Сильвен Гугенхейм - Империи Средневековья. От Каролингов до Чингизидов

В тот же период происходит формирование мутазилизма — течения рационалистического толка. После смерти Харуна ар-Рашида оно начинает играть важную роль в аббасидском государстве. На бывших византийских и сасанидских территориях мусульмане столкнулись с бурно развивающимися спекулятивными религиозно-философскими практиками. Например, сириец Иоанн Дамаскин (675–753) подверг критике ислам в трактате «О ересях», в котором изобличает всевозможные «еретические» учения, понимая под этим не только течения, отклоняющиеся от христианской догмы, но также иные религии (в первых книгах он пишет об эллинизме, язычестве и иудаизме), — правда, ислам оказался на последнем, 100-м месте в его списке. Впоследствии Феодор Абу Курра (740–825) написал на арабском языке несколько трактатов в защиту христианской доктрины. В Ктесифоне и Багдаде несторианский патриарх Тимофей (780–823) свободно отвечал на вопросы аль-Махди о Троице и Божественной природе Христа. Весьма вероятно, что дискурсивные практики такого рода оказали влияние на некоторых мусульман.

Вместе с тем с середины VIII в. на арабский язык переводили трактаты по логике и астрономии, в том числе и сочинение александрийского ученого II в. Птолемея под названием «Альмагест». Светская культура времен золотого века Аббасидской династии также черпала вдохновение в работах, переведенных иранцами с языка пехлеви, например в художественных произведениях, переложенных Ибн аль-Мукаффой, или в части аристотелевского «Органона» в изложении его сына. Однако следует отметить, что иранский элемент был более ощутим в светской культуре, в то время как идеалистические богословско-политические теории находились под влиянием христиан.

Новые интеллектуальные веяния зрели в аббасидскую эпоху и получили широкое распространение после 946 г. с приходом к власти аль-Мути. Все происходило так, будто мусульмане решили, что они в достаточной степени усвоили «чужеземное знание». Диспуты, которые устраивали при дворе визири из рода Бармакидов, между людьми разного положения, представлявшими разные философские течения, дошли до нас в изложении хронистов и литераторов. Прения касались самых разных тем: от философии и теологии до политики. Степень свободы выражения собственных мыслей участниками диспутов зависела от открытости, мудрости и образованности халифа.

Первые мутазилиты находились в оппозиции к омейядскому режиму. Когда к власти пришли Аббасиды, они перешли на их сторону. Со времен правления Харуна ар-Рашида учение становилось все более ясным благодаря целой череде выдающихся представителей этой школы, каким, например, был прославленный ан-Наззам (ум. 835). Теология была основана на пяти принципах, систематизированных апостериори. Их собрали на основе разнообразных философских теорий, которые различались в разных мутазилитских школах. Эти принципы дошли до нас преимущественно из текстов аль-Ашари (X в.), со временем отошедшего от мутазилизма, и касались главным образом утверждения единственности и единства Аллаха («таухид») и Божественной справедливости. Признавая роль разума в осмыслении Божественного откровения, мутазилизм ограничивал свободу Божественной воли, подчинив ее правилам справедливости, которые можно постигнуть рациональным образом. Мутазилиты были поборниками диспутов и аргументированной полемики, но всегда оставались верными защитниками ислама. Современные историки усмотрели в этом проявление «рационализма», характерное для ислама как цивилизации, который якобы избавляет ислам как религию от всяческих исканий и критики. На самом деле мутазилиты были глубоко верующими людьми и убежденными защитниками ислама, а их вполне традиционная апологетика обращалась к новому инструменту, заимствованному из интеллектуальных течений, распространенных на покоренных территориях. Главной задачей мутазилитов была борьба с манихейством и христианством, как, впрочем, и с любыми другими верованиями, представители которых осмеливались критиковать ислам.

Аль-Мамун (813–833) — один из самых мудрых и просвещенных халифов за всю историю династии Аббасидов. Годы его правления стали временем процветания. К этому приводила политика централизации империи, в которой были сильны факторы дезинтеграции. Аль-Мамун пытался сократить раздробленность, разрушавшую исламский мир. Будучи просвещенным правителем, он осознавал важность интеграции эллинистического и персидского наследия завоеванных территорий для строительства арабской империи. Для того чтобы этого добиться, он предпринял сближение с шиитами (последователями Али и его сыновей), провозгласив превосходство Али ибн Абу Талиба с уточнением, что тот «был лучшим из мужей после Посланника Бога». Он поощрял перевод научных и философских текстов с греческого языка, обеспечив в 832 г. содержание «Дома мудрости» — своего рода библиотеки, созданной преимущественно местными христианами неарабского происхождения. Светские науки также пользовались исключительной благосклонностью халифа: он основал обсерватории в Багдаде и Дамаске. Аль-Мамун организовывал религиозные диспуты между мусульманами и представителями других религией, в частности христианами и зороастрийцами. Самым важным из его решений было официальное провозглашение мутазилитского положения о «сотворенности Корана», что возмутило представителей традиционного ислама. В 833 г. он приказал всем религиозным деятелям принять этот постулат. Эдикт сопровождался расследованиями, которые его противники называли «михна» (испытания). В числе прочих «испытанию» был подвергнут Ахмад ибн Ханбал, основатель одноименной правовой школы буквалистского и традиционалистского толка.

Аль-Мамун скончался в 833 г., завещав своему брату и наследнику аль-Мутасиму продолжать промутазилитскую политику. С самого начала правления он хотел положить конец противостоянию суннитского халифата и шиитского движения, в чем ему не удалось достичь полного успеха. Пользуясь возможностями своего положения, аль-Мамун приложил все усилия для того, чтобы внедрить в исламский мир понятия открытого общества. В памяти потомков он остался самым просвещенными из аббасидских правителей, стремящимся возвыситься над политико-религиозными противоречиями, ослаблявшими халифат. Сознавал ли он это? Даже сегодня имя аль-Мамуна и особенности его правления приводятся как пример арабских достижений и иногда проецируются без должного изучения на всю историю Аббасидской империи.

Переживший осаду Багдада, аль-Мутасим (833–842) осознавал необходимость иметь собственное войско, преданное своему правителю и получающее хорошее жалованье. Солдаты должны были быть иностранного происхождения, что позволяло им не поддаваться влиянию вражеской пропаганды. По-видимому, промутазилитская политика, унаследованная от брата, играла важную роль в его решениях. Он перенес столицу халифата из Багдада в Самарру и нанял около 70 000 тюркских рабов, чтобы отказаться от арабской конницы, которой нужно было доплачивать за участие в сражениях. В 836 г. аль-Мутасим обосновался в Самарре вместе с семьей и двором. Город превратился в военный лагерь для его гвардии, подразделениям которой предписано селиться в определенных кварталах и запрещено смешиваться с арабским или арабизированным населением. Число рабов-наемников неуклонно росло, а их предводители, получавшие свободу и видные должности, начали угрожать правящей династии вместо того, чтобы укреплять ее. Борьба за влияние разобщала военачальников, которые начинали вмешиваться в государственные дела до такой степени, что могли смещать правителей с престола или провозглашать халифов-марионеток. Решающий кризис начался после убийства аль-Мутаваккиля в 861 г.: страна ввергнута в анархию, а трое из четверых наследовавших ему халифов погибли насильственной смертью. Через несколько лет с кризисом удалось покончить, однако приближенные халифа так и не смогли избавиться от засилья влиятельных военачальников — бывших рабов.