Акрам Шарипов - Генерал Н. В. Крисанов

В эти дни советские люди, утраивая энергию, невозможное делали возможным. 38-я армия закончила формирование и обучение за четыре месяца. В мирное время на это потребовались бы годы. Особенно трудно пришлось бойцам и командирам инженерных войск. Они осваивали специальности и в это же время готовились драться, как пехотинцы.

Полковник Крисанов лично принимал активное участие в обучении солдат, сержантов и офицеров. Он работал по 12–14 часов в сутки, не считая времени, которое требовалось для подготовки к занятиям. Николай Васильевич похудел, осунулся, под глазами появились синие круги. Но он радовался, наблюдая за успехами своих бойцов и командиров.

Враг рвался в Воронеж. А от Воронежа рукой подать до Москвы. Воины 38-й армии стали просить командование, чтобы их скорее направили на фронт. Трудно было обучаться, когда над страной нависла такая опасность. Крисанов жил теми же чувствами, но упорно продолжал совершенствовать боевую подготовку своих воинов. Он считал, что одной из основных причин неудач Красной Армии было отсутствие достаточной выучки.

Наконец 38-я армия, командовал которой генерал-майор Н. Е. Чибисов, получила боевую задачу: 22 июля с ходу атаковать противника севернее Воронежа. В первых же боях она показала высокую боеспособность, захватив населенные пункты Козинки, Иваново, Лебяжье. 24 июля враг предпринял контрнаступление, но был отброшен. 25 июля 38-я армия получила приказ перейти к обороне севернее Воронежа на рубеже: Малые Верейки — Суриково — Ломово — Хрущево. Здесь необходимо было создать неприступную для фашистских танков и пехоты оборону и сдерживать ожесточенные атаки врага. Особо важную роль в этом должны были играть инженерные войска.

В это время Крисанов особенно часто вспоминал своего учителя Дмитрия Михайловича Карбышева и его методы организации обороны. Но было ясно: теперь одним только прошлым не обойтись, многое, очень многое надо делать по-новому. Теперь другие масштабы. Взять хотя бы создание армейской полосы обороны: десятки тысяч противотанковых и противопехотных мин, сотни дерево-земляных огневых точек, тысячи блиндажей и укрытий для личного состава, тысячи укрытых наблюдательных пунктов для командиров, сотни километров траншей глубиной в рост человека… И все это в такие короткие сроки. При этом следует учитывать, как учил Карбышев, что сооружения и заграждения должны быть расставлены по единому плану, с учетом действий войск и выгодных для обороны условий местности. Возникало множество вопросов, вставали неожиданные затруднения, порой трудно было решить, с чего лучше начать. Но время не ждало.

Хорошо изучив обстановку, Крисанов приступил к созданию глубокоэшелонированной прочной противотанковой обороны, прикрытой сплошными минными полями.

На пятидесятикилометровом участке обороны невозможно было везде успевать самому. Да это и не требовалось. У Карбышева Крисанов научился не размениваться на мелочи, выбирать главное, не подменять подчиненных. Он распределил обязанности между офицерами штаба инженерных войск, поручив им основные виды работ, а на себя взял наиболее важное: согласование инженерных мероприятий со штабом армии, штабами родов войск и с соседями. Нужно было спешить. «Виллис» Крисанова появлялся то на одном, то на другом участке обороны. Мотор часто не выдерживал нагрузки, закипала вода в радиаторе.

Полковник Сорокин, бывший начальник штаба инженерных войск 38-й армии, вспоминает: «Наша армия прибыла под Воронеж из резерва, не успев закончить формирование Личный состав был недостаточно обучен. Однажды мы с Николаем Васильевичем находились в полосе обороны 240-й стрелковой дивизии. Вдруг какой-то солдат выскочил из траншеи на переднем крае и побежал по открытому полю. Николай Васильевич остановил его и спросил:

— Зачем ты, милый человек, не ходишь по траншее? Или хочешь, чтобы тебя немецкий снайпер убил?

Солдат при виде полковника растерялся:

— Я, товарищ полковник, со срочным донесением.

— А разве со срочным донесением по траншее нельзя бежать?

— Есть бежать по траншее! — выпалил солдат, но почему-то усмехнулся при этом.

Николай Васильевич внимательно осмотрел траншею. Оказалось, она была настолько узка, что солдату с оружием и противогазом, то есть с полной выкладкой, пройти по ней было почти невозможно. Николай Васильевич позвал меня на третью траншею, где еще продолжались работы, и сказал:

— Вот оно в чем дело, оказывается. Они строят на глазок.

Николай Васильевич тут же взял четыре прутика, вытащил из кармана металлическую рулетку, отмерил прутики и прикрепил проволокой, получилась фигура в форме трапеции. Эту фигуру он вручил офицеру, руководившему работой.

— Товарищ капитан, вот вам форма траншеи. Ройте по ней. Исправьте и ваши старые траншеи.

— Слушаюсь, товарищ полковник!

— Послушание для воина — это, конечно, главное. Но это еще не все для советского офицера. Современная война требует от нас инициативы и творчества. Как только остановились, так, не дожидаясь команды сверху, и начинайте окапываться. И правильно окапывайтесь, не как-нибудь. Надо беречь себя и своих подчиненных. Земля — самая надежная оборона. Вот, послушайте, что пишет политрук Брайлян в армейской газете: «В последнем бою наше подразделение подверглось ожесточенному артиллерийскому обстрелу. В течение 50 минут гитлеровцы обрушили на нас свыше 300 мин и снарядов, казалось, места живого нельзя было отыскать. Всюду сплошные воронки! С тревогой на сердце пошел я после этого ураганного налета осматривать окопы. Но тревога оказалась напрасной. Бойцы все до одного были живы и здоровы. От огневого налета противника солдат спасли хорошие траншеи, оборудованные под руководством старшего лейтенанта Колпакова»…

Так шло сооружение очередного оборонительного рубежа. Времени было в обрез. Враг наседал.

12 августа по приказу Главного командования 38-я армия вновь перешла в наступление. Она заняла крупный населенный пункт Нижнюю Верейку и значительно улучшила свои позиции. Опять бои, опять закрепление на достигнутом рубеже.

В один из этих дней в блиндаж начальника инженерных войск прибыл с рапортом командир саперного батальона майор Лепун. Вид у него был взбудораженно-растерянный.

— Товарищ полковник, — сказал майор, — я пришел доложить вам, что личный состав батальона весь издергался «мартышкиным трудом». Что же получается? Сегодня наступали, завтра обороняемся, послезавтра опять наступаем. Сегодня заминировали, завтра будем разминировать. Сегодня копаем, а завтра перекапываем. Не понимаю, зачем наступать, если нет достаточных сил и средств? Получается, мы своих солдат понемногу отдаем на съедение немцам. По-моему, если уж наступать, то превосходящими силами, наверняка.