Олег Хасянов - Повседневная жизнь советского крестьянства периода позднего сталинизма.1945–1953 гг. [litres с оптимизированной обложкой]

Для обеспечения контроля деятельности колхозов и строгого соблюдения Устава сельскохозяйственной артели 19 сентября 1946 г. был создан Совет по делам колхозов при Правительстве СССР. В регионы были назначены уполномоченные данного Совета. В своей практике они руководствовались лишь решениями председателя Совета, а представители местных властей каких-либо рычагов административного воздействия на них не имели. К концу 1947 г. региональные аппараты Совета были укомплектованы кадрами, а сами уполномоченные приступили к исполнению своих прямых обязанностей [520] ЦГАСО. Ф. Р. 1911. Оп. 1. Д. 3. Л. 1. . В региональной прессе развернулась широкая кампания по информированию населения о функциях и месте пребывания уполномоченных Совета, т. к. помимо выявления нарушений Устава они должны были рассматривать жалобы и заявления крестьян по различным вопросам хозяйственной деятельности и самостоятельно принимать по ним решения.

Анализ ежегодных отчетов уполномоченных показывает, что одним из самых распространенных нарушений в колхозном хозяйстве в послевоенное время являлась низкая трудовая дисциплина членов артелей. Отказ от выхода на работу был связан с различными факторами, но в целом объясняется нежеланием крестьян работать в артели, не получая никакой финансовой отдачи. В 1949 г. в Куйбышевской области из 208 741 трудоспособного колхозника в сельскохозяйственных артелях работали 201 199 человек. Обязательный минимум трудодней не выработали 34 019 человек, или 18,4 % [521] Там же. Ф. Р. 347. Оп. 14. Д. 57. Л. 1. . В 1947 г. в колхозах Барановского района Ульяновской области от 60 до 100 членов сельскохозяйственных артелей ежедневно не выходили на полевые работы во время уборки урожая [522] ГАНИ УО. Ф. 8. Оп. 5. Д. 293. Л. 71. . Крайне низкой трудовая дисциплина была в 1945 г. Так, в Астрадамовском и Вешкаймском районах Ульяновской области от 30 до 50 % колхозников игнорировали общественную работу и в хозяйственной жизни колхозов не участвовали [523] Там же. Оп. 3. Д. 130. Л. 65. . Анализируя хозяйственную жизнь колхозной деревни в послевоенное десятилетие, Т.Д. Надькин отмечает: «.неуверенность колхозников в получении доходов по трудодням снижает заинтересованность в труде, ведет к ослаблению трудовой дисциплины, росту хищений. и к массовым нарушениям устава сельскохозяйственной артели, то есть к стремлению защищать свое личное хозяйство» [524] Надькин Т.Д. Сталинская аграрная политика и крестьянство Мордовии. С. 192. .

Слабая трудовая дисциплина колхозников была связана не с сохранением частнособственнических устремлений крестьян – они усвоили уроки государственной политики времен «военного коммунизма» и раскулачивания, однако существующие условия труда и отсутствие материального обеспечения трудящихся вынуждали их искать различные способы и стратегии выживания. Сам колхозный строй воспринимался крестьянами как второе крепостничество: колхозники были полностью лишены права участия в колхозной жизни. Их функция заключалась в выполнении плановых заданий, показатели которых далеко не соответствовали реальным возможностям колхозов. Фактически колхозники были отстранены даже от возможности выбирать председателя правления колхоза, что было гарантировано советским законодательством и Уставом сельскохозяйственной артели. Так, 6 февраля 1947 г. в колхозе им. 2-й пятилетки Утесовского района Куйбышевской области под давлением председателя районного Совета Барсукова колхозники были вынуждены избрать председателем правления артели бывшего кулака Денисова, который впоследствии систематически занимался хищением колхозного имущества [525] ЦГАСО. Ф. Р. 1911. Оп. 1. Д. 3. Л. 4. .

Система оплаты труда в сельскохозяйственных артелях была выстроена таким образом, что размер трудодня в переводе в материальное вознаграждение не являлся неизменной величиной и варьировал в зависимости от урожайности и выполнения колхозом плановых показателей по хлебозаготовкам и иным обязательствам. В военное лихолетье, когда основное трудоспособное население было мобилизовано на фронт, а в колхозах работали только женщины, старики и подростки, экономическая эффективность колхозов резко упала. Сокращались посевные площади, снижались урожайность зерновых, продуктивность животноводства [526] ГАНИ УО. Ф. 8. Оп. 3. Д. 128. Л. 1. . Резкое падение объемов производимой колхозами продукции привело к тому, что и материальное вознаграждение трудодня уменьшалось. В среднем урожайность зерновых и размеры посевных площадей по Ульяновской области за военные годы сократились более чем на 40 % [527] Там же. Л. 3. . Если в 1940 г. колхозы области сдали государству 3 685 860 центнеров зерна, то в 1946 г. -только 834 150 центнеров [528] Там же. Оп. 5. Д. 2. Л. 7. . Оплата трудодня снизилась с 1,5 кг хлеба в 1940 г. до 0,367 кг в 1944 г. По Куйбышевской области: за один трудодень в 1940 г. выдавали 1,4 кг зерна, а в 1945 г. только 0,540 кг [529] ЦГАСО. Ф. Р. 1911. Оп. 1. Д. 10. Л. 6. . Для того чтобы выжить и прокормить семью, большинство колхозников начинают игнорировать общественную работу в колхозах и основное внимание уделять развитию своего подсобного хозяйства: самовольно расширять площадь своего участка, засевать его зерновыми культурами, увеличивать поголовье скота, использовать для своих нужд сенокосные угодья.

Произведенное в подсобном хозяйстве продовольствие лишь частично потреблялось крестьянской семьей, большая его часть реализовывалась на городских рынках, которые для советских крестьян являлись не средством заработка, а были лишь инструментом, благодаря которому они могли получать доступ к промышленным товарам.

Одним из главных факторов разложения трудовой дисциплины в колхозах являлось распределение колхозного дохода на трудодни без учета количества выработанных трудодней каждым конкретным колхозником. В послевоенной колхозной деревне укоренилась несправедливая практика расчета колхозов с крестьянами за выполненную работу в общественном производстве. Действующее советское законодательство предусматривало, что после выполнения колхозом всех обязательных поставок государству колхозники получают за свой труд натурпродукцию и денежные выплаты пропорционально своему трудовому участию в сельскохозяйственном производстве. Но на деле довольно часто, еще до выполнения всех госпоставок, председатели «по запискам» в счет аванса выдавали колхозникам различную продукцию, при этом не всегда учитывалось количество выработанных конкретными колхозниками трудодней, то есть «кому много, а кому мало» [530] ГАНИ УО. Ф. 8. Оп. 4. Д. 292. Л. 52. . Так, в 1946 г. колхозники из артели «Память Ильича» Сенгилеевского района Ульяновской области за выработанные трудодни ничего не получили. Причина – беспечность председателя колхоза Кормилицина, который «все израсходовал по запискам» [531] Там же. . По поводу действий председателя колхозница Родионова на собрании справедливо заметила: «Наш председатель колхоза кому мать, а кому мачеха» [532] Там же. . В 1945 г. в колхозе им. Кирова этого же района правление имело возможность «всем колхозникам выдать на трудодни хлеб и картофель», но не выдало, поскольку председатель Алазин «распределение вел по запискам». В результате «одна группа колхозников получила по 1 кг., другая по – 500 гр., третья – по 200 гр., а часть ничего не получила» [533] Там же. . Распространенность подобной практики вела к обесцениванию значимости трудодня, к уменьшению доходов колхозов и крестьян, а в долгосрочной перспективе – к уменьшению заинтересованности колхозников в колхозном труде, разложению трудовой дисциплины. В колхозе «Путь Ленина» Исаклинского района Куйбышевской области колхозник Н. Н-ов, выработавший в 1946 г. только 41 трудодень, получил 116 кг хлеба. Счетовод этого колхоза за три месяца работы получил 50 кг мяса, 201 кг хлеба, 143 литра молока. Бригадир, опять же без учета количества выработанных трудодней, получил в 1946 г. 24 кг мяса, 139 кг хлеба, 5 кг меда, 28 литров молока. Колхозники А.В. К-ва, М.О. Погодина, выработавшие только на полевых работах по 170 трудодней ничего не получили [534] Ильин М. За разбазаривание колхозного добра – к ответу // Ленинское знамя. 1946. С. 2. . В 1947 г. в колхозе «Красное Якушкино» была распространена «вредная практика отпуска колхозных продуктов по частным запискам председателя колхоза». Только за первое полугодие 1947 г. по запискам председателя отдельным колхозникам, без учета выработанных ими трудодней, было выдано 1315 кг муки, 387 кг печеного хлеба, 5125 литров молока, 86 кг муки [535] Ларион А. Нарушают закон колхозной жизни // Ленинское знамя. 1947. № 30. С. 2. . В течение 1949-1950 гг. в колхозе «Кызыл Юлдуз» Инзенского района «по частным запискам и ордерам председателя» роздано 291,5 центнера сена на общую сумму 42 794 рубля. Председатель артели получил 60 центнеров, счетовод – 29, члены правления по 40,5 центнеров. Такими «привилегиями при распределении доходов сельхозартели пользовались только 44 колхозника – постоянники, а остальные колхозники на трудодни сена не получали» [536] РГАЭ. Ф. Р. 9476. Оп. 1. Д. 384. Л. 84. . Как отмечал первый секретарь Ульяновского обкома ВКП(б) И. Терентьев, «корни уравниловки в распределении доходов в колхозах заключаются в неправильной практике начисления трудодней вне зависимости от получаемого урожая в бригадах и звеньях» [537] ГАНИ УО. Ф. 8. Оп. 5. Д. 289. Л. 54. . Выдача натуральных и денежных авансов в колхозах производилась по количеству затраченных трудодней без учета качества обработки полевых участков, урожайности в полеводстве и продуктивности скота в животноводстве [538] ЦГАСО. Ф. Р. 1911. Оп. 1. Д. 12. Л. 3. .