Бэлла Шапиро - Русский всадник в парадигме власти

Среди предметного ряда, характерного для вещного мира всадника, традиционно выделяются, как имеющие первостепенное значение, вещи из связки обувь — шпоры — стремена [243]. Значимость этого ряда, от которого зависела не только манера верховой езды, а в военных условиях — зачастую и жизнь конного воина, подчеркивалась исследователями многократно.

Обувью русского всадника были прежде всего сапоги [244], которые в XVI–XVII вв. бытовали двух типов — с мягкой и жесткой подошвой, в прямой зависимости от чего находилась и форма стремянной подножки — прямой или дугообразной. Более древние сапоги с мягкой подошвой из нескольких слоев тонкой кожи (также известные как ичеготы и чедыги [245]) были широко распространены до первой половины XIV в. [246], встречались до XVII в. включительно. С XIV в. появляется толстая воловья кожа — она послужила для производства обуви с жесткой подошвой [247]; с ее распространением прекращается изготовление обуви без разделения для правой и левой ноги.

Износостойкость подошвы повышалась набивкой на подметочную часть выпуклых гвоздиков (со второй половины XIV в.), а на пяточную область — подковок [248]. Подковки набивались и на каблук (не ранее XVI в.), если он предусматривался конструкцией. Подковки, или скобы, крепились двумя способами. Более ранний — врезной способ (крепление на шипах), он использовался в XVI в.; к концу XVII в. появляются набивные подковки (крепление гвоздями); на протяжении почти всего XVII в. оба типа сосуществуют. Практиковался и комбинированный способ крепления; у таких подковок в центре находилось отверстие для гвоздя, а по краям — шипы. Для повседневной обуви гвоздики и подковки были железными, но серебряными — для обуви парадной [249].

Каблуки на обуви появляются на Руси в XIV в.; обнаруженные археологами подковки указывают на многообразие их формы [250]. Рост высоты каблука начинается с первых годов XVII в., повышение отмечается до 6–7 см. Каблуки для сапог всадников были двух типов: наборные (появились не ранее второй половины — конца XVI в.) и низкие, так называемые внутренние, из нескольких кососрезанных подкладок. В конце XVII в. возникает новый тип каблука в виде деревянной формы, обтянутой кожей [251].

Материалом для изготовления обуви была самая разнообразная кожа: телячья и конская, юфть, коровий опоек, замша (ирха или ровдуга) [252]. Наиболее дорогой и престижной была козловая кожа особой выделки — сафьян (хоз). При Алексее Михайловиче была предпринята попытка наладить отечественное сафьянное производство под руководством иранских мастеров (1666) [253]. Знали на Руси и китайские сапоги [254].

Высококачественные кожи ввозились с Ближнего Востока; современники отмечали, что «персидские [сафьяны] не так хороши, как турецкие; они бывают цвета красного, пурпурового, зеленого, голубого и черного и привозятся в большом количестве в Россию» [255]. Наиболее дорогими были белые кожи, чуть менее стоили зеленые и пурпуровые, а самыми дешевыми были голубые, красные и желтые. Сравнение цены частично объясняет известный факт, что наибольшей популярностью пользовалась обувь желтого и красного цвета [256]. «Сапоги они носят красные», — пишет С. Герберштейн [257]; преобладание красных сапог отмечают путешественник М. Груневег (1585), красных и черных — дипломат Дж. Флетчер (1557–1558) и первый посол Англии в России А. Дженкинсон (1586–1589) [258]. Изредка встречались вишневые, оранжевые, лазоревые и кирпичные [259]. В качестве подкладки (поднаряда) для холодной обуви использовалась холстина либо атлас. Теплая обувь подбивалась бобровым мехом [260].

Для украшения применялись следующие технологии и приемы (по отдельности и в комбинациях): линование, тиснение, вышивка цветными и золото-серебряными нитями, продержка кожаным ремешком, декоративные вырезы в верхней части голенищ, декоративные кожаные или металлические накладки задника и каблука и декоративная набивка гвоздиками в виде узора [261]. Украшались все детали: головки, голенища, каблук, который выделялся не только декором, но и цветом. Парадные сапоги имели каблуки, обложенные серебром или обвитые пряденым золотом; их поверхность щедро расшивалась золотом и жемчугом [262].

Фасоны менялись согласно моде: в первой трети XVII в. носки головок заостряются и приподнимаются кверху (такая обувь носила название «кривой», именно она была самой престижной и богато украшенной [263]), а для XVI в. характерны прямые, более округлые формы. Высота голенища в XVI–XVII вв. находилась в пределах 25–30 см, в отдельных случаях достигала 40 см [264]; в любом случае, сапоги не доходили до колен. Срез голенища мог быть ровным, косым (спереди сапог был выше, чем сзади) или фигурным.

Среди экипировки всадника также могли быть короткие мягкие полусапожки [265]и чоботы [266], которые различались высотой голенища или его отсутствием. Короткую обувь носили с ноговицами — чулками из сафьяна или ткани. Ноговицы были «полные», высотой до колен — их подвязывали под коленом ремнем или тесьмой, и «полуполные» — несколько короче [267].

Для верховой езды к обуви прикреплялись шпоры, которые на Руси имели название «остроги» или «острожки». В XVI–XVII вв. этот элемент снаряжения использовали весьма умеренно, в основном в полках иноземного строя [268]. «Хотя все они обуты в сапоги, но во всей стране ты не увидишь пары шпор», — писал о русских всадниках поэт Дж. Турбервилль, бывший в составе английского посольства в России в 1568–1569 гг. [269]«Вместо шпор по большей части употребляют кнут», — утверждал посол Священной Римской империи Д. Бухов [270], побывавший в Москве в 1576 г. «Плетью пользуются почти все, шпорами же весьма немногие», — вторил ему участник Ливонской войны А. Гваньини [271].

В России шпоры имели то же культовое значение, что и в Западной Европе, обозначая право и обязанность аристократии воевать в седле [272], но культ шпор был несколько менее выражен [273]. Так, летом 1490 г. великий князь Иван III пожаловал послу императора Максимилиана Юрию Делатору в знак рыцарского достоинства «цепь золоту со крестом, да шубу атлас с золотом, на горностаях, да остроги серебряны золочены» [274].

В качестве символа всаднической и воинской доблести умершего шпоры (иногда только одна шпора) обнаруживаются в славянских могильных захоронениях уже с первых веков нашей эры. У русских шпоры находятся среди погребального инвентаря княжеских захоронений с середины X в. [275]Такое захоронение могло включать, например, «дротик, два меча, два копья, шашку или саблю, два ножа, кольчугу, шпору и стремена» [276]. Наиболее активное использование шпор московскими всадниками связывают со Смутным временем или с периодом, предшествующим ему [277].