Сергей Никитин - Как квакеры спасали Россию [litres]

Схожую историю описывала и английская медсестра Мюриел Пейн, работавшая в Борском, в 60 километрах от Бузулука. В письме Рут Фрай в Лондон Мюриел писала, что за последние два месяца в шести волостях, находившихся под ее опекой, были арестованы практически полностью все члены двух местных комитетов Помгола

за отвратительное воровство наших продуктов. В третьей волости председатель был арестован и получил срок 5 лет за хищение продуктов и большей части одежды, предназначенных для детского дома. Он произвел наиболее неприятное впечатление из всех, с кем мне доводилось говорить. В двух других волостях пайки продавались по 15 000 рублей для того, чтобы оплатить уездный налог, местные власти просто не выдавали пайки тем, кто не мог их оплатить.

Мюриел Пейн писала, что, если работа квакеров в России будет продолжена, Друзьям следует составить совершенно иное соглашение с советскими властями, сделав его более жестким, чтобы предотвратить злоупотребления, с которыми они столкнулись в Борском.

Другая история жульничества, о которой Мюриел Пейн писала матери в июне 1922 года, – рассказ о том, как она получила из Англии партию просроченной тушенки. Поскольку она увидела, что консервы оказались очень старыми, было решено закопать банки за окраиной села. Вместе с тем Мюриел ранее установила правило, что всякий выданный в квакерском пайке продукт – если он окажется некачественным – будет возмещен в таком же объеме качественным. Некоторые жители Борского обнаружили захоронение просроченной тушенки, откапывали банки и несли их на квакерский склад, требуя замены. Помощник Мюриел Генри Голди довольно быстро понял, что их дурачили: ему пришлось раскопать могильник тушенки и пометить каждую ранее захороненную банку так, чтобы ни у кого больше не было искушения повторить обман.

Коммунисты Бузулукского уезда на местах тоже, случалось, испытывали сильную неприязнь к иностранцам. Как правило, такие случаи были типичными примерами иррационального поведения, основанного на так называемом классовом чутье, смешанном с дремучим пониманием патриотизма. Так, летом 1922 года на смену директору Американской группы ОДК Бьюле Харлей, уезжавшей в США, в Сорочинское прибыл Уолтер Вилдман. Бьюла рассказала ему про натянутые отношения между Американским ОДК и местным коммунистом Коноваловым. Как и многие большевики, тот не верил в добрые намерения американцев вообще и квакеров в частности. Летом, за десять дней до посевной, он сказал Американской группе ОДК, что иностранцам придется заплатить за зерно для сева, которое по соглашению между советскими властями и ОДК выдавалось последним бесплатно… Лишь вмешательство Москвы остановило самоуправство местного коммуниста, вскоре, впрочем, изгнанного из партии.

Нет никаких сомнений, что чекисты следили за всеми иностранными организациями, и квакеры не были исключением. Собственно, и советские полномочные представители Совнаркома РСФСР при иностранных организациях помощи голодающим А. В. Эйдук, а с лета 1922 года К. И. Ландер были сотрудниками ВЧК. Чекистом был и региональный полпред, отвечавший за работу с иностранными организациями помощи в Самарской губернии: Мартын Мартынович Карклин. К слову сказать, двое из них (Эйдук и Карклин) были расстреляны в 1938 году. С Ландером не все понятно: согласно статье в БСЭ, он умер в 1937‐м, выйдя на пенсию и занимаясь литературным творчеством, в то время как некоторые источники свидетельствовали, что в том самом 1937‐м Ландер был расстрелян.

В XX веке появился и широко использовался ошибочно приписываемый Ленину термин «полезные идиоты»: так называли тех, кто наивно считал себя союзником советской страны, полагая, что делает доброе дело, и кого вслепую использовали в своих целях большевики. Можно ли применить этот термин в отношении квакеров? Были ли Друзья полезными идиотами, когда спасали от голода сотни тысяч россиян?

Факт сотрудничества с большевиками вряд ли может быть поставлен квакерам в укор. Для въезда в страну и помощи голодающим нужны разрешения властей, а для получения разрешений с властями неизбежно приходилось договариваться. Из архивных документов видно, что среди Друзей были люди наивные, мало информированные, зачастую видевшие мир черно-белым. И большевики для них были все в белом, в значительной степени потому, что заявленные Лениным цели казались иностранцам вполне справедливыми.

Но в том и проявилась сила Религиозного общества Друзей, что ошибочные мнения и заблуждения (зачастую добросовестные) отдельных индивидуумов не сказались негативно на конечном результате. Ведь квакерами руководило не желание понравиться коммунистам, не желание помочь большевистским властям в победе мировой революции, а стремление уменьшить страдания несчастных, ни в чем не повинных мирных граждан, спасти сотни тысяч людей от смерти.

Это тот самый подход, который продемонстрировали Рикманы, зарегистрировавшие свой брак в совдеповском загсе: вы вершите противоправные деяния, но мы своей доброй волей и открытостью поможем вам измениться к лучшему, – был характерным для многих квакеров. Среди Друзей и тогда, да и сейчас живет уверенность в том, что на зло надо отвечать ненасильственным добром. Даже не критикой неправедных и насильственных действий, а демонстрацией альтернативного насилию добра, которым, как ожидается, заблуждающийся злодей будет обескуражен. Добро побеждает зло, ведь сам Джордж Фокс (английский религиозный диссидент, мистик, основатель Религиозного общества Друзей) говорил, что природа зла, проявляющего себя в этом мире, «находится внутри, в сердцах и душах злых людей». Фокс из далекого XVII столетия напоминал квакерам, что жизнь человеческая полна зла, греха и отчаяния, но бесконечная любовь Бога к человеку побеждает:

И я увидел также океан тьмы и смерти, но бесконечный океан света и любви затоплял океан тьмы. И в этом также узрел я бесконечную любовь Божию.

Океан зла несложно было увидеть в Советской России в 1920‐е, а вот океан света и любви открывал свое сияние не всякому. Английские и американские квакеры, спасавшие русских людей в те лихие годы, видели проблески океана света и сами старались нести свет добра.

Основополагающая для квакеров книга «Книга дисциплин» (Book of Discipline) в 1921 году была отредактирована Обществом Друзей, после чего стала называться «Христианская жизнь, вера и мысль». Она являлась, по сути, руководством, призванным, как сказано в предисловии, «утверждать истину, не формулируя, а выражая ее через жизненно важный личный и корпоративный опыт Друзей». Содержание этой относительно небольшой книги было необычным: вместо дидактических указаний, наставлений и требований квакерские принципы давались ненавязчиво в форме рекомендаций и вопросов.