Игорь Бунич - Пятисотлетняя война в России. Книга первая

В 1736-м году Петербург был подожжен. Целые толпы под предлогом борьбы с огнем занимались грабежами и разбоями. Схваченных мародеров сжигали на кострах прямо на месте преступления. От злоумышленных пожаров снова выгорела Москва, где за один день 23 мая 1737 года сгорело 50 церквей и 2500 домов.

Это было страшное царствование. Снова рыскали по России самозванцы, которых ловили и сажали на кол. В центре Петербурга был сожжен на костре капитан-лейтенант флота Возницын за переход в иудаизм. Сожжен он был вместе с раввином Барлевым, которому в свое время покровительствовал сам Петр.

«Но, — как правильно отмечает русский историк Карнович, — ни казни, ни пытки эпохи Анны Иоанновны не представляли ничего нового, что не было бы в употреблении или прежде, или после этой эпохи. Эта эпоха получила по наследству разнообразные способы мучительств и издевательств, которые были лишь продолжением того, что существовало и прежде той поры, выставленной каким-то исключительным временем безмерной жестокости».

Как это похоже на версию XX съезда КПСС, что весь наш непрекращающийся ни на минуту террор происходил только в одном 1937 году.

Царствование Елизаветы Петровны, пришедшей к власти в результате военного переворота, можно по аналогии сравнить с тем периодом в истории СССР, когда Сталин в пропагандистских целях временно отменил расстрел. Власти быстро нашли выход из положения, массами убивая заключенных с　помощью голода, холода и непосильной работы на «общаке».

Именно в годы официальной отмены смертной казни придумали способ везти заключенных полуодетыми в районы Крайнего Севера в неотапливаемых товарных вагонах и не кормить в дороге. По прибытии в лагерь чудом уцелевшие в предыдущих этапах зеки ломами отдирали трупы друг от друга и сбрасывали их в котлованы.

Нечто подобное происходило и в середине XVIII века. По преданию, находясь в царствование Анны Иоанновны под постоянной угрозой ареста и умерщвления, Елизавета дала клятву, что если она когда-нибудь взойдет на престол, то не подпишет ни одного смертного приговора.

После смерти Анны Иоанновны, взбунтовав гвардию, Елизавета свергла с престола малолетнего императора Ивана Антоновича, отправила его в ссылку вместе со всем семейством и по традиции начала с чистки прежнего государственного аппарата. Высшие должностные лица Империи были арестованы, пропущены через «розыск» и приговорены: кто к колесованию, кто к четвертованию, а кто по особой милости к отсечению головы. Императрица приговор не утвердила и прямо на плахе арестованным было объявлено о ссылке в Сибирь. Могущественные временщики вроде Бирона, Остермана и Миниха закончили свою карьеру.

Но все обратили внимание на то, что начальник Тайной канцелярии генерал Ушаков не только не был арестован и судим, но даже не был отстранен от должности, а через некоторое время пожалован в графы.

Продолжал усиливаться произвол властей, расцветали во всем своем византийском блеске интриги, а война продолжала бушевать, охватывая все слои общества. Как в кадрах военной кинохроники мелькают страшные события этого «кроткого» царствования: могущество Лестока, его арест и вздергивание на дыбу. Могущество Бестужева и его арест. Фавориты, бунты, появление во главе бесчинствующих шаек помещиков и беглых офицеров. Массовые убийства восставших крестьян, репрессии против башкир и калмыков. Создание в Сибири целых районов, контролируемых разбойниками. Первый перехват Тайной канцелярией «самиздата» под названием «Правда воли монаршей», который хотели вывезти за границу в дегтярной бочке и там издать, чтобы Европа узнала правду о положении России и «учинить против России возмущение, понеже в России правды не стало». Аресты за неосторожные слова в адрес царицы и ее фаворитов. Засечение насмерть кнутами, уморение холодом в неотапливаемых острогах, этапы в Сибирь. Война поместий со взаимными артиллерийскими обстрелами. Клещи палача, вырывающие языки у придворных красавиц Лопухиной и Бестужевой, их сечение кнутами вместе с родственниками за то, что обе женщины осмелились прийти на придворный бал в таких же платьях, что и императрица. И в довершение всего, как и положено по методике, начало марша в Западную Европу — Семилетняя война: кошмарные поражения и блистательные победы. Разорение страны. Банды дезертиров в дополнение к разбойникам. Взятие Берлина и новый пожар Москвы. Эпидемии и неурожаи.

После смерти Елизаветы Петровны ей наследовал весьма странный для России человек, чтобы не сказать большего. Это был родной внук Петра I от его дочери Анны, занявший Российский престол под именем Петра III.

Родившийся и воспитанный на Западе принц пришел в ужас от увиденного в унаследованной стране и царящих в ней порядков. Немедленно прекратив войну, новый император одним из первых указов упразднил Тайную канцелярию, запретил пытки, отменил телесные наказания для дворян и священников, запретил кнут (только палка и трость), приказал подготовить проект об отмене крепостного права и Уложения 1649 года.

Конечно, такой царь долго царствовать в России не мог, и никто не удивился, когда, не процарствовав и двух лет, он был свергнут с престола и убит, а затем ославлен как неспособный к правлению слабоумный дегенерат.

Во главе заговора, как и водится, стояла законная супруга Петра III — германская принцесса София Августа Цербстская — чистокровная немка по крови и воспитанию, умнейшая и образованнейшая авантюристка по духу — одна из величайших женщин в истории человечества, принявшая в России имя Екатерина, которой потомки, возможно, не без основания дали титул Великой.

Кукуевская мечта воплотилась в жизнь полностью. Россия была не только намертво пристегнута к западному рынку, в ней не только удалось насадить западноевропейский образ жизни, внедрить французский язык в качестве второго государственного, но и посадить на престол представителя　немецкого владетельного дома. Теперь можно было говорить о полной чистоте эксперимента. Вымерли свирепые и вечно пьяные русские цари, умерли бездетными сумасбродные, крикливые и набитые предрассудками царицы. Фактически прервалась династия Романовых, фамилия которых служила лишь маскировочной сеткой для умных и рациональных немцев, которым лишь в третьем поколении удастся почувствовать себя русскими и научиться говорить без акцента.

Екатерина была слишком умна, чтобы повторять ошибки Лжедмитрия и Петра III. Шагнув на ступени трона через труп убитого по ее приказу мужа, она сразу же оказалась втянутой в войну, вспыхнувшую с особым ожесточением.

Быстро была восстановлена Тайная канцелярия: сначала как Тайная экспедиция при Сенате, а затем как самостоятельный и контролируемый исключительно короной карательный орган. Начальником Тайной канцелярии стал ученик Ушакова — Степан Шешковский. И, что самое интересное, снова начался расцвет самозванцев, как во времена Смутные. Целые войны вспыхивали под знаменем убитого Петра III.