Юрий Чайковский - Мысы Ледовитого напоминают

«Полпяты» означало четыре с половиной.

Поразительно: на это единственное место (РИБ, стл. 1094–1095) ссылались как на реальное бытие заставы (напр., [Буцинский, с. 48–49]). См., напр., главу «Конец поморской вольницы» в книге [Белов, 1969].

Это было в Москве очевидно, поскольку со времен царя Федора Иоанновича все западные послы (в том числе голландские [Голландцы…, с. 44]) просили только дозволения следовать из Архангельска в Ярославль, а далее по Волге и Каспию. Последняя попытка (расспросы в Пустозерске в 1610 г.) ясно дала понять англичанам, что торговые плавания на восток невозможны физически, и что просить не о чем.

Мой благожелательный и квалифицированный критик усомнился, что это возможно — слишком-де много разных хранилищ и документов в них [Михайлов]. Снова просмотрев то, что он советовал, могу лишь повторить: видимо, возможно. Хотя, разумеется, что-то где-то еще может лежать, ожидая внимательного архивиста. Если да, то самое для нашей темы интересное — подоплека окончательного запрета волока.

В ходе Смуты была начисто израсходована царская казна, так что само существование государства зависело от привоза звонкой монеты через Архангельск. Снижать привлекательность Севера для западных купцов было бы для России самоубийственно.

Тема отсутствует в переписке с иноземцами. Голландский деятель Николай Витзен, собрав через 45 лет (1664 г.) в Москве сведения о северной и восточной торговле, сообщал о Ямальском волоке как о существующем [Овсянников, Ясински, с. 382–383].

Энцы («немирная самоядь»), кочуя в низовьях Енисея, мигрировали тогда к южной части Таймыра; нганасаны же еще формировались как южнотаймырский этнос, и данный термин применен условно. Оба народа принадлежат к самодийской группе.

В самом раскопе их было, как минимум, два: в его центре «комки, а местами целые пласты слежавшегося и перегнившего меха» [ИПРАМ, с. 14]; а на северо-восточном краю раскопа «оказался „склад“ пушнины», отличной от сгнившей массы (с. 15).

Напомню, что основным доводом в пользу северного пути было утверждение о невозможности в те годы плыть с Хатанги.

Окладников встретил на острове Фаддея трех медведей, медведицу и медвежонка, «которые чувствовали себя здесь полными хозяевами» [ИПРАМ, с. 10]. В таких группах 3 самца обычны, но бывает и 7 самцов (Жизнь животных, т. 6, М., 1971, с. 326). Группы самцов могут достигать 14 особей, совместно посещающих лежбища тюленей и моржей (Медведи. М., 1993, с. 452), а это уже действительно опасно очень.

Через 200 лет нганасаны говорили А. Ф. Миддендорфу, что боятся посещать северный Таймыр из-за агрессивности медвежьих стай [ИПРАМ, с. 27].

Изогнутый брус из ствола и части корня. Обычно для кокор использовалась ель как более прочная. К сожалению, рисунка или снимка кокоры в ИПРАМ нет, как и многих других находок.

Балязин В. Н. Мученица Евдокия и великомученик Степан. Глава в книге: Балязин В. Н. Неофициальная история России. Петр Великий. М., 2007.

Напр.: «1 марта разстрига Демид (епископ Досифей — Ю. Ч.) в застенке подымай и с виски сказал: о возмутительных письмах, что у Степана Глебова, не ведает и с ним не советовал; царицу поминал (в церковных службах в качестве царицы — Ю. Ч.) так же, как и другие, в том виноват» [Устрялов, 1859, с. 214].

Напр.: «Корб рассказывает, что при нем царь приказал [ок. 1699 г.] сечь крестьянина, не признававшегося в укрывательстве беглого, с головы до пяток ужасной суковатой ветвью, но изувеченный крестьянин продолжал упираться» [Тимофеев, с. 90].

Это доклад правительству Голландии. В других изданиях Валишевский приводил иной документ, где Петр писал иностранным послам, что Алексей «исповедался и причастился Св. Тайн и нас к себе просил, к которому мы, презрев все досады его, со всеми… министрами и сенаторами пришли, и он чистое исповедание нам принес и у нас в том прощения просил, которое мы ему по христианской и родительской должности и дали, и тако от сего июня 26, около 6 ч. пополудни жизнь свою христиански окончил. Тело царевича, кроме того, было выставлено в течение трех дней, дабы каждый мог видеть его и убедиться, что он умер естественной смертью». Всё это опровергается документами.

Иоганн Ле Форт (не путать с Францем Лефортом, умершим в 1699 г). — Ю. Ч.

Отто Антон Плейер (Плеер), Густав Рабутин (Рабютэн) резиденты австр. империи в Петербурге. — Ю. Ч.

Якоб Де Би, голландский резидент. — Ю. Ч.

В одном следует дополнить Валишевского: Петр не дал на похороны сына ни копейки. Наоборот, награды палачам, включая имения с крестьянами, выданы из прежнего имущества царевича [Синицын, с. 259]. А пышные похороны Алексея целиком оплачены (по царскому указу!) из денег казненного Александра Кикина [Есипов, с. 113], что опровергает версию о «страдании отца», и без того достаточно наивную. — Ю. Ч.

Подобных частных сведений в литературе много — см., напр., [Клочков; Колесников; Швейковская], и все они подтверждают массовую убыль населения Севера вследствие политики царя. Однако мне не встречалось общих расчетов данного феномена.

Работы некоторых таких «историков» приведены в книге [Резников, 2012], но в ней тоже ссылки грешат произволом, и читатель должен проверять их и оценивать сам. Более того, уличив некоторых «историков» в неправде, Константин Юрьевич сам следует за ними. Так, он уверяет, что строительство Петербурга «на костях» — миф, уверяет на том наивном основании, что массовых скоплений костей там еще не найдено. Сведения о катастрофической смертности строителей Петербурга им даже не упомянуты.

Его вполне прояснил Василий Ключевский следующей цитатой из доношения Камер-коллегии: «за выключением из окладных книг написанных вдвое и втрое и за сущею пустотою» дворов «тех де подушных денег по окладам собрать сполна никоторым образом невозможно» [Ключевский, т. 4, с. 129].

Единственное в то время колесование во Франции (тяжкого убийцы, ок. 1715 г.) вызвало там общий протест. А казнь Глебова так изумила Запад, что о ней в Германии вышла брошюра — см. [Семевский, с. 131].

В защиту Петра I нужно сказать, что попытки он делал, пусть и странные. Так, в 1717 году был напечатан перевод Космологии X. Гюйгенса, он «был первой книгой, которая была переведена и опубликована в России». Замечательно, что вместо заказанных царем 1200 экз. директор типографии приказал отпечатать всего 30, но не был наказан, а сами эти экземпляры царь приказал отослать в Голландию. В 1724 он приказал напечатать ту же книгу снова. Эти метания были вызваны не только нравом Петра, но и резким неприятием новой науки окружением Петра (Кирсанов В. С. Избранные труды… М., 2010, с. 39–44). О странностях литературы той поры см. также [Валишевский, с. 463–470].