Вячеслав Никонов - Октябрь 1917. Кто был ничем, тот станет всем

Но ЦИК частично пошел навстречу большевикам и постановил: «В связи с распространившимися по городу и проникшими в печать обвинениями В. Ленина и других политических деятелей в получении денег из темного немецкого источника И. К-т доводит до всеобщего сведения, что им, по просьбе представителей большевистской фракции, образована комиссия для расследования дела. Ввиду этого до окончания работ комиссии И. К-т предлагает воздержаться от распространения позорящих обвинений и от выражения своего отношения к ним и считает всякого рода выступления по этому поводу недопустимыми» [1777] Церетели И. Кризис власти. С. 229. .

Оживление внесло появление в Таврическом дворце делегаций моряков из Кронштадта и Гельсингфорса, которым происходившее там не понравилось. Один из лидеров Центробалта Николай Федорович Измайлов подтвердил: «На заседании ВЦИК меньшевик Войтинский сделал погромный доклад, обвинял большевиков в измене революции, в том, что большевики Центробалта ввели в заблуждение всех моряков Балтфлота и направили их действия против Временного правительства. После доклада Войтинского от имени делегации Ховрин огласил резолюцию Центробалта с требованиями Балтийского флота и Гельсингфорсского Совета о передачи власти в руки Советов и об аресте помощника морского министра Дударова. Меньшевики и эсеры встретили эту резолюцию диким шумом, криком и свистом» [1778] Измайлов Н. Ф. Балтийский военный флот в Октябрьской революции // Великая Октябрьская социалистическая революция. Сборник воспоминаний участников революции в Петрограде и Москве. С. 204. .

Событие 3–4 июля, как и следовало ожидать, еще сильнее обострили правительственный кризис. «Утром, 5 июля, ушел в отставку министр юстиции Переверзев, причем, как считал Милюков, при обстоятельствах, еще подчеркнувших общую картину распада власти» [1779] Милюков П. Н. История второй русской революции. М., 2001. С. 211. . Он ушел именно из-за своей санкции на публикацию компромата на Ленина. Отставка была принята.

Поздно ночью Никитина вызвали в штаб округа. «Войдя в комнату, отведенную Временному правительству, я застал в ней треть министров… Говорил со мной один Терещенко. Он спросил:

— У вас достаточно данных, чтобы обвинить большевиков в связи с немцами?

Я ответил ему:

— Более чем достаточно.

— В таком случае приступите к аресту, — сказал Терещенко.

— Это уже сделано» [1780] Никитин Б. В. Роковые годы. С. 371. .

Половцов с удовлетворением отмечал, что «в войсках настроение благоприятное. Разоблачения Алексинского произвели сильное впечатление. Минута такая, что можно что угодно сделать, но не могу же я идти против правительства, а оно, несомненно, будет миндальничать. Со вздохом отворачиваюсь от письменного стола и вижу в углу кабинета умилительную картину: на моем большом турецком диване спит Церетели, а упершись ногами ему в живот, лежа в поперечном направлении, храпит Чернов. Рядом в кресле дремлет обер-прокурор Святейшего Синода. Спите, вершители судеб Земли Русской!» [1781] Половцов П. А. Дни затмения. С. 146.

Публикация сделала свое дело. «Новость вызвала всеобщее и единодушное негодование.

— Изменники! Немецкие шпионы! Убийцы!

— Смерть им, смерть большевикам!

Так рычала и вопила толпа, еще вчера точно так же требовавшая крови врагов большевиков. Настроение общественности полностью изменилось, так что теперь приходилось защищать большевистских лидеров от расправы. Кто-то из них сам добивался ареста, чтобы спасти жизнь» [1782] Сорокин П. А. Дальняя дорога. Автобиография // Великая русская революция глазами интеллектуалов. С. 27. , — зафиксировал Питирим Сорокин. «Эти детали произвели впечатление, — вспоминал Степун. — …Всюду поднялся злой шепот и угрожающие большевикам речи. Дворники, лавочники, извозчики, парикмахеры, вся мещанская толща Петрограда только и ждала того, чтобы начать бить «товарищей, жидов и изменников» [1783] Степун Ф. Бывшее и несбывшееся. С. 391. .

Плеханов утверждал в прессе (9 июля), что «беспорядки на улицах столицы русского государства, очевидно, были составной частью плана, выработанного внешним врагом России в целях ее разгрома. Энергичное подавление этих беспорядков должно поэтому, со своей стороны, явиться составной частью русской национальной самозащиты» [1784] Мельгунов С. П. Как большевики захватили власть. С. 28. .

Половцов ответил на общественный запрос. «Заработала составленная по моему приказанию юридическая комиссия для расследования восстания и привлечения к ответственности виновных. Арестованных приволакивают в огромном числе. Кого только солдаты не хватают и не тащат в штаб? Немного напоминает манию арестов в первые дни революции. Всякий старается поймать большевика, ставшего теперь в народном представлении германским наймитом. Самого Керенского растерзали бы, если бы, например, получили бы более широкое распространение сведения, циркулирующие в публике, о том, будто он состоял в былые дни юрисконсультом немецкой фирмы Шпана, оказавшейся впоследствии шпионским учреждением» [1785] Половцов П. А. Дни затмения. С. 153. . В тот день подтверждал Флеровский, «когда клевета Алексинского получила широкое распространение, попасть в лапы людей «порядка» значило уже верный арест, избиение или даже убийство, как это было с Воиновым, распространявшим на улицах «Листок Правды» [1786] Флеровский И. П. На путях к Октябрю. С. 101. .

Погромные настроения не понравились даже многим советским лидерам, включая Войтинского: «Публика Невского проспекта, ненавидевшая Чхеидзе и Церетели не меньше, чем Ленина, требовала мести и крови. Появились какие-то самозваные шайки «инвалидов», офицеров, юнкеров, хватавшие среди бела дня подозреваемых в большевизме людей, врывавшиеся в квартиры, производившие обыски и аресты. Штаб округа, проявивший полное бессилие во время беспорядков, теперь развивал кипучую энергию… Картина была отвратительная. Этот разгул черносотенства грозил уничтожить плоды нашей победы над бунтарской стихией…».

Рано утром 6 июля прибыл в Петроград сводный отряд с фронта. «Собственно ему уже нечего было делать — его роль была сыграна тем, что он начал 4-го вечером грузиться в вагоны» [1787] Войтинский В. С. 1917-й. Год побед и поражений. М., 1999. С. 179–180, 182. , — замечал Войтинский. А Половцов иронизировал: «Организация прибывающего отряда довольно оригинальна: во главе его поставлен некий прапорщик Мазуренко, с подполковником Параделовым в роли начальника штаба» [1788] Половцов П. А. Дни затмения. С. 148 .

Станкевич подтверждал, что его отряд прибыл в Петроград, «когда движение уже было ликвидировано… Вокзал и улицы были в руках правительственных войск, которые щеголяли выправкой и дисциплиной. Оставалось ликвидировать лишь главную квартиру большевиков — дом Кшесинской. Но для этого уже было достаточно сил: на Дворцовой площади я застал уже собранный отряд из разных частей, и в 9 часов утра дом Кшесинской был занят без малейшего сопротивления: большевики покинули его заблаговременно» [1789] Станкевич В. Б. Воспоминания. 1914–1919. С. 96–97. . Действительно, его обитатели предпочли поспешно ретироваться. «В доме Кшесинской задержано 7 человек, из них 3 женщины. Там найдены шесть совершенно новых пулеметов Кольта, масса другого оружия и большие запасы съестных продуктов. Во дворе осталось много легковых автомобилей» [1790] Шляпников А. Семнадцатый год. Кн. 4. М. — Л., 1931. С. 304. .