Ричард Эванс - Третий Рейх. Дни Триумфа. 1933-1939

На самом деле нацистское руководство знало о тех опасностях, которые могли вызвать нападки на глубоко укоренившиеся традиции католического сообщества. Поэтому они действовали постепенно. В приказе, вышедшем 2 ноября 1933 года, Гиммлер даже настаивал на том, чтобы никаких антикатолических мер не принималось без его инструкций. Гестапо стало следить за всей деятельностью католиков, включая церковное служение, оно обращало особое внимание на мирян, которые занимали важные должности в Партии Центра и Баварской народной партии, составляло большие списки католиков, предположительно сопротивляющихся режиму [552] Conway, The Nazi Persecution, 67-71, 89-90. . Нацистские руководители были особенно озабочены отказом католических молодежных организаций прекращать свою деятельность, а это означало, что Гитлерюгенд не мог достичь в католической среде больших результатов. Для строительства будущего был особенно важен контроль над молодым поколением. 15 марта 1934 года руководитель Гитлерюгенда Бальдур фон Ширах осудил разделяющее воздействие католических молодежных объединений и призвал родителей отправлять детей в свою организацию. Он также стал подталкивать членов Гитлерюгенда устраивать драки с членами католических молодежных объединений, насаждая насилие на улицах, которое оказалось столь эффективно в первой половине 1933 года в более широком масштабе [553] Там же, 78-81. . Церковному руководству живо напомнили о том, что СС застрелили Эриха Клаузене-ра, генерального секретаря «Католического действия», важного светского учреждения, в его офисе в Берлине во время «Ночи длинных ножей» в 1934 году вместе с Адальбертом Пробстом, национальным директором Католической молодежной спортивной ассоциации. В Мюнхене в число застреленных людей вошел Фриц Герлих, редактор католического еженедельного издания «Прямой путь» (Der garade weg) и известный противник режима. Также активно ходили слухи о том, что бывший руководитель Партии Центра и бывший рейхсканцлер Генрих Брюнинг тоже был в смертельном списке, но, к счастью, он в это время был в Лондоне, что его и спасло. Итог этих событий, которые происходили во время личных переговоров между Гитлером и католическим руководством о будущем католических светских организаций, был совершенно очевиден. Но руководство ничего не возразило против совершенных убийств. Вместо этого они, как и Евангелическая церковь, почувствовали облегчение оттого, что такие, казалось бы, несокрушимые радикалы-эсэсовцы, как Рём, были повержены, и, по-видимому их вполне удовлетворяло объяснение, что убитые люди совершили суицид или были застрелены при попытке к бегству [554] Там же, 90-94; Lewy, The Catholic Church, 168-75; см. выше, 32-6, о событиях 1934 г. .

Вскоре за этими событиями последовала смерть Гинденбурга, которого все считали представителем консервативной протестантской христианской веры, и прекращение нацистского проекта создания национальной церкви, объединенной вокруг идеи «Немецкого христианства». Все это позволило политикам принимать активные антикатолические меры. Именно в это время начались ожесточенные споры по поводу антихристианских работ нацистского идеолога Альфреда Розенберга, который публично отверг такие основополагающие доктрины, как бессмертие души и спасение Христом человечества от первородного греха. В своей книге «Миф XX века» Розенберг представил католичество как творение еврейского клерикализма и стал дальше развивать эти идеи в серии книг, опубликованных в середине 1930х годов [555] Alfred Rosenberg, Der Mythus des 20. Jahrhunderts: Eine Wertung der seelisch-geistigen Gestaltenkampfe unserer Zeit (Munich, 1935), 607-36; Robert Cecil, The Myth of the Master Race: Alfred Rosenberg and Nazi Ideology (London, 1972),82-104, которая до сих пор является лучшим анализом идей Розенберга. . Под разнос попали даже «Немецкие христиане». Они просили Гитлера опровергнуть эти идеи, но он никак на это не прореагировал. Публикации Розенберга были немедленно помещены в список книг, запрещенных католической церковью, а духовенство «Немецких христиан» ответило Розенбергу рядом яростных публикаций. В разнообразных брошюрах, книгах, на собраниях и проповедях учение Розенберга осуждалось, а его сторонники в нацистской партии предавались анафеме. Но режим воспринимал книги Розенберга всего лишь как выражение его личных взглядов. Он не чувствовал необходимости с этим бороться. Но в то же самое время режим осознавал, что такие противоречия заставляют католиков сопротивляться дальнейшему проникновению нацистской идеологии и нацистских организаций. Как отмечалось в докладе гестапо в мае 1935 года: «Многие духовные служители резко критически отзываются со своей кафедры о «Мифе» Розенберга и его работе «Ретрограды наших дней». Они осуждают дух нового времени, безбожие и элементы язычества, которые видят в национал-социализме» [556] Klein (ed.), Die Lageberichte, 270 (Lagebericht, May 1935); Lewy, The Catholic Church, 151-68. .

Вскоре противоречивое отношение к идеям Розенберга, по мнению нацистов, начало приобретать опасные формы, немецкие епископы стали публично отпускать упреки нацистской идеологии и призывали свою паству отвергать эти идеи [557] Bernhard Stasiewski (ed.), Akten deutscher Bischöfe über die Lage der Kirche 1933 — 1945, II: 1934 — 1935 (Mainz, 1976), 299-300 (Hirtenwort des deutschen Episkopats, 23 August 1935). . В своем пасхальном обращении, написанном 19 марта 1935 года, Клеменс фон Гален, епископ Мюнстерский, яростно раскритиковал книгу Розенберга. «В Германии снова появились язычники», — с тревогой отметил он, также он критически отозвался об идее расовой души Розенберга. «Так называемая расовая душа, — объявил Гален, — на самом деле ничего собой не представляет». В начале июля 1935 года Розенберг воспользовался возможностью выступить с критикой Галена на съезде в Мюнстере, в ответ на это истые мюнстерские католики в небывалом количестве вышли на улицы на ежегодную июльскую процессию, проводимую в память о том, как церковь пережила преследования Бисмарка полвека назад и — в этом случае — 400-летнюю годовщину поражения анабаптистов, которые во время Реформации устроили власть террора. 19 000 католиков, вдвое больше, чем обычно, вышли поддержать своего епископа, сделавшего громкое заявление, что он никогда не сдастся врагам церкви. В ответ на это местное отделение партии заявило, что совсем не собирается повторять попытки Бисмарка подавить независимость Церкви, местные чиновники сообщили в Берлин о том, что Гален сеет недовольство, и обвинили его во вмешательстве в политику [558] Peter Löffler (ed.), Bischof Clemens August Graf von Galen: Akten, Briefe und Predigten 1933 — 1946,1: 1933 — 1939 (Mainz, 1988), Ixiv-lxvii, 168-84. . Гален лично написал Гитлеру жалобу на нацистских лидеров, таких как Бальдур фон Ширах, притесняющих духовенство [559] Там же, 188-9 (Гален Гитлеру, 7 апреля 1935 г.). . Достичь компромисса определенно было не просто. Затянув гайки Церкви, Гиммлер и гестапо начали вводить более жесткие меры против светских католических организаций и институтов, ограничивая общественные собрания, подвергая цензуре оставшиеся католические газеты и журналы, запрещая некоторые их номера и назначая редакторами этих газет проверенных нацистов. И Герман Геринг, и Вильгельм Фрик, имперский министр внутренних дел, высказывались против «политического католицизма», заявляя, что продолжительное существование католических светских организаций было несовместимо с духом новой эпохи [560] Conway, The Nazi Persecution, 107-12; Klein (ed.), Die Lageberichte, 193, 207-8, 235, 246-8, 270, 282. . К концу 1935 года Геббельс и Министерство пропаганды взялись за разрешение этих противоречий, предъявляя католическим организациям множество обвинений в коррупции, точно так же, как они обвиняли профсоюзы в 1933 году [561] Там же, 319; Conway, The Nazi Persecution, 157-60. .