Сергей Никитин - Как квакеры спасали Россию [litres]

Табун лошадей прибыл в Оренбург уже в конце июня 1923 года. К этому времени квакеры приняли решение восстановить на 70% поголовье рабочих лошадей, которое существовало здесь до голода. Они решили выделить 10 000 долларов на покупку лошадей, чтобы впоследствии продавать их крестьянам по себестоимости. Вся выручка должна была пойти на обеспечение самых низких возможных цен, чтобы возможность купить лошадь оставалась у большинства крестьян, а не только у зажиточных. Квакеры просили Наркомзем дать им представителя «со всеми полномочиями, позволяющими ему действовать в качестве посредника между Обществом Друзей и местными комитетами» в вопросах транспорта, инспектирования и налогообложения. Также Друзья просили об «освобождении привезенных ими лошадей от возможной мобилизации в армию или для нужд правительства, поскольку они оставались собственностью квакеров».

Через неделю пришел ответ Наркомата, в котором говорилось, что предложение квакеров принято, представители отдела одобрили расширение программы, но не дали гарантий относительно «освобождения лошадей от мобилизации». Вместе с тем Наркомат обещал помочь с вопросами транспортировки, инспектирования и налогообложения и согласился не мобилизовать лошадей в ближайшие два года для нужд государства.

Глава Американской группы ОДК Уолтер Вилдман рассказывал на совместном заседании английских и американских квакеров в Бузулуке в июне 1923 года, что советские власти, стремясь облегчить работу квакеров по проекту доставки лошадей, назначили специального представителя, который будет защищать их интересы. Власти также готовы были обеспечить ветеринарную помощь со стороны госструктур, они выдавали спецмандаты тем сотрудникам квакерской миссии, которые закупали лошадей, все это делалось для того, чтобы транспортировка купленного рабочего скота шла по минимальным расценкам и торговые сделки не облагались налогами. При покупке лошадей крестьянами составлялся контракт, на котором ставил свою подпись госпредставитель.

Алфред Смальц в письме Вилбуру Томасу так описывал эпопею с лошадьми:

Успех или неуспех экспедиции всецело зависел от Ильи Толстого. На него была возложена огромная ответственность, но он справился со своими задачами прекрасно, несмотря на юный возраст. Он не только стойко переносил все неудобства, связанные с путешествием, но также обнаружил замечательную способность улаживать трудные и щекотливые ситуации, продемонстрировал изрядную смекалку. Он знает и любит лошадей, поэтому все вопросы по части их покупки обсуждались с ним, но кроме того, он искренне разделяет настрой квакеров, сопутствующий нашей работе, и может простыми словами, не теряя достоинства, донести этот настрой до всех, с кем нам доводилось общаться.

Между тем перед квакерами встал вопрос создания механизма распределения лошадей. На рассмотрение собрания Американской группы ОДК в Сорочинском были представлены два варианта: оплата трудом (мерой оплаты становилось зерно) либо выплата стоимости лошади деньгами, в червонцах.

Следует отметить, что в 1921–1923 годах в Советской России проводилась денежная реформа: от дензнаков и цен, выраженных в миллионах, страна переходила на твердую валюту. Такой валютой стал червонец, приравненный к 10-рублевой золотой монете царской чеканки и обеспеченный на 25% своей стоимости золотом, другими драгоценными металлами и иностранной валютой. Именно этот факт и склонил квакеров к реализации варианта номер 2: лошадей было решено продавать за червонцы.

Американские сотрудники квакерской миссии в Сорочинском и их русские коллеги. 1923 год. Courtesy Friends Historical Library of Swarthmore College

У этого плана были преимущества: создавался оборотный фонд, который давал возможность доставки большого числа лошадей в уезд. Упрощался контроль, и весь процесс строился на основе экономических взаимоотношений. В результате длительного обсуждения квакеры окончательно остановились на втором варианте, суть которого описывалась в следующих пунктах:

1. Все оценки делаются с золотым рублем, как основой расчетов.

2. Одна четверть стоимости должна быть оплачена в день покупки.

3. Первыми в очереди на покупку стоят те, кто занесен в предложенный список.

4. Лошади будут отправлены в те волости, где процентное соотношение лошадей к числу жителей минимально.

5. Самым бедным семействам будет рекомендовано объединять ресурсы.

Алфред Смальц так объяснял ситуацию с ценами на лошадей:

На местном рынке лошади стоят вдвое, а то и втрое дороже по сравнению с той ценой, за которую квакеры могут продавать своих лошадей (цена равна сумме, уплаченной за животное при покупке квакерами + 10% за потери скота). Поэтому крестьяне буквально устремились в квакерский офис, желая сделать приобретение. И хотя оплата не требуется до получения лошади, более 250 крестьян уже внесли свои первые деньги, миллиард рублей.

Американский квакер Эдвин Вейл так описывал распределение лошадей в Гамалеевке в июле 1923 года:

В понедельник утром все крестьяне района, где я работаю, собрались для того, чтобы получить лошадей, которые, как я обещал, будут готовы к раздаче по факту оплаты требуемой четверти цены за животное, что требовалось сделать неделю загодя. Но не все так просто, была масса неувязок и задержек с проверками, классификацией, оценкой 450 лошадей. Кроме того, не следует забывать и о раздражении и помехах советского Уполпредправа, который вообще-то должен нам помогать. А ведь это та пора, когда надо много трудиться в поле, если хочешь снять хороший урожай. Крестьяне прошагали по 30–50 верст за лошадями, поэтому мы очень не хотели их тут задерживать. Разыгрывать скот начали в середине дня. Видели бы вы эту толпу людей, озабоченных и целеустремленных, наряженных в самые невообразимые одежды: они толпились в ожидании обретения лошади, которая сама по себе здесь – хлеб, одежда, да и вообще – жизнь. Корявыми пальцами тянули они обрывки бумаги с номерами, которые соответствовали цифрам, назначенным лошадям на раздачу. Соглашения были уже написаны и готовы к 8 часам вечера, и несколько минут спустя мы все были в загоне для скота. Там толпились мужики, и, надо сказать, никто не остался недоволен, потому что лошади все были очень хорошие.

В разработке программы распределения лошадей активное участие принимала американка Нэнси Бабб, работавшая обособленно, отдельно от остальных квакеров, в Тоцком – на полпути между Бузулуком и Сорочинским.

Мисс Бабб была выдающимся во всех отношениях квакерским работником, прожившим в России в общей сложности почти десять лет. Из многочисленных документов и писем видно, что она была своеобразным человеком и ужиться с ней не удалось ни английским квакерам, ни американцам.