Оксана Киянская - Декабристы

Издание подготовлено автором в рамках Программы стратегического развития РГГУ

Рецензент доктор исторических наук, профессор Д. М. Фельдман

МОСКВА МОЛОДАЯ ГВАРДИЯ 2015

знак информационной 16+ продукции

ISBN 978-5-235-03803-5

© Киянская О. И., 2015

© Издательство АО «Молодая гвардия», художественное оформление, 2015

Движение декабристов — особая тема в истории России. Оценки этого явления исторической наукой прямо противоположные. Советские историки вслед за Лениным видели в декабристах «первый этап освободительного движения», который, естественно, оценивали однозначно положительно. В современной же науке господствуют другие представления: декабристы предприняли попытку разрушить великую империю — и, естественно, должны быть историей осуждены.

Однако при всей полярности оценок историография декабризма до сих пор строится по одной и той же уже ставшей классической схеме. С детства, со школьных лет каждый помнит ее: Союз спасения — Союз благоденствия — Северное и Южное общества — восстания в Петербурге и на юге — казнь или Сибирь. Программы тайных обществ из года в год становились всё более радикальными: от договора с царем к цареубийству, от конституционной монархии к республике. И схему эту никто до сих пор не ставил под сомнение.

Но она не выдерживает проверки фактами.

Когда 14 декабря 1825 года молодой император Николай I подавил восстание на Сенатской площади, он, конечно же, еще ничего не знал ни о Союзе спасения, ни о Союзе благоденствия, ни тем более о Южном и Северном обществах. Начавшемуся сразу после восстания следствию предстояло выяснить, откуда взялся и как развивался «страшнейший из заговоров».

Правда, в первые дни допросов император добился немногого. Арестованные заговорщики, участники восстания на Сенатской площади, согласно показывали, что ими руководило желание защитить законные права на престол цесаревича Константина Павловича. Так, Дмитрий Щепин-Ростовский сообщил, что причина восстания — готовность офицеров лейб-гвардии Московского полка «пролить последнюю каплю крови за императора Константина». «Я принял намерение после кончины государя Александра Павловича… что я сам собою, присягнув раз, присягать более никому не хотел безличного повеления моего императора», — показывал князь Евгений Оболенский, руководивший на площади восставшими войсками, и добавлял, что эту мысль разделяли его «знакомые», вышедшие вместе с ним на Сенатскую площадь. Михаил Бестужев утверждал, что действовал во имя «удержания на престоле великого князя Константина Павловича, которому он присягал». Его брат Александр поведал, что 14 декабря собирался «испросить у его высочества личного и словесного отречения» {1} 1 Восстание декабристов: Документы и материалы (далее — ВД). М.; Л., 1925. Т. 1. С. 393, 223, 479, 427. .

Первым, кто дал показания о стоявшем за мятежниками тайном обществе, был Кондратий Рылеев. Арестованный в ночь с 14 на 15 декабря и сразу же допрошенный, он утверждал, что тайное общество в столице «точно существует». От него же следствие узнало и о наличии заговора на юге: «Я долгом совести и честного гражданина почитаю объявить, что около Киева в полках существует общество. Надо взять меры, дабы там не вспыхнуло возмущения». Ничего более конкретного на эту тему следствие от Рылеева не добилось. На следующем допросе, через несколько дней, он добавил: «Насчет южного общества подробностей, более того что показал, не знаю; но полагаю, что оное из сильнейших в России» {2} 2 Там же. С. 151, 155. .

Это показание позволило следователям сформулировать названия тайных организаций: общество на юге, «около Киева», превратилось в Южное общество, петербургская, «северная» организация вскоре стала Северным обществом. Названия эти закрепились в вопросах следствия и ответах подследственных, потом перешли в историографическую традицию. Но сведения, полученные от Рылеева, никоим образом не устраивали власть, желавшую получить подробные показания о возникновении, развитии и целях этих обществ.

Первая концепция развития тайных обществ и первая внятная попытка объяснить связь между этими организациями и восстанием 14 декабря принадлежала перу знаменитого декабриста, несостоявшегося диктатора восстания князя Сергея Трубецкого. Концепция эта состояла в следующем: тайные общества изначально возникли для того, чтобы помочь правительству. «Цель была — подвизаться на пользу общую всеми силами, и для того принимаемые правительством меры или даже и частными людьми полезные предприятия поддерживать похвально»; «способствование правительству к приведению в исполнение всех мер, принимаемых для блага государства», — писал он {3} 3 Там же. С. 23, 21. . При этом князь сообщил и некоторые подробности, в частности, о том, как образовавшееся в 1816 году тайное общество спустя два года было реформировано и названо Союзом благоденствия.

Однако следователи не поняли: каким образом члены столь благонамеренной организации могли устроить военный мятеж в столице? Трубецкому пришлось дополнять и уточнять свои показания: «Во всяком подобном обществе, хотя бы оно первоначально было составлено из самых честнейших людей, непременно найдутся люди… порочные и худой нравственности», которые испортят прекрасные замыслы. В данном случае такие люди тоже нашлись; вернее, нашелся один человек — руководитель Южного общества Павел Пестель.

По словам Трубецкого, Пестелю было всё равно, будет ли Россия монархией или республикой. Пестель был злой и жестокий человек, который стремился лишь к диктаторской власти и ради этой власти был готов на всё, в том числе и на цареубийство: «Он обрекал смерти всю высочайшую фамилию… Он надеялся, что государь император не в продолжительном времени будет делать смотр армии, в то же время надеялся на поляков в Варшаве, и хотелось ему уговорить то ж исполнить и здесь». Собственно, цель существования Северного общества, по словам Трубецкого, состояла в том, чтобы сорвать коварные замыслы Пестеля. Восстание на Сенатской площади было обусловлено теми же причинами: если бы его не было, то Пестель непременно привел бы в исполнение свое цареубийственное намерение. Трубецкой резюмировал: «Я имел всё право ужаснуться сего человека, и если скажут, что я должен был тотчас о таком человеке дать знать правительству, то я отвечаю, что… я уверен был, что всегда могу всё остановить — уверенность, которая меня теперь погубила» {4} 4 Там же. С. 26, 27. .