Ирина Рудычева - Французская империя и республика

Но освоение этой территории началось только с конца 1699 г., когда в Мексиканский залив вошли французские военные корабли, доставившие туда экспедицию колонистов под руководством братьев Пьера Ле Муан д’Ибервиля и Жана Батиста Ле Муан де Бьенвиля. В 1802 г. ими был построен здесь первый форт, названый по имени обитавшего здесь индейского племени Мобилом (полное название — Форт Луи де ля Мобиль). В 1702–1720 гг. он являлся столицей французской Луизианы.

Освоение новой территории велось неспешно: только в 1712 г. там появился первый губернатор (им стал Антуан Ломе де Ла Мот-Кадильяк [11] Это его именем впоследствии были названы город Кадиллак в штате Мичиган, гора в штате Мэн и марка автомобилей, выпускающаяся на заводах Детройта с начала XX века. ), а в 1718 г. следующим губернатором — Жаном Батистом Ле-Муан де Бьенвилем был основан город Новый Орлеан, ставший с 1723 г. новой столицей колонии. Постепенно здесь возникло плантационное хозяйство, которое основывалось на использовании труда рабов. Для его развития французским колонизаторам требовались все новые и новые плодородные земли, которые населяли местные племена индейцев, занимавшиеся земледелием. Те, как могли, сопротивлялись земельным захватам пришельцев. Особенно ожесточенно боролась против них конфедерация индейцев натчей.

В 1720-е гг. Луизиану дважды охватывали французско-натчийские войны, но наиболее мощным стало восстание индейцев натчей в 1729–1730 гг. Повстанцы захватили и сожгли тогда ряд французских поселений, уничтожили их военные гарнизоны, выпустили на волю рабов и отдали им на расправу плантаторов. Расправа, судя по описанию современного украинского историка В. М. Калашникова, была весьма жесткой: «Освобожденные рабы поступили со своими хозяевами так же, как те ранее поступали с ними, карая за разные проступки: плантаторы, большинство из которых были миссионерами-иезуитами, прошли сквозь строй негров, вооруженных дубинками, и были забиты насмерть».

Справиться с восставшими натчами французам удалось только в ноябре 1730 г., после прибытия в Луизиану подкрепления из метрополии. Тем не менее они еще долго «выдыхали» последствия этих событий. «Война против индейцев тяжело сказалась на положении Луизианы, — писал В. М. Калашников. — Колониальная администрация подсчитала, что она стоила Франции огромной суммы — 800 тыс. ливров; эта сумма в два с половиной раза превышала годовой бюджет колонии. Однако колонизаторы считали, что затраты окупились сторицей благодаря военному поражению самого сильного и организованного союза индейских племен долины Миссисипи. Это позволило французским властям упрочить связи Луизианы с Канадой и укрепить североамериканские владения Франции в пору особенно острого колониального соперничества с Англией».

И все же эта колония в середине XVIII в. продолжала играть менее заметную роль в системе французских владений в Северной Америке, чем Канада. Поэтому в 1762 г. король Людовик XV без сожаления отдал ее молодому испанскому королю Карлу III в качестве компенсации за потери в Семилетней войне. Тот, в свою очередь, отнесся к подаренной территории настолько равнодушно, что даже забыл отправить туда испанский гарнизон. Так что французская администрация еще два года управляла уже чужой для нее провинцией, а жители Луизианы только в 1764 г. узнали о смене ее принадлежности. Кстати, новые хозяева и их порядки, особенно введенные ими ограничения торговли с Францией, настолько пришлись им не по вкусу, что они в 1768 г. подняли восстание и обратились к французскому королю с просьбой восстановить свою власть над их территорией. Повстанцы потерпели поражение, но испанцы с тех пор стали управлять колонией с учетом интересов местной верхушки — франкоязычной торговой буржуазии и плантаторов-рабовладельцев.

Не простыми были и отношения испанской власти с молодым американским государством. Стоило испанскому губернатору однажды закрыть перед американцами двери порта Нового Орлеана, которым они беспошлинно пользовались, как американский президент пригрозил ему взять город штурмом. В течение 12 лет США вело упорную борьбу за спорные юго-западные земли в долине Миссисипи, в результате которой Испания вынуждена была признать их американским владением.

В конце XVIII века эта далекая североамериканская провинция снова привлекла внимание Франции. На сей раз ее передачи под французскую юрисдикцию стала добиваться правившая тогда в стране Директория. Но испанский королевский двор ответил отказом. Однако уже через четыре года, с приходом к власти Наполеона, он резко изменил свою позицию, выразив готовность вернуть Луизиану Французской республике. Такой поворот событий был обусловлен двумя обстоятельствами. Во-первых, содержание этой колонии, составлявшее до полумиллиона в год, стало весьма обременительным для испанской казны, в связи с чем министр иностранных дел Испании Мариано Уркихо сокрушался, что она «обходится нам дороже, чем реально стоит». Но еще больше его волновал вопрос о том, сможет ли его страна удержать эту территорию в случае вооруженного конфликта со стороны США или Великобритании. А потеря ее могла бы составить угрозу для более важных для Испании владений в Мексике. В этом случае отданная Франции Луизиана могла бы стать для них спасательным барьером. Именно это обстоятельство особо подчеркивал французский посол в Мадриде Шарль Алкие, которому в июле 1800 г. было поручено начать с испанцами переговоры о Луизиане. Стараясь убедить испанского короля Карла IV, он заявлял: «…испанский двор поступит мудро и вместе с тем совершит великий шаг, если он призовет французов защитить его колонии, уступив Луизиану, вернув им этот форпост своих богатейших владений в Новом Свете». И хотя это заявление исходило из реального положения дел на международной арене, по сути, оно являлось завуалированным давлением на Испанию со стороны Франции.

Повышенный интерес Наполеона к этой североамериканской колонии объяснялся его амбициозными планами по созданию новой империи, основанной на торговле сахаром между странами Карибского бассейна. Луизиана в этом контексте должна была служить своеобразным складом для всей сахарной продукции. Чтобы поскорее получить согласие испанского короля на ее возвращение, Наполеон направил в Мадрид в помощь дипломатам военного посланника — генерала Бертье. При этом он существенно расширил свои требования к договору. Теперь будущий император французов уже не ограничивался Луизианой, а настаивал на передаче Франции обеих Флорид и предоставлении 10 военных кораблей.

Но испанский король Карл IV, как всегда, устранился от решения проблемы, сославшись на занятость. В действительности, как известно, он просто был не способен решать государственные вопросы, а все его «важные» дела, как писал историк Чарльз Керами, сводились к тому, что «он охотился по 6 часов в день, занимался починкой дворцовых часов, играл на скрипке». Поэтому переговоры посланники Наполеона вели с королевой Марией Луизой. Узнав, что тот пообещал Испании в обмен на Луизиану Этрурию — райскую область в завоеванной им Тоскане, королева не могла опомниться от радости. По словам Керами, «она тут же обещала Этрурию дочери Лизетте» [12] Испанская инфанта Мария Луиза. и уже 1 октября 1800 г. «король, в перерыве между охотой и починкой часов, не вникая, подписал секретное, так называемое, соглашение Сан-Идельфонсо».