлинь. Однако среди секретарей Нэйгэ были и начальники отдельных ведомств из Любу. Они работали в Нэйгэ «по совместительству», сохраняя основную должность начальника Ведомства. Внутридворцовый секретариат не являлся органом «регулярной» бюрократической машины. Поэтому его функции не были четко определены. Однако практически именно секретари, иногда при участии глав Ведомств, составляли проекты императорских указов и прочих официальных бумаг, налагали резолюции на поступающие сообщения и писали ответы на доклады чиновников. Все это, естественно, подразумевало получение предварительного одобрения императора.

Кроме того, секретари Внутридворцового секретариата имели право подавать «тайные доклады» лично императору, беседовать с ним о политических делах, толковать ему книги в его учебном кабинете. Все это открывало немалые возможности для их влияния на императора. Секретари Нэйгэ вели также повседневную хронику текущих событий для составления «Записей о свершившемся» или «Правдивых записок» ( шилу ) в каждое царствование, а также составляли исторические сочинения и династийные истории. Напомним, что составлять официальную историю династии можно было только после того, как эта династия прекратит свое существование.