Дарья Короткова - Белорусские земли в советско-польских отношениях

Об отторжении белорусских территорий, таким образом, речь не шла.

Однако 14 (27) декабря руководство Всебелорусского съезда направило председателю российской мирной делегации Л.Д. Троцкому следующий запрос за подписями заместителя председателя Савича и секретаря Вербицкого: «Ввиду появившихся в печати сведений о том, что в Бресте на мирных переговорах одной из сторон предложено включить Белоруссию в состав Польши, Всебелорусский съезд в Минске просит срочно телеграфировать: 1) насколько достоверны эти сведения; 2) как смотрит на этот вопрос Правительство Народных Комиссаров; 3) какова позиция, занятая Правительством Народных Комиссаров по отношению к этому вопросу» 183.

Троцкий ответил, что, хотя «этот вопрос не был еще предметом рассмотрения в Брест-Литовске, Советское Правительство, в полном согласии со своей программой, считает, что никто, кроме белорусов, не имеет права решать, какова должна быть судьба Белоруссии. Эту позицию наша делегация будет отстаивать в дальнейших переговорах» 184. Советское руководство не ожидало в тот момент никаких проблем с позицией белорусского представительства, рассчитывая на его лояльность как идее советской власти, так и идее единства Белоруссии с Россией. Слухи о передаче края Польше, таким образом, в тот момент были необоснованными, однако ход переговоров оказался совершенно неблагоприятным для противников отделения от России.

На пленарном заседании мирной конференции 30 декабря 1917 г. (12 января 1918 г.) завязался спор о самоопределении наций и целесообразности приглашения на конференцию представителей тех народов, чья судьба должна была стать предметом переговоров. Дискуссия началась вокруг вопроса, в какой именно момент следует считать, что новое государство образовано и может участвовать в решении собственной судьбы, в частности на текущей конференции. Р. Кюльман, глава германской делегации на этом этапе переговоров, заявил, «народы, живущие на прежней западной границе Российского государства, уже выразили в убедительной для нас (то есть германской делегации. – Д. К.) форме свое желание быть самостоятельными», и он высказал мнение, что мысль об участии этих новых государств в мирных переговорах приемлема 185. Вопрос об участии в переговорах этих новых государств, таким образом, формально зависел теперь от позиции советской стороны, то есть от того, признает ли она национальные органы власти, созданные на этих территориях при немецкой оккупации, легитимными.

Л.Б. Каменев, член советской делегации, заявил, что советские представители не могут «считать выражением воли населения оккупированных областей… заявлений, сделанных теми или другими общественными группами и учреждениями, поскольку эти заявления последовали при режиме чужеземной оккупации и исходили от органов, не только не получивших своих прав при народном избрании, но и вообще прозябающих в пределах, в которых это не противоречит планам оккупационных военных властей» 186.

Он констатировал, что за время оккупации нигде – ни в Польше, ни в Литве, ни в Курляндии – не было создано и не могло быть создано какого-либо демократически избранного органа, который с наималейшим правом мог бы претендовать на роль выразителя воли широких кругов населения. Он огласил декларацию, в которой советская сторона заявила об отсутствии у нее всяких претензий на территории, принадлежавшие ранее Российской империи, если эти территории не желали более находиться в составе России. «Только тогда, – говорилось в декларации, – Российская республика будет чувствовать себя гарантированной от попыток втянуть ее вновь в какие-либо территориальные споры и конфликты, когда она будет уверена, что граница, отделяющая ее от соседних областей, определена свободной волей самих народов, живущих на этих границах, а не односторонним насилием, способным лишь временно подавить эту волю» 187.

Таким образом, желание народа отделиться должно было, по мнению советского руководства, подтверждаться действительно свободным волеизъявлением 188. Важным пунктом было и уточнение, что право на самоопределение принадлежит «народам, а не частям их, находящимся в оккупированной зоне» 189. Большевики предлагали включить в мирный договор положения, подробно описывающие процедуру самоопределения. Она предполагала предварительное соглашение Германии и Австро-Венгрии, с одной стороны, и России – с другой, по четырем важнейшим пунктам:

I. Относительно объема территорий, население которых будет призвано воспользоваться правом на самоопределение.

II. Относительно общих политических предпосылок, при которых должно произойти решение вопроса о государственной судьбе соответствующих территорий и наций.

III. Относительно того временного переходного режима, который должен быть установлен вплоть до окончательного государственного конструирования этих областей.

IV. Относительно тех способов и форм, в которых население этих областей будет призвано выразить свою волю 190.

В первую очередь следовало обеспечить свободу от политического давления какой-либо из сторон конфликта на местное население. Для этого предлагалось вывести немецкие и австро-венгерские войска из оккупированных ими областей, а также обеспечить возвращение туда беженцев и переселенцев. Советское правительство со своей стороны, согласно этой декларации, «по собственной инициативе предоставляет возможность одновременно воспользоваться правом на самоопределение и тем частям указанных наций, которые оказались вне оккупированной зоны.

Россия обязуется не принуждать эти области, ни прямо, ни косвенно, к принятию той или иной формы государственного устройства, не стеснять их самостоятельности какими бы то ни было таможенными или военными конвенциями, заключенными до окончательного конструирования этих областей на основе политического самоопределения населяющих их народностей» 191. Германии и Австро-Венгрии также предлагалось подтвердить отсутствие у них притязаний на присоединение оккупированных областей.

С момента подписания мира и вплоть до окончательного государственного конструирования данных областей внутреннее управление в их пределах, заведывание их делами, финансами и проч. должно было, согласно советскому предложению, перейти в руки временного органа, «составленного путем соглашения политических партий, обнаруживших свою жизнеспособность в среде данного народа, как до, так и после войны» 192. Основной задачей этих временных представительных органов народа, наряду с поддержанием общественной и хозяйственной жизни, должна была стать организация последующего опроса населения. Окончательное решение о государственном положении упомянутых областей и о форме их внутреннего государственного устройства могло быть принято лишь путем всенародного референдума 193.