Георгий Семин - Герой гражданской войны Иван Назукин

Не один год мечтал Кадочников сколотить деньжонок, вернуться в деревню, построить избу, купить лошадь и корову, зажить своим хозяйством. Семья Кадочникова жила впроголодь, во многом отказывала себе, дрожала над каждой копейкой. Но из Пожвы выехать так и не пришлось. Самого Кадочникова покалечили пьяные в драке. Он долго болел, и все сбережения ушли на питание, на врачей, на лекарства. Сын Кадочникова, Вася, едва ему исполнилось десять лет, вынужден был пойти на заработки. Так семья Кадочникова и не вырвалась из нищеты.

И это, конечно, не единственный пример. Так жило большинство крестьян и рабочих при царизме.

Когда в 1905 году грянула первая русская революция, Ивану Назукину было тринадцать лет. Но он не остался равнодушным к событиям, происходившим в стране. С большим интересом прислушивался и присматривался ко всему рабочий парнишка.

Газет в то время рабочие и крестьяне почти не выписывали и не читали. Но земля полнилась слухами. Иногда они приходили в поселок раньше, чем газеты.

Особенно сильно взволновали рабочих Кровавое воскресенье 9 (22) января 1905 года и другие события в Петербурге. Правда, разговоры велись втихомолку, с опаской. Боялись царской охранки. Однако разговоров было много, и чем дальше, тем острее и смелее они становились. Много ходило слухов и о событиях в Перми, о восстании рабочих Мотовилихи, о стычках их с казаками и солдатами, о забастовке в Лысьве, о крестьянских бунтах в селах под Чердынью и Кунгуром.

Иван Назукин с жадностью впитывал в себя все услышанное. Много читал. В те дни перед ним начали открываться, хотя еще очень смутно, многие истины.

Работая на Пожвинском заводе, Назукин узнал о том, что здесь имеется социал-демократический кружок. Руководил кружком большевик Иван Васильевич Волков. В него входили также Егорша Якимов, три брата Шелонцевых — Константин, Михаил и Алексей, Николай Гудовщиков и другие рабочие. Они собирались в лесу, за прудом, и проводили беседы, распространяли революционные листовки. Эти листовки читал и Назукин. Их пламенные строки глубоко западали в душу, заставляли по-новому взглянуть на жизнь [1] Березниковский историко-краеведческий музей. Воспоминания М. А. Назукина о брате, л. 1. .

Помня напутствие машиниста с «Пчелки», Назукин не расставался с книгами. Библиотеки в Пожве не было, поэтому книги приходилось доставать у знакомых. Товарищей по работе удивляла жадность Назукина к чтению. Кое-кто даже посмеивался:

— Зачитаешься — мозги свернешь набекрень…

Но это не смущало Назукина. Страсть к чтению не ослабевала. Он охотно рассказывал товарищам о прочитанном. Слушали его всегда с большим интересом.

Понемногу Назукин начинает приобщаться к революционной деятельности.

На Пожвинском заводе назревала забастовка. Возмущенные тяжелыми условиями труда, низкой заработной платой, грубостью и произволом начальства, рабочие под руководством членов социал-демократического кружка устроили в лесу многолюдное собрание. Администрация забеспокоилась. В лес был послан отряд ингушей. Но каратели опоздали: рабочие до них успели провести собрание и разошлись по домам. Однако через некоторое время несколько активных рабочих, бывших на собрании, в том числе два брата Шелонцевых и Назукин, без объяснения причин были уволены с завода.

Что делать? Назукин попытался поступить вновь на пароход «Пчелка» — не приняли, хотя штурвальным там плавал неопытный молодой чернорабочий. Только после вызова к полицейскому приставу Назукин понял, что его не взяли на пароход, как человека «неблагонадежного». Пристав сердито и с угрозами расспрашивал о руководителях собрания, о братьях Шелонцевых и друпих рабочих. Любопытно, что в полиции Назукину подсказали тогда несколько названий революционных брошюр (мол, не давал ли кто из братьев Шелонцевых читать их), которые он потом долго старался достать и, наконец-то, одну из них нашел в Перми. Это была книжка В. Либкнехта «Пауки и мухи».

Назукин решил переехать в Пермь. Его влекло в губернский город, крупнейший город на Каме, являющийся значительным рабочим центром, где в годы революции произошли важные события. Есть там, конечно, библиотеки и иллюзион (кино), о котором он слышал, как о каком-то чуде, но ни разу не видел.

Вот и Пермь. Работать устроился на Мотовилихинский завод. Чуть не на второй день с помощью товарища записался в Смышляевскую библиотеку. Долго не мог прийти в себя от изумления: как же много, оказывается, на свете книг!

Когда библиотекарша спросила, что же он хочет почитать, молодой рабочий растерялся. Как выбрать из этого обилия книг самое интересное и необходимое? Поняв его смущение, библиотекарша предложила рассказы Горького. Это была знакомая фамилия, Назукин обрадовался и поспешил согласиться.

Ободренный ласковым отношением библиотекарши, Назукин спустя месяц сказал ей, что желает заняться самообразованием и расширить свой кругозор. Она расспросила его, где он учился, что читал и чем интересуется. На первый раз предложила популярную книгу по истории России. Затем он получил от нее роман Чернышевского «Что делать?» Не все было понятно в книге молодому рабочему, но она произвела на него огромное впечатление, и он прочитал ее дважды. Особенно поразило то, что автор написал роман, находясь в Петропавловской крепости, что больше пятидесяти лет книгу запрещали к изданию.

В памяти глубоко запечатлелись образы героев романа — Рахметова, Лопухова, Кирсанова, Веры Павловны. Их жизнь, мечты и действия учили тому, что нужно сделать для освобождения страны от гнета самодержавия. Они боролись за будущее и верили, что оно светло, прекрасно. Они призывали любить это будущее, стремиться к нему, не боясь трудностей и лишений.

Эта книга явилась для Назукина как бы учебником новой жизни, она открыла ему широкую дверь в светлое будущее.

В короткий срок освоился Назукин на новом заводе. Он легко сходился с людьми, вызывал у них симпатию своим открытым характером и скромностью, доброй улыбкой, трудолюбием и пытливостью. И здесь товарищи по работе быстро узнали о любви его к книгам.

Вскоре вокруг Назукина стали группироваться молодые рабочие. Рассказывая им о прочитанном, Назукин нередко затрагивал острые вопросы общественно-политической жизни, говорил об отношениях между богатыми и бедными, между рабочими и хозяевами. Даже взрослые рабочие стали прислушиваться к его рассказам.

В это время в стране, после кровавого подавления первой русской революции, господствовала черная реакция. Царские власти жестоко преследовали всех участников революционного движения, все передовое. Многие подпольные большевистские организации были разгромлены и активной работы не вели.