Ричард Эванс - Третий Рейх. Дни Триумфа. 1933-1939

Лишь иногда районные старосты закрывали глаза на подобные отношения, как в случае с молодым адвокатом и многообещающим журналистом Раймундом Претцелем и его подругой, еврейской женщиной, которую он встретил, возвращаясь из Парижа в 1934 году. Претцель покинул Германию из-за неприятия репрессий и расизма Третьего рейха, а также в стремлении добиться руки одной девушки. Когда она вышла замуж за другого мужчину, он вернулся в Германию и стал зарабатывать на жизнь неполитическими статьями для художественных рубрик в газетах и журналах. Его новая подруга была уволена из библиотеки из-за своей расы, а ее брак недавно распался. Ее сын Питер был голубоглазым блондином, и его даже фотографировали как идеального арийского ребенка. Когда Претцель переехал к ней, они нарушили нюрнбергские законы, однако районному старосте понравилась эта семья и он старался оградить их от проблем. Но в 1938 году она забеременела, и опасность обвинения стала слишком велика. Взяв Питера с собой, она направилась в эмиграционное управление и оформила отъезд, чтобы переехать к своему брату в Англию. Сам Претцель добился разрешения поехать в Англию отдельно, заявив, что он готовил серию статей об английской жизни. Британские власти стали смотреть на него с большим подозрением, когда он надолго превысил планировавшееся время поездки. Он столкнулся с большими сложностями в поиске работы и был спасен только Фредериком Варбургом, главой издательского дома «Зекер и Варбург», которого впечатлило краткое изложение книги, представленное Претцелем в поисках контракта. Это удовлетворило британское министерство внутренних дел, которое продлило Претцелю визу еще на год. Тем временем он женился на своей подруге, и у них родился сын. Однако их будущее было совершенно неопределенным, как и для тысяч других людей, эмигрировавших в то же время [1306] Oliver Pretzel, Afterword, in Sebastian Haffner, Defying Hitler: A Memoir (London, 2002 [2000]), 241-50. .

Евреи эмигрировали из Германии, особенно если они были достаточно молоды, чтобы начать новую жизнь за границей, и достаточно обеспечены, чтобы профинансировать это. Разумеется, это не была добровольная или бесплатная эмиграция, это было бегство в изгнание с целью вырваться из условий, которые для многих людей становились совершенно невыносимыми. Мы не знаем точно, сколько евреев уехало из Германии в эти годы. У нас имеется только официальная статистика, в которой евреев продолжали определять исключительно по вероисповеданию. Учитывая очень высокий уровень обращения в христианство в несколько десятилетий до 1933 года, в официальных цифрах могут отсутствовать 10 % или более людей, бежавших из страны из-за того, что нацистский режим считал их евреями независимо от религии. По официальной статистике, в 1933 году в Германии проживало 437 000 немцев иудейской веры. К концу 1937 года эта цифра сократилась до 350 000. 37 000 человек иудейской веры покинули Германию в 1933 году под влиянием бойкотов 1 апреля и закона от 7 апреля; снижение количества эмигрантов до 23 000 в следующем году отражало отсутствие в 1934 году схожих акций или законов на государственном уровне. Это число оставалось относительно низким и в последующие годы — 21 000 в 1935 году, 25 000 в 1936 году и 23 000 в 1937 году. Будучи европейцами, большинство из них предпочитали переезжать в другую страну на том же континенте — 73 % из еврейских эмигрантов в 1933 году остались в Европе, и только 8 % перебрались за океан, в Соединенные Штаты. В 1933 году, несмотря на относительную слабость сионизма в Германии, не менее 19 % перебрались в Палестину. Всего в период с 1933 по 1939 год туда уехало 52 000 немецких евреев. Важной причиной такого необычно большого числа стал тот факт, что представители сионистского движения в Германии и Палестине подписали специальное соглашение с нацистским правительством 27 августа 1933 года. Известное как Гаварское трансфертное соглашение, оно было лично утверждено Гитлером и предписывало немецкому Министерству экономики разрешать евреям, уезжавшим в Палестину, переводить значительную часть своих денежных средств туда (в общей сложности это составило около 140 миллионов рейхсмарок), в то время как уезжавшие в другие страны вынуждены были бросать большую часть своих накоплений [1307] Werner Rosenstock, «Exodus 1933 — 1939: A Survey of Jewish Emigration from Germany», Leo Baeck Institute Yearbook, 1 (1956), 373-90; Herbert A. Strauss, «Jewish Emigration from Germany: Nazi Policies and Jewish Responses», Leo Baeck Institute Yearbook, 25 (1980), 313-61, 26 (1981), 343-409; Avraham Barkai, «German Interests in the Haavara-Transfer Agreement 1933 — 1939», Leo Baeck Institute Yearbook, 35 (1990), 254-66; Friedlander, Nazi Germany, 60-65; «Jüdische Bevölkerungsstatistik», in Wolfgang Benz (ed.), Die Juden in Deutschland 1933 — 1945: Leben unter nationalsozialistischer Herrschaft (Munich, 1988), 733, в соответствии с которой в Германии в 1933 г. было примерно 100 000 ненемецких евреев в дополнение к 437 000 немцам иудейской веры, отмеченным в официальной статистике. В мае 1939 г. в Германии все еще проживало более 25 000 ненемецких евреев. В цифрах 1939 г. учитывается Австрия; в цифрах 1938 г. — нет. Об эмиграционных налогах см. выше, 389-90. Местное исследование см. в Meynert, Was vor der «Endlosung» geschah, 178-207. .

Причины, по которым нацисты более благосклонно относились к эмигрантам в Палестину, были довольно сложны. С одной стороны, они считали сионистское движение важной частью всемирного еврейского заговора, уничтожению которого они посвятили свои жизни. С другой, помощь в еврейской эмиграции в Палестину могла приглушить международную критику антисемитской политики внутри страны. Более того, главная цель нацистов в эти годы состояла в выдворении евреев из Германии, а предпочтительно и из Европы, и несмотря на всю жестокость по отношению к ним, на этой стадии их полное физическое уничтожение еще не планировалось. Германия без евреев, по мнению нацистов, стала бы более сильной и готовой подмять под себя остальную Европу, а затем и весь мир. Только после этого нацисты собирались заняться решением еврейской проблемы на мировом уровне. Сионисты были готовы вести дела с нацистами, если в результате достигалось увеличение еврейского присутствия в Палестине. Немецкие евреи должны были привезти с собой необходимые умения и опыт, а по мнению многих ведущих сионистов, и средства для инвестиций. В обмен по Гавар-скому соглашению, в котором были официально оформлены эти договоренности, из Палестины в Германию организовывался экспорт остро необходимых товаров, таких как цитрусовые. Таким образом, для обеих сторон это был брак по расчету. Однако решение это все больше подвергалось сомнению внутри самого нацистского режима. И не в последнюю очередь в результате организации Отдела по делам евреев в СС в 1935 году. Он стал одним из главных подразделений СС, и в его руководство вошла радикальная группа молодых офицеров, включая Дитера Вислицени, Теодора Даннекера и Адольфа Эйхмана. Этих людей все больше беспокоило, что поощрение евреев к эмиграции в Палестину ускорило бы создание там еврейского государства с опасными последствиями для Германии в долгосрочной перспективе [1308] Francis R. Nicosia, The Third Reich and the Palestine Qestion (London, 1985) , 29-49; у него же «Ein nützlicher Feind: Zionismus im nationalsozialistischen Deutschland 1933 — 1939», VfZ 37 (1989), 367-400; Graml, Reichskristallnacht, 131-2; Juliane Wetzel, «Auswanderung aus Deutschland», in Benz (ed.), Die Juden, 413-98, 446-77; Соглашение приведено с другими связанными материалами в Rolf Vogel, Ein Stempel hat gefehlt: Dokumente zur Emigration deutscher Juden (Munich, 1977), 107-53. О серьезных трудностях, с которыми сталкивались немецкие евреи, приезжавшие в Палестину, см. в Wblfgang Benz, Fluchtaus Deutschland: Zum Exil im 20. Jahrhundert (Munich, 2001), 120-50, и Werner Feilchenfeld et al., Haavara-Transfer nach Palästina und Einwanderung deutscher Juden 1933 — 1939 (Tubingen, 1972). .