Валерий Шамбаров - Россия и Запад. Почему мы победим?

Китай был слишком уж большим и многолюдным для завоевания. Но Англия и Франция дважды, в 1848 и 1858 гг., развязывали опиумные войны. Бомбардировали флотами китайские порты, пока правительство не разрешило ввоз опиума. Народ порабощали, превращая в наркоманов, и это не требовало затрат, а приносило колоссальные прибыли! Для слабых и миролюбивых аборигенов Тасмании подобных ухищрений не понадобилось. Их истребили полностью — и не в средневековую эпоху, а в «цивилизованном» ХIХ веке. А в Кении в отместку за восстание и убийство 32 «белых» умертвили более 300 тыс. человек. Это еще более близкая эпоха, 1950-е годы. Вот такими были последствия «великих открытий», распространение «западной культуры».

Расширение России на восток зарубежными исследователями нередко приравнивается к колониальной политике западных стран. Да и отечественные историки XIX в., ослепленные собственным преклонением перед Западом, называли землепроходцев «нашими Кортесами», а Сибирь — «вторым Новым Светом». Хотя реальные процессы разительно отличались. Русские в Сибири не имели такого военно-технического превосходства, как западные державы по отношению к странам Америки или Африки. У восточных народов была сильная конница, развитая металлургия, нередко имелось огнестрельное оружие. Русских было очень мало. В начале XVII в. — 2–3 тыс. служилых людей на всю Сибирь. Базировались они не по морским берегам, не могли получить быструю помощь флотов и армий. Из сибирских городов дорога в Москву занимала по нескольку лет.

Тем не менее экспедиции по 10–20 человек продвигались в таежном море, приводили местных жителей в подданство царю, облагали ясаком (данью). А потом на сбор ясака ходили к отдаленным племенам по 1–2 человека. Казалось бы, стрела в спину — и ищи-свищи. Не вернулся человек из тайги, мало ли что случилось? Но возвращались, новые сведения привозили. В чем же дело? А в том, что механизм взаимоотношений не был «завоевательным». Ясак не был обременительным. С главы семьи брали в год от 1 шкурки лисицы до 30–40 соболей (с крупного хозяина, имеющего много родни и работников). Для племен, промышляющих охотой, это было не тяжело. Но ясак был не безвозмездным! Он считался службой царю. Сдавший его получал «государево жалованье» — ремесленные изделия, ткани. А после сдачи ясака сибиряки получали право свободно продавать излишки мехов. Возникали ярмарки, купцы привозили разнообразные товары. Это оказывалось выгодным.

И главное — ясачному обеспечивались покровительство и защита со стороны русских. В Сибири это было очень важно. Ермак смог победить из-за того, что Кучум был захватчиком, силой удерживал в узде и грабил местное население. Точно так же и в другие времена селения по Оби, Иртышу, Енисею подвергались набегам степняков, а на Дальнем Востоке их пыталась подмять китайская (маньчжурская) империя Цин. Во всех случаях местные жители предпочитали власть русских. Постоянно вспыхивали и внутренние драки между сибирскими родами и племенами. Отбирали друг у друга скот, имущество, обращали в рабство, облагали данью. Русские заступались, гасили конфликты.

При этом никакого порабощения они с собой не несли. Царские указы категорически запрещали обращать ясачных в холопство. Они полностью сохраняли свои угодья, самоуправление, верования, традиции. Инструкции государей воеводам раз за разом повторяли одно и то же: «Приводить инородцев под высокую государеву руку» и собирать ясак «ласкою, а не жесточью». «Держать к ним ласку и привет и бережение, а напрасные жесточи и никакие налоги им ни в чем не чинить некоторыми делы, чтоб их в чем напрасно не ожесточить и от государевой милости не отгонить». К ясачным запрещалось применять смертную казнь — даже в случае восстаний! А русским казакам, охотникам, крестьянам, потянувшимся в Сибирь на промыслы, строго возбранялось «угодья у ясачных имати». Дозволялось селиться только на «порозжих местах». За притеснения и попытки отнять чужую землю били кнутом. Так что история с покупкой Манхэттена за 24 талера в России никак не прошла бы.

Сражения случались. Первое знакомство русских с тем или иным племенем нередко начиналось с вооруженных столкновений. Но, как правило, очень быстро устанавливалось взаимопонимание. Якуты, юкагиры, тунгусы обращались к русским с просьбами защитить от соседей, выручить из плена сородичей. Многие местные жители в спорных ситуациях предпочитали идти на суд не к своим князькам и тойонам, а к русским воеводам и атаманам, считая их суд более справедливым. А с бурятами отношения сложились настолько дружеские, что в документах тех времен их называют не буряты, а «браты», «братские люди».

Иностранцы еще в XVII в. удивлялись, как «горсть людей овладела таким громадным пространством». Ответ они давали верный: причиной успеха стало вовсе не «покорение военною силою, но по убеждению туземцев и исключительно в надежде на выгоду в будущем от торговых отношений с московитянами». Но играла роль не только материальная выгода. Американский сенатор Бэверидж, посетивший в 1901 г. Дальний Восток, отмечал: «Русский отличается от других наций тем, что он не проявляет никакого оскорбительного способа обращения с расами, с которыми превосходно уживается».

Местных жителей уважали, признавали равными. Кстати, никогда не «учили их жить». Зато сами не гнушались учиться, перенимали местную одежду, виды жилья, транспорта, хозяйствования, удобные в здешних условиях. К национальным особенностям относились очень внимательно. У русских не возникло какого-либо обобщенного названия для жителей Сибири. Как, скажем, многочисленные этносы Америки оказались свалены в кучу под прозвищем «индейцы», народы Африки — «негры». Нет, каждый этнос в документах выделяли особо, никогда не смешивая эвенков с эвенами, бурят с калмыками, якутов с юкагирами. А уж слово «дикарь» наша интеллигенция начала употреблять лишь в XIX в., нахлебавшись западной «культуры». В донесениях землепроходцев и воевод, осваивавших Сибирь, оно не встречается ни разу! Местных жителей привлекали на службу, с неприятелями сражались плечом к плечу. Например, в Забайкальском казачьем войске три полка составились из русских, два полка были бурятскими и один тунгусский.

Большая разница между западными и русскими открытиями состояла и в том, что европейские экспедиции обычно организовывались в частном порядке, купцами и авантюристами, а посему ограничивали круг своих поисков источниками быстрой наживы: золото, пряности, слоновая кость, рабы и пр. Настоящие научные исследования Америки, Африки, азиатских стран развернулись гораздо позже, в XIX–XX вв. Русские же осваивали Сибирь централизованно, под контролем правительства. Поэтому поиск «необъясаченных землиц» велся практически одновременно с научными изысканиями.