Владимир Ленин - К двадцатипятилетию первого съезда партии

Д о м б р о в о, Петроковской губ. Еще разъ прогремѣла слава русскаго побѣдоноснаго оружiя, прогремѣла, разнеслась по бѣлому свету и глубоко запала въ сердце каждому рабочему. Русскихъ воиновъ было всего одинъ полкъ, а непрiятелей — болѣе четырехъ тысячъ. И кто же были эти непрiятели? Это были мирные рабочie завода «Гута-Банкова», находящагося въ мѣстечке Домброво, Петроковской губернiи.

При «Гуте-Банковѣ» существовала касса взаимопомощи, составленная изъ взносовъ, взимаемыхъ съ рабочихъ. Директоръ «Гуты» Гартингъ произвольно распоряжался деньгами, бывшими въ кассѣ, не отдавая, вопреки закону, отчета въ состоянiи кассы и не допуская контроля надъ нею со стороны рабочихъ. Деньги шли на личные расходы Гартинга, на сосодержаше больницы и врачей [114] По закону, расходы на больницу, врачей и фельдшеровъ должны покрываться самимъ заводомъ. , а рабочимъ въ случаѣ увѣчй и болѣзни, выдавались жалкiе гроши. 2 сентября сего года 2.000 рабочихъ, вызвавъ Гартинга и окружнаго инженера Кондратовича, потребовали возвращенiя взятыхъ у нихъ въ кассу денегъ и замены директорскихъ правилъ постановленiями, утвержденными министромъ. Директоръ и инженеръ обѣщали отвѣтить черезъ 2 недѣли. За это время Гартингъ, то хитростью, то любезностью пытался примирить рабочихъ съ мыслью, что денегъ имъ не придется получить. Раньше славившiйся своею грубостью, онъ вдругъ сталъ называть рабочихъ «милыми дѣтьми», «дорогими господами». О деньгахъ онъ говорилъ, то — что они высланы въ Варшаву, то — что они хранятся у правительства, то — что онъ ихъ

[254]

намѣренъ пожертвовать на костелъ (Домброво — польское мѣстечко). Рабочie, однако, оставались твердыми в своемъ pѣшенiи не допускать явнаго грабежа своихъ трудовыхъ денегъ. Назначенный двухнедѣльный срокъ ужъ быль на исходѣ, а рабочie не думали отказаться отъ своего требованiя. Гартингъ увидѣлъ, что выручить его могутъ одни жандармы. Онъ обратился къ нимъ за дружескою помощью и получилъ ее. Въ ночь на 15 сентября было арестовано 8 рабочихъ. Гартингъ, повиднмому, полагалъ, что этотъ арестъ запугаетъ рабочихъ и лишитъ ихъ «подстрекателей». Однакоже, и на этотъ разъ онъ промахнулся, въ своихъ расчетахъ. На слѣдующiй день всѣ рабочie бросили работу, обѣщая возвратиться къ ней лишь послѣ освобожденiя арестованныхъ товарищей. Въ тотъ же день, 15 сентября, въ Домброво прибылъ: начальникъ уезда съ казаками, 16 сентября — 2 роты стрѣлковъ, 17 сентября — еще 2 роты и вице-губернаторъ и, наконѣцъ, 18 — помощникъ генералъ-губернатора жандармскiй генералъ Онопрieнко. Нѣкоторые рабочie предполагали, что Онопрieнко прiѣхалъ разобрать дѣло по справедливости, но жандармскiй генералъ не замедлилъ доказать, что разсчитывать на заступничество и справедливость жандармовъ — величайшее заблужденiе со стороны рабочихъ. Начальникъ уѣзда Данильчукъ велѣлъ рабочимъ собраться къ 5 часамъ вечера передъ конторой. Толпу рабочихъ, женщинъ и дѣтей съ двухъ сторонъ окружило войско. Начальникъ уѣзда прочелъ имъ объявленiе правленiя «Гуты» объ увольненiи всѣхъ рабочихъ за самовольное оставленiе работы. Затѣмъ объявленiе было прочтено вторично, и Данильчукъ сталъ уговаривать толпу и особенно женщинъ и дѣтей, разойтись по домамъ. Онъ прочелъ объявленiе еще разъ, и послѣ этого раздалась первая команда. Толпа немного отодвинулась. Послышалась вторая команда и холостой залпъ. Рабочiе стали медленно расходиться: выбраться изъ тѣснаго проулка было нелегко. Онопрieнко крикнулъ: «Пли!» На земле лежало трое убитыхъ и 4 тяжело раненыхъ.

Правительство нашло, что оно оказало еще слишкомъ небольшую помощь проворовавшемуся Гартингу. 19 сентября петроковскiй губернаторъ Миллеръ объявилъ, что, если рабoчie не примутся за работу, то будутъ высланы: иностранные подданные — за границу, а русскiе подданные — на родину.

[255]

Заграничные рабочiе тотчас же возвратились в «Гуту», а за ними и всѣ остальные. Рабочимъ было объявлено, что деньги изъ кассы взаимопомощи уже не принадлежатъ имъ. 50 рабочих арестовали.

А Гартингъ не нарадуется на такое ловкое обращенiе рабочей кассы в его личную собственность. Губернаторъ, вице-губернаторъ, начальникъ уѣзда и жандармскiй генералъ продолжают занимать свои должности, ищут новых жертвъ для правительственнаго произвола, берутъ взятки и ждутъ орденовъ и повышенiй.

Хозяинъ одного лѣсопильнаго завода в Рязанской губ. устроился очень удобно с мѣстным батальоннымъ командиромъ, который обѣщал ему отпускать в теченiе 8 мѣсяцевъ солдатъ на всѣ работы при заводѣ. Таким образомъ, находчивый капиталистъ избавлялся от обязанности подчиняться даже тѣмъ немногим ограниченiямъ, которыми обставленъ у нас произволъ капиталистовъ. Солдаты не имѣютъ права заключать контрактовъ, а потому имъ нельзя выдать разсчетныхъ книжекъ и условiя их работы и договора совершенно уходятъ из под контроля фабричной инспекцiи. Вообще наемъ солдатъ на работы служитъ очень часто въ рукахъ нанимателей удобным орудiем противъ требованiй рабочихъ. Содержимый на счет государства (т.е. тѣхъ, съ кого государство берет налоги), солдатъ охотно беретъ за свой трудъ ничтожную плату, сверхъ того солдатъ всегда можетъ быть усмиренъ в случаѣ «неповиновенiя» — стоитъ только поговорить с его начальникомъ; наконец, работа солдатъ не подчиняется надзору фабричной инспекцiи. Старший фабричный инспекторъ Рязанской губ., узнавъ об этомъ случаѣ, обратился къ министру финансовъ съ запросомъ, какъ ему поступить; вѣдь по закону всѣ, работающiе на фабрикахъ, должны быть снабжены разсчетными книжками, а солдаты не могут вовсе подписывать договора. Министръ финансовъ обратился за разъясненiями къ военному министру и послѣднiй, конечно съ вѣдома перваго, издалъ распоря-

[256]

женiе, безусловно поспрещающее посылать солдатъ на фабричныя и заводскiя работы, «так какъ онѣ в большинствѣ связаны с чрезмѣрнымъ трудомъ и вредны для здоровья». — Такимъ образомъ, военный министръ, повторяемъ, с вѣдома всемогщаго министра финансовъ, призналъ, что фабричные рабочiе в большинствѣ случаевъ трудятся чрезмѣрно, въ условiях гибельныхъ для здоровья.Когда писатель говоритъ в книжкѣ или газетѣ о томъ, что положенiе рабочаго в Россiи тяжело и что фабрика разрушаетъ его жизнь, то такая книга запрещается правительствомъ, и только тайно, незаконно, под страхомъ преслѣдованiя можно распространять такiя мысли. Когда рабочiе говорятъ о томъ, что их трудъ чрезмѣрно продолжителенъ и просятъ объ его сокращенiи, имъ отвѣчаютъ, что ихъ требованiе незаконно и несправедливо. Не далѣе какъ на прошлом году циркуляръ министра финансовъ къ фабричнымъ инспекторамъ объявилъ, что у насъ отношенiяхозяевъ къ рабочимъ самыя отеческiя, и что недовольство рабочихъ и ихъ безпорядки происходятъ, лишь благодаря лѣнтяямъ и безнравственнымъ личностямъ или же подъ влiянiем бунтовщиковъ, желающихъ поссорить рабочихъ с хозяевами. Отчего же то положенiе рабочаго, которое въ прошломъ году объявлено не оставляющимъ желать ничего лучшаго, нынѣ оффицiально признано тяжелымъ? Отчего лживый языкъ министра изрекъ внезапно правду, а его привыкшее къ подлогамъ перо написало тѣ самые слова, под которыми готовы подписаться мы, соцiалисты, «бунтовщики»?. Потому, что рѣчь зашла о кровномъ, живомъ интересѣ правительства, а, слѣдоватѣльно, и тѣхъ владѣющихъ классовъ, господство которыхъ правительство отстаиваетъ. Рѣчь шла о сохраненiи силъ и здоровья солдатъ, вооруженное войско это та сила, которая оберегаетъ существующiй порядокъ, господство богатых классовъ. Кто такой солдатъ? Вѣдь въ большинствѣ случаевъ, это тотъ же рабочiй, временно оторванный отъ обычной трудовой жизни для того, чтобы защищать государство эксплуататоровъ отъ его враговъ: внѣшнихъ, т.-е.конкурентовъ, и внутреннихъ, т.е. угнетенныхъ, стремящихся избавиться отъ своего угнетенiя. Оторванный насильно отъ своей семьи, вынужденный служить подъ угрозой арестантскихъ ротъ за попытку уклониться отъ исполненiя