Бэлла Шапиро - Русский всадник в парадигме власти

Работа по созданию лошади, удовлетворяющей всем современным требованиям, велась великим князем Николаем Николаевичем старшим прежде всего в интересах кавалерийского дела. С этой же целью он поддерживал военно-учебные кавалерийские заведения: Берейторскую школу (покупкой лучших выставочных лошадей в ее пользу [1740]), Учебный кавалерийский эскадрон (преобразованием применительно к новым требованиям современного кавалерийского боя) и, конечно же, созданную в 1882 г. на базе Берейторской школы и Учебного эскадрона Офицерскую кавалерийскую школу (ОКШ), которую неизменно называл «дорогим своим детищем» [1741].

Задумав самое широкое развитие ОКШ (по оценке ее начальника в 1886–1898 гг., генерала от кавалерии и военного министра В. А. Сухомлинова), великий князь лично руководил занятиями, бывая в школе почти ежедневно. Отдельное внимание уделял военно-научной подготовке; с большим интересом следил за результатами езды и выездки [1742]. В распоряжении ОКШ были лучшие лошади собственного завода Николая Николаевича, здесь был его рабочий кабинет, здесь хранилась его верховая одежда.

Над открытием ОКШ — офицерской школы нового типа, готовящей командование кавалерии, еще с 1879 г. работала комиссия генерал-лейтенанта В. В. Нотбека; она закончила работу «Положением об ОКШ» (утверждено 14 марта 1882 г.). Согласно документу, УКЭ был переформирован в ОКШ; тогда же при ОКШ была создана школа инструкторов взамен одновременно расформированной Гвардейской Берейторской школы [1743].

ОКШ состояла из отдела эскадронных и сотенных командиров (где обучались офицеры — кандидаты в командование драгунскими и казачьими полками), инструкторского отдела (здесь готовили инструкторов верховой езды и выездки строевых лошадей; отдел, составленный из офицеров и унтер-берейторов, работал только до 1891 г.) и эскадрона (разделенного на унтер-офицеров и ефрейторов, учебную команду, нижние чины и трубачей). Целью ее работы называли прежде всего практическое испытание и исследование всех усовершенствований, вновь вводимых в русской и зарубежной кавалерии, а также развитие кавалерийского дела в целом [1744].

В основе обучения лежали обязательные для всех отделов дисциплины: гимнастика, седловка, верховая езда и выводка лошадей. В отделе эскадронных и сотенных командиров, кроме того, изучали тактику, историю кавалерии, воинские уставы, правила военной езды, внутренней службы и ухода за лошадьми, военно-научную иппологию, занимались конным кадровым учением, выправкой, рубкой и стрельбой с коня, джигитовкой, фехтованием, приемами владения различным оружием, ипповетеринарией, ездили карусель, играли в конное поло.

Обучение инструкторов было направлено на практику кавалерийской службы. Здесь изучали правила внутренней службы и ухода за лошадьми, выправку, вольтижировку, правила военной езды, езду трудных, скаковых и других сложных лошадей, работу на развязке, ковку, конский лазарет, иппологию.

Эскадрон занимался началами кавалерийской подготовки — пешим строем, вольтижировкой, верховой ездой в манеже и в поле, вьючением и мундштучным учением, обучался владению холодным и огнестрельным оружием, стрельбой, а также изучал воинский устав, устройство войск, уголовно-военное законодательство, топографию, арифметику, Закон Божий, чтение и письмо [1745], готовились к ординарческой службе [1746].

Конский состав школы был представлен казенными строевыми лошадьми для всех строевых чинов (постоянного и переменного состава); отдельно поставлялись лошади для вольтижировки и молодые лошади из кадров гвардейского кавалерийского запаса для предоставления офицерам и наездникам практики в выездке [1747]. Великий князь установил новые, более строгие правила учета и ремонта строевых лошадей, контроля за их породными данными. Лично выезжал для инспектирования войск, осмотра государственных и частных конских заводов и конюшен, привлеченных к поставкам строевых лошадей [1748]. «Мы часто на конях мокли до костей и затем на солнце и ветру просыхали», — вспоминал Д. А. Скалон [1749].

Таким образом, главным направлением кавалерийского образования предполагалась глубокая профилизация. Основным требованием было высокое качество подготовки при ее простоте: учебная программа ОКШ была довольно обширна, но не перегружена, и содержала лишь необходимый minimum minimorum теоретических и практических занятий.

Конечной целью обучения называли исключительно боевую подготовку. «С постепенным введением сокращенных сроков службы, является настоятельная необходимость ограничить обучение войск только предметами, имеющими непосредственное отношение к боевой их деятельности, — говорилось в рапорте, поданном военному министру из Главного комитета по устройству и образованию войск. — Низводить до возможно малых размеров, все то, что не имеет существенного значения в деле подготовки войск к бою, или составляет только потребность службы их в мирное время. На том основании… имеется в виду установить точное распределение занятий, дабы… ни один день не пропадал даром и дабы каждому виду занятий было отведено подобающее ему место, в общем объеме воинского образования. Но если приведенные соображения справедливы относительно всех родов войск, то едва ли не наибольшее значение имеют они в кавалерии, где люди должны быть обучены частью тому, чему учится пехота, и кроме того, еще езде и твердому знанию полевой службы, поэтому выделение их предметов образования кавалерии всего того, что не составляет действительной потребности для ее специального назначения, должны быть предметом особой заботливости…» [1750]

Как одно из самых действенных средств подготовки кавалериста (и офицерского состава, и нижних чинов) Николай Николаевич старший широко задействовал конный спорт, считая, что он помогает выявить предельную силу и стойкость лошади и человека, развивает и совершенствует их способности. Для поддержки спорта великий князь предоставлял офицерам ОКШ собственных лошадей. Поощрял офицеров к приобретению лучших лошадей, для чего ввел новые правила о скачках. С Высочайшего разрешения организовал четырехверстные скачки на призы Императорской фамилии с призовой суммой в 24 500 р.; нижние чины получали призы за выездку [1751].

Стоит отметить, что Николай Николаевич осуждал господствующую в РИА со времен императора Павла I плац-парадную выездку [1752]. Он «занял свой пост [генерал-инспектора кавалерии], когда наша кавалерия работала в духе манежных требований, когда щеголяла лошадьми в теле, красивыми, выхоленными, хотя бы и слишком откормленными, а потому неповоротливыми, невыносливыми и к полевой службе мало способными, когда аллюры были медленны и укорочены, когда коней берегли настолько, что переходы совершались только шагом, а коней водили при этом в поводу», — отмечал биограф великого князя В. В. Жерве [1753]. Очевидно, что требования, предъявляемые Николаем Николаевичем к кавалерии в целом и к кавалерийской подготовке в частности, несколько опережали свое время.