Ричард Эванс - Третий Рейх. Дни Триумфа. 1933-1939

Некоторые во время путешествий за границу собирали листовки и буклеты, такие как «Новый Форвэрдс» (Neue Vorwärts), которые печатали покинувшие страну члены партии, провозили их в Германию и распространяли среди тех, кто остался на родине. Кроме того, они доставляли руководству партии подробную информацию о том, что происходило в Германии, каждый месяц предоставляя им довольно объективные и все более реалистичные прогнозы о возможности переворота [90] Подробности см. в Gerhard Hetzer, «Die Industriestadt Augsburg. Eine Sozialgeschichte der Arbeiteropposition», в Martin Broszat et al. (eds.), Bayern, III. 1-234, особенно 182-200; Helmut Beer, Widerstand gegen den Nationalsozialismus in Nürnberg 1933 — 1945 (Nuremberg, 1976); Heike Breitschneider, Der Widerstand gegen den Nationalsozialismus in München 1933 bis 1945 (Munich, 1968); Kurt Klotzbach, Gegen den Nationalsozialismus: Widerstand und Verfolgung in Dortmund 1930 — 1945: Eine historisch-politische Studie (Hanover, 1969); Hans-Josef Steinberg, Widerstand und Verfolgung in Essen 1933 — 1945 (Hanover, 1969); Karl Ditt, Sozialdemokraten im Widerstand: Hamburg in der Anfangsphase des Dritten Reiches (Hamburg, 1984), а также множество других местных и региональных исследований; более общее изложение в Schneider, Unterm Hakenkreuz, 928-62. .

Однако эти мероприятия вряд ли помогли бы сохранить солидарность со стороны бывших социал-демократов, что было основной целью, не говоря уже о распространении повстанческих идей в массах. И у этого было множество причин. Сопротивлению не хватало руководства. Почти все выдающиеся социал-демократы отправились в ссылку, а те, кто решил остаться, были слишком известны, чтобы долго скрываться от внимания полиции: например, депутат Рейхстага от Силезии Отто Бухвитц несколько раз совершал рискованные поступки — путешествуя по Германии, он распространял незаконную партийную литературу. Но и ему в конце концов пришлось смириться с неизбежным и позволить подпольному движению вывезти себя в Данию в начале августа 1933 года [91] Otto Buchwitz, 50 Jahre Funktionaar der deutschen Arbeiterbewegung (Stuttgart, 1949), 156-63. . К этому времени все остальные оставшиеся в Германии руководители социал-демократической партии уже находились в тюрьме, в концлагере, или были мертвы, или их просто заставили замолчать. Руководство, находящееся вне страны, не смогло их успешно заменить. Из-за его бескомпромиссной позиции партия к тому времени уже лишилась многих из своих членов, которые решили остаться в Германии в 1933 году, а в январе 1934 года «Пражский манифест» только усугубил положение, призывая к радикальной политике экспроприации, разрушению крупных фирм и зданий, после того как Гитлер лишится власти [92] Erich Matthias, Mit dem Gesicht nach Deutschland (Düsseldorf, 1968), 215-25. . Многим местным оппозиционным группам это не нравилось. В то же время партия не смогла убедить других в том, что руководство уже стряхнуло с себя ту пассивность и тот фатализм, которые подрывали в них волю к сопротивлению в 1932—1933 годах [93] Gerd-Rainer Hom, «Radicalism and Moderation within German Social Democracy in Underground and Exile, 1933 — 1936», German History, 15 (1997), 200-220; Detlef Lehnert, Sozialdemokratie zwischen Protestbewegung und Regierungspartei 1848 bis 1983 (Frankfurt am Main, 1983), 155-64. . Некоторые маленькие, более радикальные группы были недовольны действиями партии, считая их проявлениями слабости, и начинали действовать независимо под разнообразными названиями, такими как Международный союз социалистической борьбы, Социалисты-революционеры Германии или Красные ударные отряды (чисто берлинская организация). Они в свою очередь конфликтовали с другими подпольными группами, сохранявшими верность руководству в Праге, не соглашаясь с ними в вопросах не только политики, но и тактики [94] Hetzer, «Die Industriestadt Augsburg» предлагает яркое описание этих расхождений во взглядах. См. также Lewis J. Edinger, German Exile Politics: The Social Democratic Executive Committee in the Nazi Era (Berkeley, Calif., 1956). .

В таких условиях любая идея подвигнуть массы на открытое противостояние режиму была обречена на провал, а такой цели традиционно придерживались все подпольные группировки в европейской истории. Найти опору в народных массах было практически невозможно. Жалкие остатки культуры рабочего движения, сохранившиеся в Третьем рейхе, были малочисленны и, как правило, не представляли никакой важности. Нацисты слишком тщательно «координировали» все виды ассоциативной деятельности в регионах. Полиция или муниципальные власти быстро вычисляли и закрывали секции кролиководства, гимнастические клубы и другие подобные организации, которые изменили названия, выкинув оттуда термины, связанные с социал-демократией, но сохранили прежнее руководство. То есть сопротивление со стороны социал-демократов никогда не могло стать

чем-то большим, чем несколько маленьких, локально организованных элитных групп активистов. А нацистский режим, наоборот, никак нельзя было назвать режимом маленькой группы авторитарной элиты, подобно режимам Маттерниха или Бисмарка; с самого начала нацистские ораторы объявляли о том, что он призван представлять людей в целом, мобилизуя их на поддержку нового вида государства, которое устранит внутреннее разделение и создаст для немецкой расы новое национальное сообщество. Это был печальный факт, с которым вскоре пришлось столкнуться активистам социал-демократического движения [95] William Sheridan Allen, «Social Democratic Resistance against Hitler and the European Tradition of Underground Movements», в Francis R. Nicosia and Lawrence D. Stokes (eds.), Germans Against Nazism: Nonconformity, Opposition and Resistance in the Third Reich: Essays in Honour of Peter Hoffmann (Oxford, 1990), 191-204. .

На выборах, проводившихся ежегодно и требующих участия всех представителей цеха, постоянно большое количество людей воздерживалось от голосования, возможно, причиной этого была память о социал-демократических профсоюзах. Так много бюллетеней было оставлено пустыми или испорчено, что в 1934 и 1935 годах результаты не стали оглашать публично. А затем голосование вообще отменили [96] Hans Gerd Schumann, Nationalsozialismus und Gewerkschaftsbewegung: Die Vernichtung der deutschen Gewerkschaften und der Aufbau der Deutschen Arbeitsfront (Hanover, 1958), 128-30. . Гестапо отслеживало многих «марксистов», распространявших листовки, призывающие проголосовать «нет» на плебисците 19 августа 1934 года, только в Рейнской области было арестовано более 1200 из них. Массовые аресты социал-демократов захлестнули и другие части Германии, в частности Гамбург. После того как Социал-демократическое сопротивление выпустило специальные листовки, началась еще одна волна арестов. К концу года формальная подпольная организация социал-демократов была успешно разрушена. Однако даже только количество членов, которое раньше было у партии, и сохранившиеся сильная культура и традиции привели к тому, что сотни тысяч старых социал-демократов в своих сердцах остались верны фундаментальным ценностям своей партии. По всему Третьему рейху сохранились слабо организованные, неформальные, лишенные центра группы социал-демократов, сохраняющих эти идеи и ценности, хотя и абсолютно неспособных воплотить их в жизнь [97] Franz Osterroth and Dieter Schuster, Chronik der deutschen Sozialdemokratie (Hanover, 1963), 389; Ditt, Sozialdemokraten, 87-8; Allen, «Social Democratic Resistance», 191-2; Schneider, Unterm Hakenkreuz, 1065-9. .