Томас Фогель - Падение СССР. Что стало с бывшими союзными республиками

В этот день литовское движение за независимость «Саюдис» призвало людей в память о годовщине пакта Молотова — Риббентропа образовать живую цепочку, которая будет проходить через всю Прибалтику. Вечером выступал лидер «Саюдиса» Витаутас Ландсбергис. Его риторика была малоубедительной, но она имела невообразимую, политически взрывную силу. Под аплодисменты десятков тысяч демонстрантов Ландсбергис потребовал выхода прибалтийских республик из состава СССР. Сам лидер литовской Компартии Альгирдас Бразаускас сбежал из Москвы и переметнулся на сторону сторонников независимости Литвы.

Никого не удивило, что именно гордые литовцы стали теми, кто предпринял первые попытки «совершить побег» из Советского Союза. Этому предшествовала длительная и самобытная история. Первое литовское государство возникло в XIII веке. Оно оказало сопротивление рыцарям Тевтонского ордена и создало в тесном союзе с Польшей одну из самых больших империй в Европе того времени. Лишь в результате раздела Польши (1772, 1793, 1795 годов) Литва в конце XVIII века оказалась под российским господством.

Литва граничит с Латвией, Беларусью, Польшей и российским анклавом — Калининградской областью (бывшая часть Восточной Пруссии). По занимаемой территории она является самой большой и одновременно самой густонаселенной страной среди своих прибалтийских соседей. Сегодняшняя Литва — это консервативное, католическое государство.

Три года спустя, в 1992 году, все в Литве напоминало о только что закончившемся периоде советской власти: тихие кафе с плюшевыми диванчиками, традиционные колбасы в мясных лавках, видавшие виды автомобили. Большинство крупных предприятий, стоявших на окраине города, пока еще не были закрыты. Но каждый работник знал, что безработица уже нависла над его предприятием. Так, например, из 2000 сотрудников, работавших на одном из государственных предприятий, в конце 1991 года осталось только 400. Выпускавшиеся на заводе магнитофоны Garsas имели дизайн 60-х годов: они были огромные, тяжелые и бесформенные.

Типичным примером жизни простых людей тех лет являлись пенсионеры. Большинство из них ютились в маленьких квартирах, в комнатах которых никогда не было теплее 16 градусов. Они получали пенсию, которая сегодня в пересчете на сегодняшние реалии составляла бы 20 евро. После оплаты коммунальных счетов за электроэнергию, воду, отопление, газ и вывоз мусора у них оставалась только половина этой суммы. Оставшиеся деньги они тратили на еду: капусту, картофель, иногда сало — на большее не хватало.

В начале 90-х годов правительство Литвы начало проводить радикальную приватизацию. У некоторых отраслей, к примеру у текстильной промышленности, не было на это, конечно же, никаких шансов. Фабрика вязаных изделий Wilija была до марта 1991 года государственным предприятием, затем же она стала акционерным обществом. Работники фабрики владели более 52 % акций, остальные были у государства. Государство искало частное заинтересованное лицо для продажи своей доли. В 1991 году такой пакет стоил 2,5 млн долларов. Однако загвоздка была в том, что в случае покупки весь коллектив также переходил во «владение» нового собственника, однако земельный участок, на котором стояла фабрика, он купить не мог. Дело так и не пошло. Вскоре фабрика вязаных изделий была закрыта.

Общие условия для иностранных инвесторов изменились уже позже. В отличие от многих государств СНГ процесс рыночных реформ в Литве стал действительно ускоряться, однако многие граждане — прежде всего пожилые люди — остались за бортом. Литовцы уже давно с нетерпением ожидали прощания с Советским Союзом, теперь же этот процесс стал для них болезненным. Новая свобода сделала их бедными. В то время как такие бывшие советские республики, как Беларусь, среднеазиатские государства, а также частично Россия, до сих пор пытаются защитить свою экономику путем создания таможенных барьеров, на свободном европейском рынке, к которому отныне принадлежит Литва, это не представляется возможным. Многие литовские предприятия не выдержали давления со стороны конкурентов и обанкротились.

Однако большинство литовцев, хотя в советские времена им жилось гораздо лучше, никогда не сожалели о том, что их страна с 1990 года стала независимой.

В литовской политике после 1991 года появились два великих имени. Это Ландсбергис и Бразаускас. Оба политика жестко конкурировали друг с другом. Однако в глазах большинства литовцев как один, так и другой имели непреходящие заслуги в борьбе за независимость своей страны. Консервативный Витаутас Ландсбергис, основавший Литовское движение за независимость, временно ставший первым главой независимого государства Литвы в качестве избранного в 1990 году президента парламента, всегда был непримирим по отношению к России. Начиная с 1992 года он все больше уходил в тень своего конкурента Альгирдаса Бразаускаса, который направил курс бывшей Коммунистической партии в сторону социал-демократического развития. В отношении России Бразаускас проводил четкую, но более гибкую, с использованием более дружелюбного тона политику. В 1993 году Бразаускас был избран президентом Литвы. Он сделал литовский язык официальным языком страны, а также ввел в стране многопартийную систему. Бразаускас не стал повторно выставлять свою кандидатуру по истечении первого срока пребывания в должности президента в 1998 году. Его настоятельным желанием было, чтобы власть в свои руки взяла молодежь без коммунистического прошлого — позиция, благодаря которой он заслужил уважение к себе во всей Европе. Однако в 2001 году он, политик до мозга костей, вновь вернулся во власть в качестве премьер-министра, представлявшего левую коалицию, и привел Литву в Евросоюз.

Бразаускас скончался в начале лета 2010 года. Когда его гроб был установлен для прощания в Колонном зале Вильнюсского президентского дворца, оказать ему последнюю честь пришли тысячи человек. Президент Европейской комиссии Жозе Мануэль Баррозу удостоил бывшего коммуниста Бразаускаса звания «политика государственного масштаба», который «искренне верил в наш европейский проект и разделял его ценности». Как президент и глава правительства Бразаускас внес решающий вклад в процесс присоединения своей страны к Евросоюзу [82]. Лишь католическое духовенство Литвы не смогло пересилить себя: архиепископ Вильнюса запретил вносить гроб с телом Бразаускаса в главный храм города — Кафедральный собор Св. Станислава и Владислава.