Филипп Матышак - Древняя магия

Museo Civico, Piacenza

Как и астрология, эта практика ворожбы зародилась намного раньше эллинской и римской цивилизаций. Еще древние вавилоняне славились умением читать будущее по печени животных. Римляне унаследовали науку гаруспиций от этрусков — своих италийских предков, к которым неизменно обращались за советами из области магии. Даже в наши дни можно составить представление о том, как этруски подходили к процессу, — ведь гадание по внутренностям животных было сложной наукой. Требовались модели и пособия, служившие памяткой опытным жрецам и учебником для новичков. Во многих исторических музеях выставлены, например, модели печени с разметкой, позволяющей определить, какие божественные силы придали этому органу именно такую форму. Увы, наших познаний о религии вавилонян и этрусков недостаточно, чтобы расшифровать имена всех божеств. Иногда скульпторам приходилось наносить мелкие, сокращенные обозначения, а затем модель столетиями переходила из рук в руки, и надписи понемногу стирались.

Гаруспик работает с внутренностями свежей жертвы

Falkensteinfoto / Alamy Stock Photo

После жертвоприношения жрец-гаруспик вскрывал тушу животного и смотрел, где находится печень. Ее расположение относительно прочих внутренних органов тщательно отмечалось, поскольку и оно подлежало истолкованию (экстиспиции). Затем исследовались форма и размер самой печени и ее частей — желчного пузыря, квадратной доли и так далее. Наиболее благоприятное развитие событий сулила печень с загнутой внутрь нижней частью.

Жертвоприношения обычно проводились по особым случаям — например, во время ежегодных празднеств или в канун важного сражения. Если распорядителям церемонии не нравилось то, что они видели во внутренностях убитого животного, принято было приносить жертвы до тех пор, пока боги не явят печень, по которой читается желанный исход. Разумеется, чем больше овец приходилось зарезать, чтобы найти «счастливую» печень, тем мрачнее становился всеобщий настрой.

Перед Перузией он совершал жертвоприношения, но не мог добиться добрых знамений и уже велел привести новых жертвенных животных, как вдруг неприятели сделали внезапную вылазку и захватили все принадлежности жертвоприношения. Тогда гадатели единодушно решили, что все беды и опасности, возвещенные жертвователю, должны пасть на того, кто завладел жертвенными внутренностями; и так оно и случилось.

Гаруспиции — еще один пример того, как будущее влияет на прошлое. Ведь жертвенный баран должен был родиться и вырасти с печенью той самой формы, которая окажется пророческой именно на тот момент, когда ее обладателя принесут в жертву.

Сегодня мы считаем, что все в мире взаимосвязано. Взмах крыла бабочки в Бразилии может несколько недель спустя привести к смерчу в Техасе. Нашим предкам никто не объяснял «эффект бабочки», но они и не нуждались в подобных объяснениях. В основе древних гадательных практик лежала картина мироздания как единого смыслового целого. Событие, произошедшее в одной точке системы, непременно отзывалось во всех других ее точках. Вот почему полет некоторых птиц, например, считался ответом на вопрос, заданный жрецам-авгурам. (Птицы ближе всего к небу, а следовательно, и к богам — но поведение других волшебных животных тоже имело значение.)

Как отмечалось ранее, установить причину по ее отдаленным последствиям бывает весьма непросто. Именно поэтому римляне (у которых ауспиции, или гадание на птицах, пользовались гораздо большей популярностью, чем у греков) даже не пытались понять, каким образом полет стаи воронов связан с грядущими выборами в сенат. Они просто знали, что связь есть. Так что высота, направление и время полета определенных видов птиц могли сказать нечто о будущем.

Оптимистические философы-стоики полагали, что если боги существуют, то они, по всей видимости, хорошо относятся к роду человеческому. А если они благоволят людям, значит, всячески стараются их поддержать. [74] Цицерон. О законах. Книга II. 13. Ауспиции помогали узнавать будущее. Знамения тоже были полезны, но по большей части предрекали беды. Знаки же, которые трактовали авгуры, как правило, оказывались добрыми.

Этим занимаются даже императоры… Октавиан Август с жезлом авгура в руке

DeAgostini / Getty Images

Чаще всего авгуры старались получить ответ «да» или «нет» на простой и конкретный вопрос. Вначале этот вопрос тщательно формулировали, авгур совершал необходимые обряды, после чего определял время и место для ауспиций. Специальным изогнутым жезлом (литуус) он указывал на то пространство, за которым надлежало наблюдать (темплум). Площадку, где полагалось стоять самому жрецу, тоже размечали — получался квадрат семь на семь шагов. Лучше всего для ауспиций подходила возвышенность, откуда хорошо просматривалась вся зона наблюдения, хотя объекты, заслоняющие периферию, тоже оказывались полезны.

После выбора темплума очень важно было не беспокоить авгура до самого окончания ауспиций. Жрец мог проводить наблюдения в одиночестве — это помогало устранить отвлекающие факторы. Самое главное, чтобы при гадании не присутствовали женщины. В описании действий для подготовки к наблюдениям, приведенном римским грамматиком II века н. э. Секстом Помпеем Фестом, есть правило: Exesto virgo, mulier («Девственницы и незамужние женщины, прочь!»). [75] Секст Помпей Фест. О значении слов. 182М. С другой стороны, в некоторых источниках упоминаются ауспиции, проводимые женщинами (например, все той же Медеей). Вероятно, особам женского пола возбранялось присутствовать при обряде, но разрешалось его совершать. В любом случае, если Юпитера не устраивали действия жреца, он незамедлительно об этом сообщал. Раскат грома считался прямым и недвусмысленным приказом заканчивать обряд. Для собственной безопасности все прочие дела тоже лучше было перенести на другой день.

Для ауспиций больше подходили рассветы и закаты, поскольку именно в это время шансы получить божественный знак ex caelo («с небес»), а также увидеть полет птиц становились особенно высоки. Молнии, кометы и падающие звезды — наряду с недовольными раскатами грома — также считались посланиями богов.