Оксана Киянская - Декабристы

Трудно сказать, удалось бы Сотникову обнаружить Васильковскую управу, не случись восстания Черниговского полка, или по-прежнему источником крамолы военные власти считали бы «недобитую» масонскую ложу. Однако события, произошедшие в ночь с 28 на 29 декабря 1825 года, сделали «тайные розыски» неактуальными: «наблюдать» Сотникову пришлось прежде всего за настроениями в городе.

Между тем Остен-Сакен и Толь были правы, не доверяя Щербатову и Красовскому. Судя по их поведению в дни восстания, и само существование «преступного заговора», и роль в нем Трубецкого были им хорошо известны, как был известен и Сергей Муравьев-Апостол. В ходе восстания Муравьев пытался установить связь с Щербатовым. Командир корпуса отказался выполнить прямой приказ командующего — не вывел свой корпус против мятежников. Все шесть дней восстания между Васильковом и Киевом не было правительственных войск, и поход на Киев был для Муравьева единственной возможностью избежать быстрого разгрома.

После поражения восстания Щербатов и Красовский еще долго находились под подозрением если не в пособничестве, то в попустительстве заговорщикам. И если бы Трубецкой рассказал на следствии правду о своей киевской деятельности, подозрения эти вполне подтвердились бы. Однако князь молчал — а император не хотел привлекать к следствию высших военных начальников. Арест генералов никак не вписывался в старательно выстраиваемую властью картину, в которой участники антиправительственных выступлений были молоды, не имели военного опыта и плохо представляли себе, что они хотят.

Один из самых сложных вопросов современного декабристоведения — вопрос о замыслах захвата власти в России. Особенный интерес вызывают планы, разрабатывавшиеся накануне 14 декабря 1825 года: если бы они были реализованы, история России вполне могла бы пойти по иному пути.

Между тем можно констатировать, что в ходе расследования по делу о тайных обществах вопрос этот остался непроясненным. Историк М. М. Сафонов констатирует: ни следователи, ни позднейшие исследователи так и не сумели «четко понять, что же задумали лидеры, что из задуманного было исполнено, а что осталось невыполненным, почему это произошло и кто виноват» {863} . Сложность изучения объясняется прежде всего крайней невнятностью основного источника сведений о планах действий — следственных показаний декабристов.

С одной стороны, заговорщики понимали, что по законам Российской империи всем им грозит смертная казнь, и на следствии старались всячески преуменьшить свою вину. Ответ на поставленный следствием вопрос напрямую зависел от тактики, которую избирал для себя тот или иной арестант, его душевного состояния в момент допроса, условий его содержания, методов, применявшихся следователями, и т. п. Кроме того, многие из рядовых членов тайных обществ не были в курсе замыслов руководителей, зачастую они на допросах «достраивали» эти замыслы в соответствии с собственным пониманием ситуации.

С другой стороны, следователи, исполнявшие волю императора Николая I, вовсе не желали добиваться от заговорщиков всей правды. Нити заговора вели к высшим государственным сановникам и руководителям крупных воинских соединений. Однако Николай не хотел распутывать эти нити, дабы не демонстрировать всей Европе, что армия и государственные учреждения плохо управляемы и заражены революционным духом. Следствие свело заговор к дружеским беседам о формах правления, а вооруженные выступления — к непродуманным действиям молодых офицеров, преданных своими руководителями {864} .

Впервые русская публика получила возможность познакомиться с планами действий заговорщиков (в том числе и с планом, подготовленным петербургскими конспираторами) 12 июня 1826 года — в этот день газета «Русский инвалид» опубликовала «Донесение Следственной комиссии», составленное главным на тот момент правительственным пропагандистом Д. Н. Блудовым. Согласно «Донесению», план выступления 14 декабря разработали «директоры Северного тайного общества: Рылеев, князья Трубецкой, Оболенский и ближайшие их советники».

Начало составления этого плана Блудов отнес к концу ноября, к моменту, когда до заговорщиков «дошел слух, что государь цесаревич тверд в намерении не принимать короны». «Сия весть возбудила в заговорщиках новую надежду: обмануть часть войск и народ уверить, что великий князь Константин Павлович не отказался от престола, и, возмутив их под сим предлогом, воспользоваться смятением для испроверже-ния порядка и правительства» — читаем в «Донесении». Несколько дней спустя военным руководителем восстания был избран Сергей Трубецкой.

Местом разработки плана стала квартира Кондратия Рылеева, в которой проходили ежедневные совещания. Их участники, согласно следствию, «представляли странную смесь зверства и легкомыслия, буйной непокорности к властям законным и слепого повиновения неизвестному начальству, будто бы ими избранному» {865} .

Стратегия, в конце концов выработанная на этих «буйных» и «легкомысленных» совещаниях, была единой: под предлогом незаконности отречения Константина Павловича собрать войска на Сенатской площади и силой оружия заставить сначала Сенат, а затем и императора Николая вступить в переговоры с целью ограничения власти монарха, созыва парламента и организации временного правления.

Однако у двух главных организаторов восстания — Рылеева и Трубецкого — были расхождения тактического характера. Ссылаясь на показания Трубецкого, следствие утверждало, что он планировал «с первым полком, который откажется от присяги, идти к ближайшему, а там далее, увлекая один за другим… потом все войска, которые пристанут, собрать пред Сенатом и ждать, какие меры будут приняты правительством». Рылеев же, судя по донесению, считал, что полки надо собирать сразу на Сенатскую площадь, где «начальнику их, Трубецкому, действовать по обстоятельствам» {866} .

Но в итоге тактические противоречия были сняты: заговорщики договорились выводить полки прямо к Сенату. 13 декабря Трубецкой, согласно его показаниям на следствии, обещал «на другой день быть на Сенатской площади, чтобы принять главную команду над войсками, которые не согласятся присягать Вашему Величеству; под ним же начальствовать капитану Якубовичу и полковнику Булатову». Тогда же он предложил захватить Зимний дворец.

Однако и Рылеев, и Трубецкой, и Якубович с Булатовым в решающий момент испугались. Говоря словами «Донесения», «все те, коих заговорщики назначили своими начальниками, в решительный день заранее готовились их бросить». Восстание подняли младшие офицеры Гвардейского экипажа, лейб-гвардии Московского и Лейб-гренадерского полков. Этих офицеров главари якобы заманили — по большей части обманом — в заговор. Главным же виновником событий, по версии Блудова, был именно Трубецкой, тщеславный трус, в решительную минуту бросивший сообщников на произвол судьбы {867} .