Андрей Банников - Византийская армия (IV — XII вв.)

Строевая подготовка, спортивная тренировка и боевые упражнения были теми факторами, которые создали весьма эффективную военную машину. Как было сказано ранее, процесс ее восстановления начался в середине 50-х гг. X в., когда Никифор Фока был назначен командовать восточной армией и провести в ней необходимые преобразования. Все трактаты уделяют особое внимание тренировке и строевой подготовке армии для проведения различных полевых маневров и воспитания выносливости, а литературные источники подтверждают эти сведения и относят на счет проведенных преобразований многочисленные военные победы византийцев. Михаил Пселл сообщает о высочайшей дисциплине конницы Варда Склира, способной, подвергнувшись сильной атаке и отступая с поля боя, сделать поворот, контратаковать и прогнать неприятеля с поля боя (Psell., I, 13). Различные происшествия, предшествующие кампании, во время которой Никифор II или Иоанн I занимался тренировкой и обучением, упоминаются Львом Дьаконом (Leo Diac., II, 24; III, 36, 50–51; VII, 127) [1524]. Без подобной тренировки и жесткой военной дисциплины, выработанной благодаря соответствующим военным упражнениям, тактическое превосходство полевых армий не могло существовать в течение долгого времени. Под командованием способных военачальников, какими были Георгий Маниак и Катакалон Кекавмен в 30 — 40-е гг. XI в., византийские армии, состоящие из местных и иностранных наемников и усиленные за счет провинциальных наборов, могли одерживать победы над превосходящими силами врагов. Боевой порядок, использованный Романом IV в кампании 1070 г., состоял из двух линий, разделенных на более мелкие части с отдельными отрядами, стоявшими на флангах и за их пределами, тогда как все источники сообщают, что византийская армия строилась тремя основными соединениями (центр и два фланга) с авангардом и арьергардом (Attal., 111) [1525]. Преимуществом, которое римская пехота сохраняла в XI, а возможно, и в XII в., была лучшая тактическая тренировка. Михаил Пселл презрительно замечает, что император Роман III считал, что количество является более важным, чем умение и дисциплина (Psell, III, 8), а Никита Хониат и Киннам, так же как и историки X и XI вв., часто отмечают то обстоятельство, что тренировка и опыт армии, равно как и ее тактическое мастерство, могли дать ей, при условии разумного командования, явное преимущество перед противником (Chon., 12, 29–30, 77; Kinn., III, 17). Тем не менее нехватка финансов, фискализация военной службы и уменьшение военного бюджета, равно как и растущее значение иноземных наемников, продолжали делать свое дело. Будучи крупным чиновником, занимавшимся военными вопросами во времена правления Романа IV, Атталиат сопровождал императора во многих военных кампаниях и особенно резко критиковал фискальную политику Империи и ее воздействие на боеготовность, моральный дух и снаряжение императорских армий, равно как и за некомпетентность и способности офицеров (Attal., 114, 23 — 116, 3). Военные неудачи этого периода были для него прямым следствием скупости и близорукости византийской администрации при Константине Х (Attal., 78–79, 93, 5 — 11, 103).

В то время как наемные отряды профессиональных воинов, будь то племенные формирования степных народов, конные воины норманнов, вооруженные пиками, или какие-либо иные отряды, продолжали сражаться, сохраняя порядок и дисциплину в соответствии со своими воинскими традициями, собственно отряды византийской армии, похоже, находились в полном пренебрежении в течение всей середины XI в. Это пренебрежение достигло такой степени, что, когда император Роман IV отправился в 1068 г. в Сирию, ему пришлось потратить немало времени и энергии для набора новых отрядов и превращения их в боеспособную армию. Автор современной событиям хроники, Михаил Атталиат, рисует очень жалкую картину набора войск по фемам перед военной кампанией 1071 г. Создается впечатление, что большая часть византийской армии не представляла никакой ценности в военном отношении. Атталиат утверждает, что солдаты, набранные в провинциях на основе традиционной воинской обязанности, были полностью непригодны к военной службе. Они не были обучены военному делу и уже много лет не получали ни плату, ни положенное им продовольствие. Воины более старшего возраста, имевшие хоть какой-то опыт военных действий, не имели ни лошадей, ни надлежащего снаряжения (Attal., 73, 23–79, 6; 93, 5 — 11; Ced., II, 668–669).

Армия представляла собой смесь регулярных наемных отрядов из различных частей Империи и старого фемного ополчения. Говоря о «пяти западных тагмах», которые, вероятно, не были столь запущены, как отряды из восточных областей Империи, Атталиат ставит их рядом с западными наемниками в смысле военной ценности (Attal., 122, 7; 123, 8 — 10; ср. 104, 16–18) [1526]. Этот автор не упоминает о восточных отрядах, однако плохое состояние этой армии было во многом связано с воздействием гражданских войн 1047–1048 и 1057 гг. (Attal., 29, 2). Четкое разделение между двумя командованиями было снова установлено во времена династии Комнинов (Ced., II. 562–625).

Рис. 128. Варяги на византийской службе.

Рис. И. В. Кирсанова.

Впрочем, если сражение при Манцикерте было серьезным поражением, то военные кампании Романа IV в конце 60-х гг. XI в. никоим образом нельзя считать неудачными. Так, в рассказе Атталиата, бывшего очевидцем событий, можно обнаружить поразительную степень дисциплины и компетентности и увидеть правильно разбитые и укрепленные лагеря, твердый боевой порядок и хорошо организованные линии снабжения. Последнее не должно удивлять: согласно Пселлу, Исаак I восстановил традиции строгой дисциплины и тактического порядка, находившиеся в угрожающем пренебрежении со стороны центрального правительства, а его армия была вполне эффективна и успешна в сражениях (Psell. VII, 7–8). Именно некомпетентность или плохие коммуникации, наряду с дезертирством и предательством, привели к разгрому Романа IV при Манцикерте (Attal., 114, 126, 160) [1527].

Старая армия быстро исчезала. Правительство Михаила VII смогло собрать всего несколько сотен воинов и выступить с ними против Русселя де Байля в 1073 г., полагаясь главным образом на своих союзников турок. Во времена Алексея I отчаянные усилия восстановить власть Византии на Балканах и в северо-западной части Малой Азии осуществлялись при помощи наемной армии. Поскольку они сражались своим собственным оружием и по собственным правилам, хотя и находились под византийским командованием, можно сказать, что собственно «византийская» тактика в том смысле, что этот термин отражает нечто особенное и отличное от других, умерла в XI в. вместе со старыми фемными армиями Империи. Теперь, как это ясно демонстрируют наши источники, Византия становится все более и более интегрирована в окружающий мир. Сельджукские, печенежские и половецкие конные лучники, норманнские, германские и «франкские» рыцари, легкая пехота из Болгарии и Анатолии, грузины и аланы с Кавказа, усиленные небольшими отрядами императорской гвардии, которые обычно набирались за пределами Империи, как, например, из варягов [1528]. Такова была византийская армия XII в. Несмотря на попытки Алексея I и Иоанна II Комнина восстановить национальную армию, войска XII в. по преимуществу состояли из невизантийцев [1529]. При Мануиле I тенденцию к заимствованию западной тактики тяжелой рыцарской конницы стимулировал сам император, перевооруживший многие императорские отряды в западном стиле и внедрявший среди них соответствующую тренировку. Результатом была армия, тактика которой ничем не отличалась от любой другой многонациональной и многоязыкой наемной армии. Никита Хониат приводит речь командующего императорской армии, сражавшейся против венгров в 1167 г. Военачальник говорит, что построение, военное снаряжение и выучка обеих сторон была одинакова, различие заключалось в лучшем боевом порядке и тактическом построении (Chon., Р. 155–166; ср. Kinn., Р. 125–126) [1530].