Томас Фогель - Падение СССР. Что стало с бывшими союзными республиками

В Прибалтике повсюду присутствует дух средневековой истории. В 1219 году датский король Вальдемар II захватил Эстонию; Ганзейский союз закрепился в Прибалтике, и в 1346 году возникла Ливонская конфедерация (Лифляндия). В центрах городов Вильнюса, Риги и Таллина находятся памятники архитектуры эпохи Высокого Средневековья; от советского времени остались лишь панельные жилые дома, которые возводились вокруг исторических центров этих столиц. На облик портовых городов Балтийского моря наложили отпечаток немецкое, датское и шведское наследие. К моменту распада Советского Союза облик исторических центров был оставлен на произвол такого же процесса разрушения, каким его мы знали и в остальных восточноевропейских странах. Но уже спустя одно десятилетие они засияли в новом блеске. При помощи неограниченной поддержки ЕС бывшей советской Прибалтике быстро удалось освободиться от наследия советских времен. Различия между странами Балтии, которые до 1991 года были замаскированы советской идеологией и использованием русского языка, стали вновь отчетливо проявляться.

Эстонцы с момента провозглашения независимости поддерживали тесные связи со Скандинавскими странами. Литовцы же, в унисон со своей историей, налаживали тесные связи с Польшей, а латыши смотрели в сторону Германии. Прибалтийские политики в 1991 году с гордостью демонстрировали вновь приобретенную независимость своих государств. Нередко эта гордость выражалась в сочетании с надменностью в отношении русских. В Латвии и Эстонии, где во время борьбы за независимость русским были обещаны равные права, о подобного рода обещаниях вспоминать никто больше не хотел. Языковая политика и новое законодательство о получении гражданства привели к возникновению параллельных обществ «неграждан». Даже в 2019 году почти половина русского населения в Латвии и около четверти всех русских в Эстонии не имеют латвийского или эстонского паспорта.

Еще до начала украинского кризиса в Прибалтике с недоверием относились к России. В 2005 году, когда отмечалась 60-я годовщина окончания Второй мировой войны и в честь этого события Россия проводила ежегодный военный парад на Красной площади, в Москву приехали главы и руководители государств со всего мира. В лице Герхарда Шредера впервые участие в торжествах принял федеральный канцлер Германии. А вот президенты Литвы и Эстонии, Валдас Адамкус и Арнольд Рюйтель, отклонили приглашение российского президента. Сегодня правительства прибалтийских государств видят подтверждение своему скепсису по отношению к России. И все же высказывания прибалтов поспособствовали тому, чтобы спираль взаимного недоверия была затянута еще туже. «Пчеле не стоит бояться побеспокоить {русского} медведя», — заявила в 2013 году президент Литвы Даля Грибаускайте [63]. Страны Балтии требуют усиления военного присутствия НАТО на своих территориях.

С 2016 года НАТО присутствует в Эстонии, Латвии и Литве. Там дислоцированы четыре многонациональных контингента численностью до батальона. Хотя в случае реального военного конфликта эти войска вряд ли смогут эффективно отразить нападение противника, их размещение в Балтии — сигнал большому соседу. Выражаясь языком самого НАТО, нападение на одного члена Альянса будет считаться нападением на весь Альянс [64].

Прибалты всегда боялись того, что их независимость не продлится долго. В 90-е годы никто не знал, как в дальнейшем пойдет развитие России. Лидер Либерально-демократической партии России Владимир Жириновский, например, говорил, что Латвия скоро вновь будет принадлежать российскому государству, а Литва с Эстонией «превратятся в государства-карлики наподобие Лихтенштейна и Андорры». В 1995 году он заявил: «Если моя партия придет к власти, то все прежние договоренности с Прибалтийскими республиками окажутся в мусорном ведре» [65]. Поэтому еще в 90-е годы Литва, Латвия и Эстония стремились в направлении НАТО и Евросоюза, членами которых они в конце концов стали.

Для России расширение НАТО на территории Восточной Европы представляет собой вопиющий срыв договоренностей, которые были достигнуты в ходе переговоров с Западом об объединении Германии. После того, как в 2009 году НАТО стал поднимать вопрос о переговорах на тему вступления в организацию Украины и Грузии, Российская Федерация почувствовала себя окончательно обманутой.

В России мы не встретили ни одного политика, который не был бы убежден в том, что в случае расширения НАТО на восток речь пойдет о подлинном нарушении слова, и опубликованные в 2009 году документы, по всей видимости, лишь подтверждают это [66]. «ФРГ, США и другие западные страны пообещали в 1990 году, что НАТО ни на сантиметр не продвинется на восток, — сказал в 2009 году Михаил Горбачев и добавил: — Американцы не сдержали этих обещаний, а немцам было все равно. Возможно, даже, они потирали руки, радуясь, как удачно им удалось надуть русских». Это привело к тому, что «русские уже не верят западным обещаниям» [67].

То, что в этом вопросе Россия чувствует себя обманутой, вполне обоснованно. Советский Союз не вел бы в 1990 году никаких переговоров об объединении Германии, если бы знал в то время, что спустя несколько лет не только такие страны, как Венгрия, Польша, Румыния и Болгария, но даже и некоторые республики бывшего Союза станут членами НАТО. Несмотря на то что со времени обретения независимости стран Прибалтики Германия активно лоббирует их интересы в ЕС, казалось, что по крайней мере Гельмута Коля терзали угрызения совести по отношению к русским. В период его пребывания на посту канцлера ФРГ, то есть до 1998 года, он не совершил ни одного официального государственного визита в Литву, Эстонию или Латвию. То, что не смог выразить Коль, подчеркнул в своем выступлении по случаю 25-летия падения Берлинской стены в 2014 году бывший министр иностранных дел ФРГ Ганс-Дитрих Геншер. Он сказал, что «перспективы наладить отношения с Россией, открывшиеся в 1989 году, не были использованы в той мере, в какой могли бы» [68].

Официальной валютой во всех Прибалтийских республиках в настоящее время является евро. В свете продолжающегося кризиса единой европейской валюты и долгового кризиса многих государств-членов ЕС судьба проекта «Евро» остается открытой, однако в то же время по меньшей мере Эстония, Латвия и Литва не считаются «проблемными детьми». Наоборот: в 2018 году государственный долг по отношению к ВВП составлял в Эстонии 8,4 %, в Литве — 34,2 % и в Латвии — 35,9 %. (Для сравнения: в Греции — 181,1 %, в Италии — 132,2 %, во Франции — 98,4 %, в Германии — 60,9 %).