Ричард Эванс - Третий Рейх. Дни Триумфа. 1933-1939

Всем было понятно, что радикализация антисемитизма, произошедшая в 1938 году, стала частью финального этапа давно готовящейся войны за немецкое доминирование и расовую реорганизацию Европы. Выдворение или (в случае неудачи) изоляция немецких евреев в параноидальной идеологии нацистов было непременным условием для установления внутренней безопасности и отражения угрозы извне — угрозы, которая в действительности существовала только в их воспаленном воображении. Эта радикализация в 1938 году произошла не в последнюю очередь из-за того, что процесс захвата и реорганизации уже начался вместе с аннексией Австрии. Еврейское сообщество Германии в целом было преуспевающим, и его экспроприация государством и многочисленными частными предприятиями в это время ускорилась не в последнюю очередь из-за постоянной отчаянной потребности в средствах для оплаты растущих счетов за вооружение. Есть искушение назвать антиеврейское насилие в Третьем рейхе «деградацией в варварство», но это будет означать фундаментальное непонимание его динамики. Бойкоты и экспроприация еврейских магазинов и компаний проводились мелкими бизнесменами из низших слоев среднего класса, которые были разочарованы неспособностью режима улучшить их экономическую ситуацию более традиционными средствами. Однако социальная и экономическая ликвидация немецкого еврейского сообщества направлялась сверху в рамках общей подготовки к войне. Она оправдывалась радикальной националистической теорией, которая была связана не с туманным представлением о возвращении Германии к спокойному средневековому застою, а, наоборот, с современной технологичной войной за доминирование в Европе, основанной на том, что в то время считалось самой современной, научной теорией расовой пригодности и расового превосходства.

Такой антисемитизм в расистском облачении был принципиально современной идеологией, которая проявлялась и в других странах Центральной и Восточной Европы того времени. Так, в Польше действовала агрессивная антисемитская партия «Эн-декс» (национальные демократы) под руководством Романа Дмовски, которая в 1930-х смогла собрать широкую коалицию средних классов под знаменами фашистской идеологии. Польшей после 1935 года управляла военная хунта, а «Эндекс» находилась в оппозиции, тем не менее они организовывали массовые бойкоты еврейских магазинов и компаний, которые часто сопровождались масштабным насилием: согласно одному исследованию, в период с декабря 1935 года по март 1939 года в более чем 150 польских городах в ходе жестоких антисемитских акций было убито 250 и ранено 500 польских евреев. «Эндекс» требовала лишить евреев гражданских прав, запретить им служить в армии, учиться в университетах, заниматься бизнесом, работать по специальности и многое другое. Польские евреи, которые составляли 10 % населения, около 3,5 миллиона человек, должны были быть перемещены в гетто, а затем принуждены к эмиграции. Такое давление заставляло все более слабевшее правительство, растерянное после смерти диктатора Пилсудского в 1935 году, подумать о введении антисемитских мер, чтобы попытаться прекратить переход своих сторонников в ряды «Эндекс». Уже в 1920-х евреям было запрещено работать на государственных должностях и получать правительственные контракты. Теперь для евреев были введены серьезные ограничения на учебу в средних школах и университетах, а также на ведение медицинской и адвокатской практики. Численность еврейских студентов в польских университетах упала с 25 % в 1921—1933 годах до 8 % в 1938—1939 годах [1425] Friedlander, Nazi Germany, 211-24; William W Hagen, «Before the «Final Solution»: Toward a Comparative Analysis of Political Anti-Semitism in Interwar Germany and Poland», Journal of Modem History, 68 (1996), 351-81; Joseph Marcus, Social and Political History of the Jews in Poland, 1919 — 1939 (Berlin, 1983) — не всегда точная в деталях; Celia S. Heller, On the Edge of Destruction: Jews of Poland between the two W)rid Wars (New York, 1977); Yisrael Gutman, The Jews of Poland between Two W)rid Wars (Hanover, N.H., 1989); James D. Wynot, Jr, « «А Necessary Cruelty»: The Emergence of Official AntiSemitism in Poland, 1935-39», American Historical Review, 76 (1971), 1035-58. .

К этому времени польским студентам удалось заставить своих еврейских сокурсников сидеть на отдельных «гетто-скамейках» во время лекций. Помимо этого, все больше усиливались ограничения для экспортного бизнеса евреев и ремесленных мастерских, которые были основой экономической жизни евреев в стране, где они в целом не были среди самых обеспеченных слоев общества. В 1936 году правительство запретило ритуальное убийство животных в соответствии с иудейской традицией, что стало прямой атакой не только на религиозные обычаи иудеев, но и оказалось ударом по источнику дохода для огромного числа евреев, которые этим зарабатывали себе на жизнь. Запрет на торговлю по воскресеньям ударил по еврейским розничным магазинам, которым теперь необходимо было либо работать в еврейский Шаббат, либо терять клиентов, закрывая двери на два дня в неделю. В 1938 году правящая партия приняла программу по еврейскому вопросу из тринадцати пунктов, в которой предлагались различные новые меры, подчеркивавшие иноземный статус евреев в Польском национальном государстве. К 1939 году перед евреями был закрыт доступ в профессии, даже если они получили необходимую квалификацию в университете. Все больше правящая партия принимала на вооружение политики, впервые предложенные нацистами в Германии: в январе 1939 года, например, некоторые ее депутаты внесли предложение подготовить польский вариант нюрнбергских законов.

Однако между ними существовало одно важное различие. Подавляющее большинство польских евреев говорили на идише, а не на польском и придерживались иудаизма. Для польских националистов, как и для польской Католической церкви, они казались ключевым препятствием для национальной интеграции. В результате в Польше с ними обращались как с национальным меньшинством. Таким образом, польский антисемитизм в целом имел религиозную, а не расовую природу, хотя границы между ними неизбежно оказывались более чем размытыми в яростной антисемитской риторике, которая следовала нацистскому примеру [1426] Emanuel Melzer, «The Polish Authorities and the Jewish Question, 1930 — 1939», in Alfred A. Greenbaum (ed.), Minority Problems in Eastern Europe between the World Wars, with Emphasis on the Jewish Minority (Hebrew University of Jerusalem, Institute for Advanced Studies, typescript, Jerusalem, 1988), 77-81; Jerzy Tomascewski, «Economic and Social Situation of Jews in Poland, 1918 — 1939», там же, 101-6; Ezra Mendelsohn, The Jews of East Central Europe between the Wbrld Wars (Bloomington, Ind., 1983), 11-83. . В конце 1930-х годов польское правительство оказывало активное давление на международное сообщество, чтобы оно разрешило массовую эмиграцию евреев из страны, что, как мы видели, стало главной причиной созыва эвианской конференции. Одной из идей, распространенных среди антисемитов во многих частях Европы с конца девятнадцатого века, было отправить евреев на французский остров Мадагаскар рядом с восточным побережьем Африки. По этому вопросу в конце 1930-х годов между правительствами Польши и Франции велись длительные переговоры, которые, однако, закончились безрезультатно [1427] Magnus Brechtken, «Madagaskar fur die Juden»: Antisemitische Idee und politische Praxis 1885 — 1945 (Munich, 1997), 81-164. .